«Вот и я так шлепнусь...»

Роксана невольно сглотнула.

Было бы ужасно несправедливо все испортить в последний момент и сорваться с окна собственной комнаты при попытке бегства.

Даже не столько несправедливо... сколько по-идиотски.

Если бы не все дерзкие побеги, которые она предпринимала на своем недолгом веку, родители не заблокировали бы камин. Вылазку на матч по квиддичу они еще как-то пережили, но вот посещение Роксаной концерта известных магловских музыкантов, чья эмблема сейчас красовалась у неё на футболке, они ей не простили. И теперь из всех возможных путей отступления у неё осталось только окно — видимо предки посчитали, что высота в три этажа лучше любого защитного заклинания. Хаха три раза.

Роксана подергала веревку из простыней, проверяя её на прочность и несколько раз обвязала вокруг столбика кровати. Снова подергала, потянула, даже повисела на ней. Узел оказался достаточно крепким.

Летняя ночь лилась в окно и манила к себе со страшной силой, втягивала в волнующий полумрак, призывала нарушить все на свете и убежать с собой по долгой дороге.

Оглянувшись на запертую дверь с красно-фиолетовой афишей «Диких сестричек», Роксана представила реакцию матери, когда та узнает, что её дочь в очередной раз сбежала из дому.

Роксана глубоко вздохнула, решительно направилась к окну, снова влезла на подоконник, на сей раз запретив себе смотреть вниз, крепко намотала самодельный канат на руки и повернулась спиной к окну, огромными глазами глядя на хлипкий столбик, от которого сейчас зависела ее жизнь. И концерт.

Сейчас ей чудилось, будто под ней не три этажа, а тридцать три.

Она сделала еще один глубокий вдох, встала на колени и очень медленно спустила вниз одну ногу. Потом так же медленно — вторую, упираясь в подоконник животом и грудью. Руки задрожали, приняв на себя часть веса. Глубоко дыша через нос, Роксана заерзала и окончательно вылезла за окно, упершись коленями в холодную наружную стену дома.

Сердце стучало как ненормальное, от страха тряслись поджилки, но она упрямо ползла и ползла вниз, чувствуя, как сумка с ее ценным имуществом оттягивает плечи.

«Надо же, какая страшная!» — отрешенно подумала она, когда, преодолевая второй этаж, столкнулась нос к носу с каменной горгульей, сидевшей на стене. Увидев Роксану, горгулья состроила ей злобную рожицу и снова окаменела. Роксана показала ей язык.

Внезапно где-то наверху раздался чудовищный треск, и Роксана, не успев даже толком перепугаться, слетела на несколько метров вниз, словно кто-то внизу резко дернул за веревку.

Повисла тишина, нарушаемая потрескиванием ткани.

Роксана робко вскинула голову.

В этот самый миг на третьем этаже что-то загрохотало, все внутри подхватилось, и уже через секунду она с треском рухнула в колючие розовые заросли, больно приземлившись прямо на задницу.

Земля оказалась намного ближе, чем она думала.

Казалось, что даже праздник в доме остановился, и все прислушались к звукам снаружи. Через пару минут кусты закачались и затрещали, и Роксана вывалилась из них, чертыхаясь и отряхиваясь. Неожиданно наверху снова что-то хрустнуло, и на девочку просыпались остатки кровати вместе с канатом. Роксана выругалась и отряхнулась.

Дверь, ведущая из внутреннего двора в кухню, вдруг отворилась, и на улицу выскочил многострадальный эльф-охранник наперевес с керосиновым фонарем. Роксана вскинула голову, испуганно ахнула и припустилась наутек, к границе участка.

Увидев ее, эльф завопил и тоже сорвался с места, бешено встряхивая лампой и размешивая матовым светом густые летние сумерки.

Из темноты выросло тюремное кружево железной изгороди, сквозь которое из мрачного леса, окружившего особняк, просачивался липкий туман. Роксана бежала так, как не бегала никогда, даже когда после матча по квиддичу в Дурмстранге год назад между женским и мужским отделениями началась драка и все мутузили друг друга флагами. Подпрыгнув, она ухватилась за прутья на изгороди, привычным движением всунула ногу между узких решеток, оттолкнулась и, перемахнув через забор, приземлилась на подгнившую траву, на миг с головой утонув в тумане. Ступни немедленно вспыхнули от боли. Переведя дыхание, Роксана снова бросилась бежать, а когда уже отбежала на достаточно безопасное расстояние, замедлила бег и обернулась.

