— Доволен, защитник заразных и грязнокровок? — пропел Нотт и сунул руку в карман, где явно лежала палочка, но Джеймс, не дослушав его до конца, первым выхватил свою.

Ученики закричали, сорвались с мест, девочки закричали, но дуэли все равно не суждено было случиться.

В тот самый момент, когда полыхнули первые чары, в класс вернулся профессор Джекилл, и толпа мигом рассыпалась, словно жучки, на которых резко направили луч света.

— Что здесь происходит? — воскликнул он, точнее, думая, что воскликнул, потому что на самом деле отличался невероятно тихим голосом и конечно же не перекричал общего шума. Однако же, стоило ему вынуть палочку, как дерущихся тут же раскинуло в разные стороны. Джеймс и Сириус врезались в парту Алисы, Нотт — в парту Роксаны. Ремус даже не успел уловить его движения.

— Поттер, Блэк, — тихо произнес профессор в повисшей тишине. — Сколько можно? Вы ведь в прошлый раз обещали мне, что не будете драться! Что опять стряслось?

— Сэр, это Нотт начал! — крикнул Фабиан.

— Я не вас спрашивал... — он расстерянно посмотрел сначала на одного близнеца, потом на другого. — Пруэтт!

— Он прав, профессор, Нотт назвал одного из учеников грязнокровкой, а... другого заразным! — выпалила Марлин и презрительно глянула на слизеринский ряд. — Такими словами не бросаются в приличном обществе!

Гриффиндорцы согласно зашумели, слизеринцы наоборот, закричали, что это Джеймс на ровном месте набросился на Катона.

— Это правда, мистер Нотт? — спросил Джекилл, когда шум немного спал. — Вы сказали так?

Слизеринцы снова зашумели.

Нотт вскинул голову и скрестил на груди руки, оперевшись на поддержку из злобных взглядов своей чистокровной крепости за спиной.

— Да. И я скажу это ещё раз, если кое-кто плохо расслышал, — протянул он. Эйвери хохотнул.

Джеймс дернулся, Сириус схватил его за плечо.

— Безусловно скажете, — тихо молвил Джекилл, дождавшись тишины. — Но только не нам, а профессору Дамблдору после уроков. А пока минус десять очков вам, минус десять очков Поттеру и Блэку вместе. Возвращайтесь на места.

Горе-дуэлянты вернулись за парты, тяжело сопя и бросая на противников исполненные ненависти взгляды.

Джеймс кипел от злости, Сириус леденел и сжимал кулаки. Нотт наоборот, улыбался, неприятно задирая голову. Они переглянулись. Катон нахально улыбнулся и подмигнул им. Джеймс показал ему средний палец.

Джекилл, к несчастью, это увидел.

— Поттер, вы уже потеряли пять очков, если я сделаю вам ещё одно замечание, вы тоже останетесь после уроков.

Немного успокоившись, Джеймс попытался взять расстроенную Лили за руку, но она отняла ладонь, а когда он горячо зашептал ей что-то, взяла свои книжки и пересела за парту к Марлин. Джеймс озадаченно позвал её, но она не обернулась, а когда Джекилл все-таки одернул его и после недолгих препирательств, оставил-таки после уроков, тот в негодовании стукнул кулаком по столу, улегся на скрещенные руки и до конца урока больше не поднимал головы. Лили обернулась, услышав стук и сердитое выражение её лица слегка смягчилось.

Перед тем, как снова заняться работой, Ремус увидел, как Забини попыталась платочком вытереть кровь, идущую из губы Сириуса, но тот только отмахнулся и покосился на ряд, который занимал Слизерин.

Гневный боевой дух, захвативший класс, не удалось победить даже перерывом.

После перемены, чтобы дать выход кипящему в учениках адреналину, Джекилл перенес их на лужайку посреди старинных развалин замка. Всем особенно нравилась именно эта площадка, потому что её всегда заливало солнце, яркое и ароматное как в начале мая. Ученики как всегда сняли мантии, побросали сумки, и, вооружившись палочками, расселись на обломках. Джекилл устроил дуэль.

