— А-А-А, МАМА! — Питер истошно заорал, когда из очередного тайника на них вдруг вывалился полуразвалившийся труп в бинтах и потащился к ним, вытянув руки.

Одно прикосновение — и они прокляты.

Хвост спрятался, Ремус вскинул палочку.

«Ри... Ри... нет, нет, как же его...»

— Протего Ресцентум!

Питер был так напуган, что выпалил чары совершенно машинально.

Мумия с протяжным воем рассыпалась прахом, и из бинтов посыпалось золото.

— Молодец, Пит! — Ремус хлопнул друга по плечу. Тот дернулся — он сегодня весь день был как будто не в себе. Когда Ремус нагнулся, чтобы подобрать пяток монет, за стеной вдруг раздался дружный женский визг, и Люпин сам подпрыгнул так, что чуть не растерял всю добычу.

Когда из-за поворота на них вывалилась очередная мумия, Лили и Алиса завизжали, схватившись друг за дружку.

Мумия быстро захромала к ним, издавая гнусные стоны, но Лили вскинула палочку и крикнула:

— Ступефай!

Мумию швырнуло на пол, и она вполне по-человечески выругалась.

— Джеймс?! — пронзительно воскликнула Лили, сжимая кулаки.

Поттер хихикал, лежа на спине, а после ее слов раздвинул бинты на лице, и все увидели его весело блестящие глаза.

— Мерлин, до чего вы все легко ведетесь! Это просто невероятно!

Он уже почти пришел в себя. Нет, конечно, бывали минуты, когда он посреди общей беседы вдруг замолкал и переставал даже улыбаться.

Взгляд его останавливался и странно стекленел. Если это случалось за столом в большом зале, Лили просто как бы невзначай брала его за руку и переплетала с ним пальцы. Она могла продолжать говорить и смеяться, но все, кто знал, в чем дело, знали, что означает и этот жест.

И когда Джеймс и Лили переглядывались в этот момент, поневоле хотелось верить в настоящую любовь.

Впрочем, если рядом не было Лили, роль дефибриллятора брал на себя Бродяга — он действовал менее деликатно — отвешивал Джиму парочку затрещин, и они отправлялись на поле. А когда эти двое пинали там балду, на трибунах всегда собиралась стайка хихикающих четверокурсниц, так что Джеймс быстро приходил в норму.

Девочки помогли ему подняться.

— О-ох, ангел мой, ну у тебя и удар, — прокряхтел Джеймс, потирая спину. — Меня как кува...

— А там что происходит? — спросила Лили, услышав какую-то возню в соседней комнате, а когда они вошли туда, она увидела довольно забавную картину: еще одна мумия, вполне бодрая и живая, сражалась с прыгающей дверью древнего саркофага, из которого что-то отчаянно рвалось наружу. Это что-то барабанило по саркофагу с той стороны и орало проклятия пополам с ругательствами.

— Его высочество не хочет отправляться на тот свет, — пояснил перебинтованный Сириус. Он один явно не справлялся с напором мумии, и Джеймс бросился ему на выручку. — Мы его уговаривали, но он ни черта не понимает. Пожалуй, запрем его и оставим здесь до следующего урока. А может и навсегда.

Крики стали громче.

— А можно и мне взглянуть на это Высочество? — почуяв неладное, Лили закатала рукава рубашки и подошла ближе.

— Серьезно, Лили, тут ничего...

— Алохомора!

Дверь саркофага отпрыгнула, отшвырнув ребят, и наружу вывалился не кто иной, как Северус Снейп.

Джеймс и Сириус покатились со смеху, но Лили не успела ничего сказать — неожиданно в их комнату вдруг ввалилась парочка настоящий мумий.

Слух о том, что двое смертных насилуют несчастных боггартов, распространился быстро, потому что при виде перебинтованных дебоширов один из призраков вдруг издал озадаченный скрип и быстро-быстро пошкандыбал прочь. Джеймс и Сириус бросились за ним, а вторая мумия потащилась к девочкам, но не успели они поднять палочки, как она вдруг рассыпалась прахом и целой кучей золота.

— Ну вот, — расстроено протянула Алиса, отмахиваясь от клубов пыли.

— Спасибо, Сев, — вздохнула Лили, бросив на Снейпа недовольный взгляд, и потянула подругу за рукав. — Идем, Алиса.

— Эй, я же вас спас! — крикнул Северус им вдогонку. — Я тебя спас, Лили!