Свет фонаря маячил позади, раздвигая лучиками плотный полумрак.

Эльф не мог покинуть территорию дома и не мог оставить хозяйку одну в лесу.

И не мог пойти к Эдвин с такими веселыми новостями.

Роксане стало жаль маленького слугу, когда она представила, что мать сделает с ним, когда обо всем узнает. Он же не виноват, что «Дикие сестрички» дают свой концерт именно сейчас, когда его суровая хозяйка решила в воспитательных целях запереть свою дочь в ее же собственной комнате.

— Мисс Малфой! — потрясенно вскрикнул эльф, ставя фонарь на траву и хватаясь за решетку, когда Роксана подошла к нему с другой стороны изгородки. — Мисс Малфой, Тобби умоляет вас вернуться, пожалуйста, мисс, немедленно вернитесь, пожалуйста!

Роксана шагнула в пятно света и бросила Тобби какой-то предмет.

Тот машинально схватил его и, ахнув, тут же уронил на траву, отпрыгивая назад и вскидывая на хозяйку круглые глупые глаза. Этим предметом оказалась черная футболка с эмблемой «Сестричек».

— Мисс Малфой... что же это?..

— Советую тебе не задерживаться в этом доме, Тобби, — сказала Роксана, скрещивая на груди руки. — Я твоя полноправная хозяйка, я дала тебе одежду, ты ее взял. Ты свободен, так что можешь найти себе хозяев получше.

— Мисс Малфой говорит ужасные вещи, — пробормотал домовик, потрясая ушастой головой и отступая от чернеющей на земле футболки. — Тобби... не... не хочет быть свободным!

— Тебе больше незачем врать, Тобби, — Роксана вздохнула и опустилась на корточки. Сухие деревья в саду печально чернели в сгущающемся мраке — казалось, что они все склоняются перед домом в поклоне. — Здесь хорошо живется только призракам и упырям. Любое нормальное существо стремится отсюда убежать и не говори мне, что никогда не мечтал об этом, — она взглянула на сгорбленного миниатюрного старичка и ласково улыбнулась. — Если бы ты знал, старый милый Тобби, как бы я сейчас хотела оказаться на твоем месте... жаль, что меня не освободит от этого дома кусок тряпки.

Тобби вздрогнул на этих словах, видимо, вспомнив про футболку, и робко протянул к ней тоненькую жилистую ручку. Роксана решительно взяла футболку, вложила эльфу в ладонь и сжала его пальцы.

— Ты будешь очень-очень счастлив в другой семье, дружище, честное слово. Хуже в любом случае не будет, правда?

Сжав в кулачке ткань хозяйской футболки, Тобби вдруг прижал ее к груди и заплакал навзрыд, сотрясаясь от макушки до пяток.

Роксана сочувственно погладила его по лысеющей голове, и старый эльф, не в силах сдержать свои чувства, бросился к своей уже бывшей хозяйке и крепко обнял через кованную изгородь.

— Вы не замерзнете в лесу, мисс Малфой? — прорыдал домовик. Его колотило, как в лихорадке. — Может, Тобби принесет вам теплые носки или термос с горячим шоколадом? В последний раз? Тобби давно живет в этих местах, Тобби слышал ужасные, просто ужасные...

— Со мной все будет в порядке, Тобби, — твердо сказала Роксана, отстраняя его от себя и поднимаясь. Ей уже не терпелось уйти. — Я не в первый раз сбегаю, справлюсь как-нибудь.

— Но сейчас же ночь, мисс!

— Еще не совсем ночь, — с деланной беззаботностью отмахнулась Роксана. — Не переживай, Тобби. И скорее уходи, пока все... — она сглотнула и бросила злобный взгляд на ярко освещенные окна, за которыми снова фигуры людей. — Празднуют. Я не хочу, чтобы тебя поймала моя мать или... или еще кто-нибудь.

— Хорошо, мисс Малфой. Пожалуйста, берегите себя ради старого Тобби.

— И ты береги себя, — она еще раз крепко обняла старого слугу и пошла в лес. Обернувшись, помахала эльфу рукой. — Прощай! Прощай, Тобби!

— Прощайте! Будьте осторожны и не спите на земле!