Джеймс забивал, Сириус был на воротах. Играли они здорово, с небрежной, красивой ловкостью, которая, впрочем, сопровождала все, за что бы не брались эти двое.

Наверное так же думала и маленькая, преданная компания поклонниц с разных факультетов, которая, как обычно, пришла поглазеть на тренировку Джеймса Поттера. Этих девчонок не пугали ни жара, ни сырость, ни мороз, ни тот факт, что Джеймсу не было до них дела. Едва ли он вообще их замечал. Они готовы были обожать его просто ради мимолетного маха во время игры, и как обычно жались друг к дружке на верхних ступеньках трибуны, жевали какие-то сладости и хихикали. Питер Петтигрю сидел на некотором отдалении от них, ел «медовых пчелок» из бумажного пакета и все косился на их компанию, то и дело поправляя большую вязаную шапку.

Когда Ремус вышел на поле, Джеймс пронесся над ним, описал в воздухе красивую петлю и в эффектном развороте швырнул мяч в кольцо. Сириус пропустил его.

— Позер! — бросил он, высокомерно задирая голову и улыбаясь.

Джеймс оскалился в ответ.

— Просто я лучший, Бродяга, смирись! — Джеймс показательно раскинул руки.

Ещё один заход — и Сириус поймал мяч обеими руками.

— Не такой уж и лучший, а, Сохатый? — чуть задыхаясь выкрикнул он.

«Трибуны» вежливо похлопали — и Джеймс тоже.

— Шестнадцать из тридцати! — крикнул Сириус, поймав ещё один мяч. — Да! С тебя огневиски, Сохатый!

Они спустились на землю — попить воды и перевести дух.

— Теперь я на воротах, — Джеймс рывком открыл бутылку. Несмотря на мороз, ему было жарко, он раскраснелся и слегка задыхался.

— Не-ет. Я сделал тебя в квиддич, Сохатый, я не готов так просто попрощаться с этим.

— Я просто поддался, — фыркнул Джеймс, откручивая крышку на бутылке и глядя на Сириуса с превосходством, а пока тот разговаривал с прибежавшим Петтигрю, незаметно размял рукой поврежденное плечо, которое сильно потянул в лесу. Он повернулся к сумке, бросить бутылку и краем глаза поймал движение на поле.

— Смотри-ка, Бродяга! — протянул он, выпрямляясь с квоффлом в руках. — Спящая красавица проснулась!

Сириус и Питер оглянулись и заулыбались.

Ремус опустил голову, горьковато усмехаясь и кивая на ходу.

— И кто же её поцеловал? — продолжал паясничать Джеймс, в упор не глядя на него и гоняя мяч в руках. Ремус подошел ближе и остановился. — Должно быть это была мадам Помфри, ведь в последнее время Спящая красавица предпочитает общаться только с ней.

— Ты в восторге сам от себя? — спросил Ремус, в свою очередь не сводя глаз с лица Джеймса.

— А ты забыл, какой он позер? — вдруг подал голос Сириус, подошел к нему и запросто хлопнул его по плечу. Ремус удивленно посмотрел на него.

— Хватит, Сохатый, — тихо сказал он, снова посмотрев на Джеймса. — Я пришел не за этим.

— Сохатый? — Джеймс дернул плечом, поправил очки и обхватил себя руками. — Вообще-то так меня называют только близкие друзья, понимаешь? Очень близкие друзья. Ну те, которые всю жизнь меня знают, которые не предают, не бросают, ну, очень узкий круг людей, если ты понимаешь, о чем я...

— Простите меня.

Джеймс осекся.

Ремус перевел взгляд на Сириуса и Питера.

— Я виноват перед вами. Перед всеми. Вы всегда верили в меня. Верили, когда узнали, что я оборотень. Когда приходили ко мне в полнолуние, когда я уходил в колонию, когда был там, когда вернулся. Вы верили в меня, даже когда я вас оттолкнул, — Ремус задержал взгляд на Сириусе. Тот чуть-чуть сузил глаза. — А я вас подвел. Я перестал верить. Вел себя как полный придурок и не отрицаю этого. Но теперь прошу у вас прощения. Я хочу... вернуться. Если это ещё возможно.

Повисла пауза. Джеймс смотрел на горы и по его лицу трудно было понять, о чем он думает. Сириус ухмылялся, Питер нервничал.

— Вернуться, — хмыкнул наконец Джеймс и потер нос, а потом вдруг хитро посмотрел на Люпина. — По-твоему, это так просто?

Сириус метнул на него взгляд. Ремус слегка растерялся и переглянулся с ним.

