Стараясь производить поменьше шума, Сириус стащил с кровати Лунатика плед и накрыл им Роксану, тихо нашел в чемодане носки, тихо обулся в свои любимые «дерби», тихо достал из чемодана рубашку, жилетку и галстук и уже собрался было уходить, как вдруг услышал:

— Зачем ты все так усложняешь?

Сириус обернулся и увидел, что Малфой не спит. Она лежала все так же, обняв рукой подушку снизу и свернувшись клубочком, только теперь смотрела на Сириуса так, будто он тоже только что дал ей пощечину.

— Зачем ты спасаешь меня, если я все равно тебе не нужна?

Сириус накинул рубашку, искоса глядя на Роксану.

Во имя Мерлина, что он должен был ей сказать?!

А она все так же смотрела на него.

Сириус отвернулся, застегнул все пуговицы, глядя в темнеющее окно, потом резко отдернул воротник и, коротко встряхнув головой, вышел из спальни, закрыв за собой дверь.

А Роксана еще какое-то время просто смотрела на то место, где он только что стоял, а потом устало смежила веки и закрыла лицо ладонями.

Роксану разбудили голоса.

Сначала она думала, что они ей снятся, но потом голоса стали громче, Роксана стала их узнавать, и когда где-то совсем рядом раздался смех, она вздрогнула и открыла глаза.

За соседней стеной явственно слышалась какая-то суетливая возня: хлопали ящики, двери. Раздавались возбужденные девичьи голоса и смех. Осторожно выбравшись из постели, Роксана сначала по привычке осторожно потрогала пол кончиками пальцев, но он оказался теплым. Она огляделась — в спальне было все так же пусто и тихо, только в круглой печке, у которой лежала смятая одежда, потрескивал огонь, да где-то под ногами, наверное, в гостиной, раздался бой часов — восемь ударов.

Она выбралась из спальни. В гостиной, как ни странно, никого не было. В камине потрескивал огонь, на диване вертелся и извивался крупный рыжий котенок, играющий с куском газеты, большая часть которой лежала на столе между несколькими чашками. Роксана прошла мимо, но все равно в глаза бросился крупный жирный заголовок:

«Терракт в Косом переулке. Кого искали Пожиратели Смерти?»

Одна из семи дверей наверху была приоткрыта, и в щелку лился яркий свет.

— ... так что мне лучше остаться, — Марлин Маккиннон сидела на своей кровати в одном белье, и перебирала складки какой-то воздушной, небесно-голубой массы. — Как я могу веселиться, когда у Фабиана случилось такое?

— Марли, знаешь, ты, конечно, права, но... — Алиса Вуд торопливо прошелестела пышной красной юбкой до колен, проходя мимо подруги к зеркалу, висящему между кроватями. На зеркале было столько самых разных бус, бантиков и наклеек, что отражения было почти не видно. — Вот только ты ведь не изменять ему собралась, верно, а просто немного развеяться. Там же все будут, не придешь — заметят и все, пиши пропало! — она сняла с деревянной рамы какие-то бусы и приложила к себе. — Эти или те, красные? — она оглянулась куда-то в комнату.

— Эти, — Лили Эванс подбежала к ней, шлепая босыми ногами, и помогла застегнуть бусы. На старосте Гриффиндора было светло-зеленое платьице, похожее на ночную сорочку. Складки его едва заметно мерцали, когда Лили вертелась и на них падал свет. Платье было не застегнуто на спине и виднелась полоска кружевного лифчика. — К тому же, Слизнорт по секрету сообщил мне на зельеварении, что приедет Селестина Уорлок и споет пару песен, — Эванс присела на кровать, чтобы обуть туфли.

Марлин вскинула голову, выпучив глаза.

— О-о, теперь она точно пойдет, — протянула Алиса и они рассмеялись.

— Отцепитесь, — с улыбкой пробурчала блондинка. — Хорошо, я... схожу просто послушать Селестину, идет?

И она ушла вместе с платьем в боковую комнату — там, как Роксана уже знала, располагалась ванная.

Повисла небольшая пауза.

Девочки одевались.

— Ты знаешь, Мэри свалилась с простудой, — издалека заговорила Алиса, всё так же стоя перед зеркало.

— Ну и что?

— Это значит, что она не придет на праздник... и Джеймс придет туда один.

Лили раздраженно вздохнула.

