— У тебя ещё есть? — тихо спросил он, быстро оглянувшись на бармена. Роксана нахмурилась, уловив какой-то хищный отблеск в серых глазах.

— Ну есть немножко, — жалобно отозвался хиппи, обнимая свою сумку. — Но я для себя...

Сириус вытащил из-за пазухи мешочек галлеонов, раскрыл его и принялся медленно выкладывать монеты на стол — до тех пор, пока Наземникус не сдался.

— Ну ладно-ладно, держи... — он завозился и сунул Сириусу в руку какой-то маленький грязный пакетик. У Роксаны мурашки побежали по спине. — Пропади ты пропадом, Блэк...

— Спасибо, старик, — Сириус оставил его сгребать со стола золото, а сам взял Роксану за руку и вытащил на задний двор кабачка.

— Ты уверен, что ему можно доверять? — спросила она, глядя как Сириус возится с пакетом.

— Да-да... я уверен, — он сорвал с кирпичной стены объявление о продаже метел и палочкой высосал из него воду и грязь.

— Это марихуана? — дрогнувшим голосом спросила Роксана, глядя, как он скручивает из объявления сигарету.

— Почти, — Сириус выругался, когда немного просыпалось на землю. — Высушенная фасоль тентакула. Черта с два достанешь здесь, но везде есть свои лазейки... — он подмигнул Роксане.

— И часто ты?..

— Что? — Сириус на секунду взглянул на неё. — Нет. Но иногда по чуть-чуть... — он сунул сигарету в рот. — В последнее время в моей жизни как-то случается непозволительно много дерьма. Это позволяет расслабиться. Не поможешь?

Роксана молча щелкнула своей зажигалкой — любимой, металлической с британским флагом.

Сириус придержал её руку, раскуривая, а потом затянулся и прислонился спиной к влажной кирпичной стене в объявлениях.

Голова его откинулась назад, ресницы блаженно прикрылись.

Он выпускал дым очень медленно, как закипающий чайник под чехлом выпускает пар.

Роксана смотрела на него во все глаза. Сердце перескакивало через порядок ударов.

Не открывая глаз, Сириус сделал ещё одну затяжку... а потом издал короткий — не то стон, не то ещё что-то, но от этого звука Роксану пробрали мурашки. Те самые, больные мурашки. От которых не был спасения. После них ей просто хотелось напасть на Сириуса.

Он открыл глаза и лениво улыбнулся, глядя на неё.

Зрачки у него были дохрена огромные. Глаза стали почти что чёрными.

— Ты красивая, — сказал он.

— А ты укуренный, — Роксана усмехнулась.

Сириус протянул ей дымящуюся сигарету.

Сладковатый дымок въедался в горло и небо.

Довольно долго она не могла решиться и дрожала от негодования, глядя на сигарету, а Сириус тихо посмеивался над ней, так что в конце-концов она не выдержала, схватила её и сделала затяжку.

Ожидала фейерверка, но ничего не произошло.

Вот совсем. Может она испугалась и слишком быстро выпустила дым?

— Дым... — повторила она вслух и посмотрела на Сириуса.

Он смотрел на неё и у него подрагивали уголки губ.

Смешное слово какое-то...

Дым.

— Что? — спросил Сириус и тут она прыснула.

А потом и он.

Что-то странное творилось. Но это было очень смешное слово. И чем дальше, тем смешнее оно становилось.

Потом был дурман. Веселый, легкий, но всё же дурман.

Голова заполнилась каким-то очень веселым, звенящим мусором.

Они бродили по Хогсмиду, обнявшись и изо всех сил делали вид, что с ними всё нормально, но когда прохожие оборачивались на них, им все же не удавалось сдержать смех. На них смотрели так, будто они были опасными, их огибали по кругу, старались уступить им дорогу и потом долго оборачивались вслед.

Примерно так же на них смотрели в Большом Зале, когда они завалились в Большой зал, оба — в кожаных куртках, в обнимку. Ну, то есть как... Сириус обнимал Рокс за шею, такой она была маленькой, но это было даже удобно, потому что она обнимала его за пояс и их руки не соскальзывали и не уставали. Они могли бы ходить так вечно.