— Что ты хочешь ск...

Джеймс вдруг бросил ему квоффл. Ремус машинально поймал его и вскинул на Джеймса взгляд.

— Что?

— Сыграешь со мной, — Джеймс уже натягивал вратарские перчатки. — Сможешь меня победить — примем тебя в нашу дружную команду. Нет... — и он прищелкнул языком.

Ремус опешил.

— Но это же... бессмысленно! Я никогда тебя не обыграю!

— Сегодня у тебя есть шанс, Лунатик. Сохатый потянул копыто. Ты ничем не рискуешь, — Сириус осклабился, перехватив взгляд Джеймса. Прищурился. — А ещё он позер.

— Заткнись, Бродяга, — тихо бросил Джеймс. — Ничего я не тянул. Ну что, сыграем? — Джеймс взял у Питера метлу и протянул Ремусу. — Шесть из десяти — и ты с нами.

Ремус вздохнул и решительно схватился за древко.

— Отлично, — Сириус широко улыбнулся и хлопнул Ремуса по спине, кивком приглашая Питера отойти от колец и насладиться зрелищем.

Джеймс бросил на Ремуса насмешливый взгляд и стрелой взлетел вверх.

В состоянии близком к обмороку Ремус оседлал школьную метлу. От страха и азарта его желудок вращался как взбесившийся хроноворот. Слова Сириуса его не убедили, он не сомневался, что Джеймс размажет его, как лепешку гиппогрифа. Но выбора не было. На кону стояло слишком много.

Они поднялись в воздух.

Ремус атаковал. Джеймс, с которого ветер смыл всю насмешку, поймал мяч обеими руками. Во второй раз — то же самое.

Ремусу было чертовски холодно, руки онемели от холода и плохо держали метлу, а если бы мадам Помфри узнала, что едва переступив порог крыла, Ремус влез на метлу — врезала бы ему этой самой метлой. Но пока что все было хорошо.

Ремус сосредоточился, поднатужился и послал третий мяч. Ему повезло — квоффл пролетел в сантиметре от пальцев Джеймса и угодил в правое кольцо. Эта удача придала Ремусу сил — равно как и Джеймсу. Четвертый мяч он отбил метловищем, да с такой силой, что мяч больно ушиб Ремуса по носу.

Сириус внизу вышагивал из стороны в сторону, не спуская глаз с игроков.

К тому моменту, как его первая сигарета закончилась, Сохатый взял три мяча, а Лунатик забил четыре. Момент был острый. Даже с больной рукой Сохатый играл неплохо, а Лунатик, упертый в своем желании во что бы то ни стало отвоевать себе место, играл гораздо лучше, чем всегда. Когда он забил четвертый мяч, чуть не навернувшись с высоты в пятнадцать футов, Сириус подавил желание зааплодировать и снова полез за сигаретами. Питер тоже разнервничался и попросил у него одну. Они задымили вдвоем.

На пятом мяче случилось страшное. Ремус забил его, но все-таки навернулся с метлы. Девочки на трибунах вскрикнули, Сириус схватился и бросился к кольцам, выхватывая на бегу палочку, но Сохатый оказался проворнее. Камнем упав вниз, он поймал Ремуса практически над землей. Нимбус с таким мощным ударом не справился и они кучей обрушились на землю.

Сириус и Питер подбежали к ним как раз в тот момент, когда Джеймс и Ремус поднимались с земли. Сохатый тяжело отдувался и тряс головой, белый как полотно Ремус злился, вид у обоих был пришибленный и очумелый.

— Хватит, вставай, игра закончена.

— Нет не хватит! Я в порядке, понятно? — Ремус отбил руки Сириуса, когда тот попытался его поднять на ноги, а потом гневно оглянулся на Сохатого. — Мы не закончили! — Ремус немного задыхался и указательный палец, которым он указывал на Джеймса, трясся от холода и напряжения.

— Забудь, Люпин, — серьезно сказал Джеймс. Он уже не скрываясь держался за плечо. — Считай, что я...

— Мы не закончили! — крикнул Ремус. — Ещё один мяч!

— Достаточно, Лунатик, — вмешался Сириус, но Ремус стряхнул его руку с плеча. Смотрел он только на Джеймса.

— Я забью его, — говорил он, яростно сверкая глазами. — Я должен его забить! — Ремус казался слегка невменяемым, но месяц скитаний по дебрям в своей же голове, давали ему право на безумство у выхода.

Парни переглянулись. Повисла короткая пауза, а потом Джеймс фыркнул и оседал свой Нимбус.