Автобус стоял. Чудовищная тряска наконец прекратилась, но Роксане все равно казалось, что ее кровать куда-то скачет, перепрыгивая через выбоины.
Она села, кутаясь в плед. Окна были открыты, и по автобусу гулял холодный ветер.
Мимо нее выстроилась вереница заспанных волшебников, обвешанных сумками с ног до головы. Все они зевали, почесывались и пытались заглянуть через плечо тем, кто стоял впереди. На соседних кроватях, уже убранных, сидели волшебники и терпеливо ждали, пока пробка рассосется.
Если они уже приехали, почему ее никто не разбудил, они что, подумали, что она умерла?
Даже если и так, могли бы хотя бы из любопытства её толкнуть.
— Пожалуйста, мисс Марш, не надо так кричать, мы обязательно найдем ваши вещи, только отойдите в сторонку... — послышался снаружи голос Эрни Шанпайка.
— Что случилось? — спросила какая-то девушка. — Что там такое?
— Ай, кто наступил мне на ногу?!
— Простите, мэм.
— Кажется, та ведьма потеряла сумку?
— Кто-нибудь видел жабу?
— Где моя палочка?! Я потеряла палочку! А, нет, вот она...
Все эти голоса и шум...
Голова просто раскалывалась. Интересно, они сами понимают, какие они противные?
Роксана свернулась клубочком, прижимая к себе подушку.
Она так и не смогла заснуть в течение ночи. Сначала не давали покоя кошмары — ей все казалось, что она слышит шипение дьявольских силков под кроватью и глухое ворчание оборотня. А еще почему-то было жутко холодно даже под одеялом, так что она лежала и тряслась, захлебываясь от жалости к себе. Потом, когда она все-таки ухитрилась забыться тревожным сном, брела по темноте и постоянно цеплялась за корни, в автобус ввалилась большая и шумная компания с гитарой наперевес. Их вопли сами по себе выводили из себя, а уж когда какой-то парень начал ужасно фальшиво орать «Исповедь банши», Роксана и вовсе испытала период ненависти ко всему живому. Ей стоило большого труда сдержаться и не колдануть засранца чем-нибудь... эдаким.
При воспоминании о магии её замутило.
Ночью она применила магию.
Во имя Мерлина, она в самом деле применила магию.
Ум-м-м, как, ну как она могла быть такой дурой?! Ну почему она всегда сначала делает, а уже потом думает?!
Роксана зажмурилась и прижала к лицу ладони.
Раскаяние превышало все отметки.
Она не знала, как быстро долетают вести о нарушениях до французского министерства магии. Должно быть, со скоростью света. Она представила, как в эту самую секунду ее мать, проверяя за завтраком почту, находит письмо от Шери Дюклэ, главы отдела по работе с малолетними колдунами. С ним они уже имели парочку неприятных встреч.
Она так и видела, как Эдвин, меча молнии, поднимается по лестнице, как развеваются полы ее изумрудного халата и стучат каблуки. Вот она открывает дверь в ее комнату... и видит поломанную кровать и приветливо распахнутое окно.
Роксана вцепилась в подушку, оборвав картинку так резко, как если бы пыталась захлопнуть это самое окно.
Если она вернется домой, мать размажет ее по стенке.
Это ясно.
Домой нельзя.
Из Шармбатона ее уже, скорее всего, исключили, так что и в Шармбатон нельзя.
От одной мысли о том, что она больше никогда не увидит Трапезную с ее белыми колоннами, садом и фонтанами, в горле защипало.
Нет, рано паниковать.
Люциус ей поможет.
Да-да, он обязательно поможет.
А сейчас она просто не будет об этом думать.
Подумает потом, после концерта.
Толпа редела, и теперь можно было выйти, не привлекая лишнего внимания. Несмотря ни на что, в Роксане все же плавала парочка ген «истинной Малфой» — ей совсем не хотелось продефилировать перед кучей своих сверстников в драном, заляпанном спортивном костюме, с вороньим гнездом на голове и в грязной обуви, так что она дождалась, пока выйдут все, и только потом тихонько шмыгнула на улицу.
Оказавшись на свежем воздухе, Роксана с наслаждением вздохнула и потянулась. Жмурясь на бледном дневном свету, вытянула руки над головой, довольно улыбнулась, еще разок потянулась, разминая мышцы, и повернулась к лесу.