Сражались на поражение. Джеймс, уязвленный наказанием, выступать отказывался, так что отдуваться пришлось Сириусу. Впрочем, он не переживал, потому что легко справлялся с каждым. И ему нравилось развлекать публику. Фабиана Бродяга наградил весьма символичными витиеватыми рогами (все знали, что после того, как Пруэтт начал встречаться с Марлин, между ним и Сириусом установилось что-то вроде ненавязчивого, прохладного соперничества), а Гидеона, который попытался защитить честь брата, Сириус заколдовал так, что у него из ушей полез лук. С девушками, однако, Бродяга был более галантен — у Алисы после дуэли с губ падали ромашки, когда она пыталась заговорить (непонятно как, Сириусу удалось соединить заклинания Орхидеус и Силенцио), а Эммелина Вэнс превращала в золото всё, до чего дотрагивалась, так что оставшуюся часть урока просидела в варежках, в окружении учеников в сверкающих золотом рубашках. Джекилл сказал, что это было лучшее заклинание лепреконов, которое он только видел и наградил Гриффиндор двадцатью призовыми очками. Слизеринцы разозлились и потребовали реванш, в результате которого Нотт поранил Сириуса, прибегнув к какой-то очень нехорошей магии. Джекилл оштрафовал его на двадцать очков, что вызвало жуткое недовольство его одноклассников. Сириус же, несмотря на раненую руку, оставался видимо веселым, но в глазах его плескалась типичная для Блэков злоба, и когда дело дошло до Роксаны Малфой, Ремус внутренне напрягся.

Эти двое не могли столкнуться так, чтобы не высечь сноп искр.

И он оказался прав.

Услышав её фамилию, Сириус демонстративно убрал палочку, сунул руки в карманы и пошел к своим вещам, бросив, что не будет с ней драться, так как и пальца от неё не оставит.

Малфой же на эти слова отреагировала очень странно. Переменившись в лице, она спрыгнула со своего обломка и выхватила палочку. Девочки закричали, Бродяга стремительно обернулся и едва успел поставить блок. А Малфой как будто взбесилась. Она хлестала палочкой, поливая Сириуса чарами, а тот даже не пытался атаковать её в ответ — только блокировал удары и отступал, отказываясь от помощи со стороны. Их дуэль была похожа на странную смесь фехтования и тенниса, разве что вместо шпаг у них были палочки, а вместо мячика — чары. Ученики сначала веселились, глядя на то, как миниатюрная Малфой кидается на Сириуса, словно фурия, но потом стало ясно, что если не вмешаться и не остановить их, дело дойдет до серьезных ран. Видимо Сириус и сам почувствовал, что дело пахнет жареным, потому что попытался перехватить её руку, за что немедленно получил мощный удар коленом по причинному месту. Класс возмущенно закричал, дуэль прервалась. Пока Сириус сдавленно ругался, упираясь в колени и пытался выпрямиться, Джекилл наказал Роксану десятью штрафными очками, а она схватила свою сумку и по пути наградив Блэка исполненным презрения взглядом, вылетела из кабинета. Как раз в тот момент, когда над замком прокатился колокол, возвещающий о конце урока.

— С дороги, волк, только не прикасайся к нам, а то мы заразимся! — Нотт сказал это так тихо, чтобы не услышали ни Джеймс, ни Сириус, которые успели выйти из класса первыми. Игнорируя хихиканье и злобные глаза слизеринок, Ремус молча стал в стороне, ожидая, когда выйдут все и наконец-то его оставят в покое. Пока все болели за своих участников, он сидел в компании Лили, а слизеринцы то и дело бросали в него комочки бумаги. Видимо это казалось им забавным. Как и рисунки на этих бумажках: волк, которого разделывает на части колдун. О да. Очень смешно.

Такого трудного дня у него ещё не было.

— Ремус, ты не мог бы задержаться? — позвал его Джекилл, когда он уже шагнул было к двери.

Ремус оглянулся и с удивлением увидел, что пока они возились у выхода, класс уже вернулся в свое нормальное состояние, а профессор разбирает бумаги на своем столе.

— Да, конечно, — немного растерянно пробормотал он и подошел к нему.

— Ремус, я знаю о том, что случилось на прошлой неделе в Запретном Лесу, — без всяких прелюдий сообщил ему профессор.

— Да? — Ремус так растерялся, что не придумал ничего лучше.

— Да, профессор Грей мне всё рассказала, — Джекилл с тревогой посмотрел на него, собрав морщинами высокий умный лоб, уложил книги в потрепанный кожаный портфель и защелкнул замок. — Как ты себя чувствуешь?