— Молодец, забирай свое золото, — развела руками Лили. — Оно по праву твое!

И они ушли, оставив Снейпа одного.

После урока подсчитывали монеты.

Слизерин, явно желая отыграться за недавнее поражение, набрал больше всего монет.

Гриффиндорцы стояли посрамленные, только Сириус и Джеймс посмеивались, обсуждая налет на гробницу. Похоже, для них это было просто очередной шалостью, и они даже не пытались собирать монеты. Хотя, если бы их энтузиазм был направлен в нужное русло, они бы точно победили.

— Итак... у Слизерина — сто пятьдесят галлеонов, у Когтеврана — сто двадцать пять, Пуффендуй собрал ровно сто, и Гриффиндор, увы, девяносто пять. И наш победитель...

— Погодите-ка, у меня что-то в штанах застряло! — вдруг перебил его Джеймс и под общий удивленный вздох извлек из-под своего маскарада сияющий золотой скипетр Амон Ра.

Повисла тишина.

— Похоже, тот тип, с которого мы стащили его прогнившие портки, был важной шишкой, — сообщил Джеймс Сириусу в наступившей тишине и бросил скипетр поверх жалкой кучки золотых монет.

Сириус в это время прислонялся к стене пирамиды и как обычно делал вид, что все это ему смертельно надоело. В ответ на слова Джеймса он вытащил из кармана настоящую монету, бросил поверх остальных и лениво добавил:

— Мир его праху.

Гриффиндор разразился смехом, криками и улюлюканьем, потом к нему подключились остальные факультеты, и уже после ошарашенный и смеющийся Джекилл объявил победителя и отпустил гриффиндорцев на выходные без домашнего задания.

— Устроим сегодня феерический забег? — спросил Джеймс, когда они спустились на обед. Довольные одноклассники шумно рассаживались рядом. Одноклассницы всем составом отбыли в Крыло на практику. — Ты как, Лунатик?

Ремус слегка напрягся. Вот и оно.

— Боюсь, что сегодня феерический забег состоится... без меня.

Ну вот, сказал.

— Как это? — Джеймс усмехнулся, переглянувшись с Сириусом и Питером, но снова сразу стал серьезным.

— Ну... вы можете развлечься, но... без меня, — Ремус чувствовал себя просто отвратительно. Они рисковали всем, чтобы ему не было одиноко, а теперь он сам же их и отталкивает.

— Ого! — вдруг воскликнул Джеймс, не сводя с Ремуса озадаченного взгляда. — По-моему, нас пытаются кинуть, господа!

Сириус промолчал, изучающе и как-то слишком пристально глядя на Ремуса.

Ремус вдруг вспомнил, что точно так же на него смотрел пес деревенского мясника, когда он проходил слишком близко от витрины с сосисками и вырезкой.

— Парни, да ладно вам! — Ремус оглянулся на преподавательский стол. Она уже была там. Обедала и говорила о чем с Джекиллом. Он снова оглянулся и вдруг разозлился. Он ведь говорил им! Неделю назад! И три дня назад! Я буду с Валери! — зашипел он, хлопнув ладонью по столу. — Она хотела узнать, как действует противоядие! Ну? Вы забыли?

Джеймс и Сириус снова переглянулись. Так даже трудно было сказать, у кого брови взлетели выше. Питер тем временем успел наложить полную тарелку и принялся за еду. Он сегодня весь день был на своей волне. Наверное, опять с матерью поругался.

— А-а, — наконец протянул Джеймс и взъерошил волосы. — Точно. Она хотела провести это полнолуние с тобой.

Он пихнул Сириуса локтем.

Они переглянулись.

— Да, ты... может быть, хочешь обсудить что-нибудь? Мы не так часто говорили о женщинах...

Ремус почувствовал, что его уши наливаются кровью.

— Да, но мы всецело... — закивал Джеймс.

— Может быть, у тебя есть вопросы?

— Да ладно, он знает то заклинание. Ты же лопочешь его каждую ночь. Уже даже Хвост его выучил, правда, Хвост?

— А?.. — Питер поднял голову и, кажется, страшно удивился, обнаружив себя в Большом зале.

— И что с того? — Сириус повернулся на скамье к Джеймсу, кажется, совсем забыв про Ремуса.

— Ничего, заебал уже скрипеть кроватью! — возмущенно прошамкал Джеймс с набитым ртом. — В следующий раз идите в Выручай-комнату!