У Сириуса с пояса свисала его любимая цепочка и била его о разорванные джинсы, Малфой была самой обычной, но её белые волосы всегда выглядели странно, так что смотрелись они вдвоем и впрямь как два фрика.

Да и наплевать.

В какой-то момент на Роксану нашло. Она выхватила у Сириуса сигарету и бросилась наутек. Всё это нахальство сопровождалось её рассыпчатым смехом — тем самым, редким, заливистым смехом. Не все девчонки умеют смеяться так.

Сириус бросился вдогонку.

На глазах у вконец перепугавшихся прохожих, он ловил её, а она вырывалась и они дурачились как дети, пока наконец не ввалились в какой-то узкий проулок между двумя домами, где кроме них помещался разве что контейнер с мусором.

Сириус прижал Роксану к стене, оклеенной всё теми же объявлениями о наборе рекрутов в отряды мракоборцев.

Роксана все ещё посмеивалась, когда подносила сигарету к его губам.

Смеялась, когда пыталась затянуться сама.

Он и сам никак не мог избавиться от этой чертовщины. Да и зачем? В голове царила удивительная пустота.

Малфой улыбнулась ему и Сириус почувствовал, как её пальцы заползают к нему под футболку под курткой.

— Холодно, черт, — выдохнул он, невольно поджав живот и они засмеялись над этим. — Нет, нормально, оставь, — попросил он, когда она попыталась убрать замерзшие ладони и прижал их к себе покрепче.

Её улыбка пропала, когда он прижался к ней сам, весь, вжимая её в стену.

— Что, прямо здесь? — это просто ненормально, что у неё такой низкий и хриплый голос. Мурашки побежали по рукам и по ногам.

— Я тебя хочу... ты знаешь это? — хрипло говорил он, оттягивая время до той секунды, когда они соприкоснутся губами. — Всё время хочу...

После Дня Рождения он опять сбежал из её комнаты. Прямо посреди ночи — как только получил записку от Джима. Тогда было не до церемоний.

А вскоре после возвращения Сириуса из Ипсвича, между ними всё же состоялся Разговор.

Тогда Сириус просто пришел к Роксане и заявил, что ему хреново и он хочет надраться в дрова. Джиму и без него было погано, а он дал себе слово, что друг никогда не узнает, как плохо было все это время ему, Сириусу.

Его нельзя было назвать трусом, но, спускаясь в подземелья, он все же опасался, что за тот побег Малфой расцарапает ему рожу, или опять попытается вырвать парочку органов, но, выслушав его, она просто отложила свои дела и они вместе пошли в «Кабанью голову». Там Сириус попрощался с Карлусом и Дореей на свой лад, распив с Малфой на двоих целую бутылку огневиски. А уже потом, когда они снова лежали рядом на постели и пытались восстановить дыхание, Роксана спросила:

— Какого черта мы делаем, Блэк?

Они переглянулись. Она облизала губы — он почему-то запомнил это.

— Не знаю. Но давай просто не будем давать этому определение?

— Ты не хочешь встречаться?

Сириус насторожился. Именно в такие минуты все обычно и портилось. Роксана взглянула на него, цокнула языком и вздохнула.

— Да расслабься, Блэк. Я не собираюсь бегать с тобой по вечернему пляжу, держась за руки и целоваться под луной, — сонно и сердито пробормотала она, переворачиваясь к Сириусу спиной. — Поэтому заткнись и спи.

И Сириус заснул.

Впервые за эту сумасшедшую неделю он провалился в спокойный и глубокий сон.

И они не обнимались и не нежничали в ту ночь.

Просто спали рядом. Она прижималась теплой задницей к его спине, толкнула его разок во сне, и ещё стащила у него всё одеяло. А среди ночи, когда она перелезала через него, намереваясь сходить в туалет, вонзила ему коленку в живот.

Но Сириус всё равно не ушел и на следующий день, когда он проснулся с адской болью в затылке и обнаружил у себя за спиной мирно спящую Роксану Малфой, понял, что совсем не против видеть её здесь постоянно.

Все девчонки в его сознании автоматически распределялись по пяти категориям, которые в свою очередь складывались в иерархию. И эта иерархия была, пожалуй, единственным крепким и нерушимым основанием в его непутевой жизни.

Всё в ней было предельно просто.

Был он, Сириус.