— Алиса, пожалуйста! Между нами все кончено, и я прошу тебя, не надо мне об этом напоминать!

Алиса хотела было возразить, но не успела.

— Алиса, ты опять уронила шампунь, и он весь вытек! — снова хлопнула дверь, раздалось шлепанье босых ног по полу. — Опять придется просить у... — тут совершенно неожиданно дверь, за которой пряталась Роксана, распахнулась, и Маккиннон взвизгнула, закрывшись полотенцем.

— Мерлинова борода... фух... — она прислонилась спиной к двери и прижала ладонь к груди.

Роксана так растерялась, что и не нашлась, что сказать, так и застыла перед дверью. К счастью, положение спасли.

— Привет, Роксана, заходи! — позвала её Лили, взглянув на неё в зеркало. Она надевала сережки. — Сириус сказал, что ты здесь! — покончив с украшениями, Эванс открыла тумбочку и достала из неё что-то.

— Вот. С Днем рождения! — и она протянула Роксане небольшой сверток. Самый что ни на есть настоящий девчоночий сверток из бумаги в горошек, с красным бантом и завитушками.

Роксана подозрительно посмотрела на них и взяла сверток.

Внутри оказалась коробка конфет в белом шоколаде, красная помада, любовь всех девчонок Хогвартса и несколько фенек.

Роксана подняла голову.

У неё не было слов.

Девчонки истолковали её ошеломленное молчание по-своему и неловко переглянулись.

— Тут.. м-м.. ничего особенного, но мы просто...

Больше Лили ничего не успела сказать, потому что Роксана вдруг рассмеялась и даже слегка растрогалась.

— Спасибо, — хрипло проговорила она и покачала головой. — Мне уже сто лет никто не дарил подарков.

— Мерлин, да не за что, конечно! — Алиса шагнула вперед и обняла её, Роксана напряглась (не любила она обниматься) и неловко похлопала её по плечу.

— Вы.. будете? — и Роксана открыла коробку.

Они взяли конфеты, Вуд начала сыпать “блестящими” идеями о том, как было бы здорово на вечеринке всем сказать о её именинах, Эванс помогла ей завязать фенечку и только один человек в спальне не участвовал в поздравлении.

Маккиннон в полотенце стояла чуть в стороне и смотрела на нее. Просто смотрела, внимательно и без злости, но Роксане почему-то все равно стало слегка не по себе.

— Что? — она слегка стушевалась — девчонка, с которой Сириус Блэк добровольно провел почти два года, казалась ей каким-то не вполне нормальным существом, эльфом там или гриндиллоу.

— Ничего, — блондинка чуть качнула головой, отводя взгляд. — Красивая футболка, — с этими словами она плотнее запахнула полотенце и вышла из спальни.

В спальне повисло неловкое молчание.

Эванс и Вуд незаметно переглянулись и Лили сделала ей круглые глаза, мол, молчи.

— Ну а где... все? — спросила Роксана, чтобы прервать наконец тягостное молчание. — Разбежались кто куда, когда узнали, что здесь убийца Сириуса Блэка?

— На ужине, — сообщила Эванс. — Мы ушли пораньше, чтобы приготовиться к празднику. Ну и наедаться не хотелось. Ты пойдешь к Слизнорту?

— Не поможешь? — жалобно попросила Алиса Вуд, подбежав к Роксане. Теперь вместо красного на ней было темно-синее платье, но примерно такой же длины и фасона.

— Я? — растерялась Роксана.

— Да, застегнешь?

— Уже третье, Алиса! — удивилась Лили, оглянувшись.

— Красное меня полнит. Лили, скажи честно, я сильно потолстела? — озабоченно спросила она, сжимая руками талию и, не дожидаясь ответа, вздохнула. — О-ох, а вдруг Фрэнк заметит? Может быть, мне одеть черное? Или то, в горошек? Хотя оно ещё хуже. Ох, черт возьми, чтобы я еще хоть раз съела эти дурацкие вафли... — и она сердито плюхнулась на пол перед чемоданом, откидывая крышку и принимаясь шуршать платьями.

— Так ты пойдешь с нами? — Лили подошла к Роксане. — У тебя сегодня День Рождения, ты ведь не хочешь праздновать его одна?

— Да мне и не в чем идти, — Роксана пожала плечами и взгрустнула, вспомнив свое единственное по-настоящему нарядное платье, которое мать превратила в кучу тряпок.