Первой мыслью было: их всех жестоко обманули.
Автобус остановился у маленькой, вымытой дождями полянки. На желтой гнилой траве кучами лежал мусор, распространяя удушливый запах, а над мусором вились мухи. Чуть поодаль над этой полянкой нависали мокрые деревья, хилые и больные. Некоторые из них уже начали облетать из-за холодного климата и были такими грязными, словно мимо недавно пронесся смерч и заплевал их грязью. Все они как-то дружно накренялись вперед, нависая над землей, некоторые так низко, словно просто не до конца упали.
Роксана была так потрясена этой убогой картиной, что даже не заметила, как уехал «Ночной рыцарь».
Это чья-то шутка?!
Каледонский лес, лес, где жил сам Мерлин, величайший заповедник волшебного мира — вот эта помойка?!
Да нет, это ошибка!
Но... ошибки быть не могло. Вокруг неё кучковались люди, все они, судя по разговорам, также приехали на концерт, и раз внешний вид леса их не удивляет, значит все правильно?
Это было так неправдоподобно, что казалось, будто кто-нибудь сейчас громко засмеется, скажет, что это, конечно же, просто бред, и все отправятся в настоящий лес.
Но никто не смеялся и не кричал.
Впервые за все это время Роксане захотелось домой.
Неожиданно трое лохматых мальчишек, заставив всех вокруг вздрогнуть и обернуться, с громкими воинственными воплями бросились обниматься. Можно было подумать, что они все побывали на поле боя и теперь дико счастливы, что снова встретились. Потом вдруг на них с такими же воплями накинулись ещё какие-то люди, какие-то девчонки. Они все хватали и хватали друг друга, так что очень скоро маленькая толпа превратилась в одно большое объятие. Роксана, спасибо маменьке с папенькой, давно не была в подобном обществе и теперь с жадностью смотрела, как все эти хипповые подростки в магловских тряпках запросто таскают друг друга, орут и хохочут.
Люди постарше оглядывались на них, улыбались и говорили друг другу “Хогвартс!”, как будто это всё объясняло.
Если это в самом деле были студенты того самого Хогвартса, которым её так пугали родители, то Роксана не увидела в них ничего страшного. Девицы из Шармбатона в сто раз противнее, а в Дурмстранге все такие угрюмые и злобные, только попробуй кого-нибудь обними.
Роксане вдруг страшно захотелось, чтобы и ее тоже кто-нибудь обнял.
Кто-то вдруг с силой толкнул её плечом, проходя мимо, и она узнала рыжего парня с гитарой. Он шел таким бодрым и уверенным шагом, что она невольно пристроилась за ним. Этот тип наверняка знает, куда идти. Ей очень не хотелось в одиночестве заходить в этот лес — она так и видела лежащие под деревьями кучи мусора, алюминиевые банки и тучи насекомых.
О Мерлин.
Ну уж нет, если они и утонут в этом дерьме, то лучше все вместе.
Роксана глубоко вздохнула, встряхнула рюкзак и направилась следом за весело гомонящей толпой.
Как только они вошли в лес, воцарилась тишина. Такая внезапная, словно Роксана с головой погрузилась под воду. Шум так неожиданно стих. словно кто-то подкрутил регулятор громкости. Даже хогвартская компания притихла и Роксана понимала, почему.
Как только её нога ступила на пожухлую сухую траву, ей показалось, что все внимание леса сомкнулось именно на ней, Роксане Малфой. Словно лес сунулся к самому её лицу.
К тому же...
Она была абсолютно уверена, что вылезла из окна своей комнаты тридцать первого июля, но как же так вышло, что всего за ночь она переместилась из душного засушливого лета в самое сердце осени? Многие деревья здесь все еще оставались зелеными, но большинство из них оделось матовой, бледно-золотой и коричневой дымкой листьев. Срываясь с веток, они мягко и беззвучно опадали на головы идущим людям. Здесь как будто не могло существовать громких звуков. В воздухе витал суховатый, грустный аромат, какой бывает в конце сентября, деревья с каждым шагом становились больше, словно росли прямо на глазах — стволы раздавались, становились шире, кроны незаметно разрастались и закрывали свет так, что косые солнечные лучи с трудом проникали сквозь них и рассекали бледный, золотистый полумрак. Мерцающие пылинки кружились в них, как маленькие планетки.
