Но пустынное предгорье молчало, полнилось только тьмой, неохотно отползающей от восходящего дневного светила в пещеры и провалы, будто шуршащей по рыжим камням. Воздух был сух и, казалось, звенел, закручиваясь в спирали… День обещал быть очень жарким.
— Ладно, подождем, поиграй в шпиона пока. Смотри только, мы пойдем тайным путем. Я тут каждую тропинку помню.
Однако Фаркат врал — храбрился, покрасневшими от бессонья глазами стараясь разглядеть ведущую через хаос скал дорогу.
Собрать нехитрый скарб было недолго, и он не стал будить своего попутчика, управился сам; а потом уселся, подобрав под себя ноги, на почти круглый валун и повернулся лицом к востоку и сказал:
— Ну здравствуй, папа.
(1) — месяц июнь
========== Предательство ==========
Дарнейла словно заледенела. «Что же я наделала?! — в панике, но как-то медленно, будто издалека, отголоском чужого голоса пришла мысль. — Теперь Браю придется его убить…»
Вслед за Владычицей она прошла на антресоли, откуда открывался вид на крытый внутренний двор обители, и там внизу уже сновали собирающиеся по приказу матери месм эфеты. Бедной девушке все никак не удавалось поймать взгляд Тинери — длинные белые волны конских волос, венчавшие шишак его серебряного шлема, подхваченные сквозняком от распахнутых для проезда конницы ворот, то и дело закрывали ему лицо… Но вдруг он на мгновение поднял голову, чтобы тут же склонить ее перед Оломейской волшебницей. Веки Брая показались Дарнейле красными, а взгляд пустым…
— Ступайте и выполните свой долг! — раздался низкий властный голос месмы Никтогии. — Закон един, и он незыблем. Во имя сохранения Силы, что мы передаем своим дочерям.
— Гоулмир, гоулмир инг брадт (1)… — нестройно прозвучала старинная клятва воинов. Что значили слова давно забытого языка, пожалуй, не знали не только они сами или насельницы Обители Дум, но и нынешняя настоятельница — только читала неясные разрозненные упоминания об этом заклятии в тех древних летописях, которые уже шесть веков велись поколениями здешних волшебниц. С таким кличем шли в походы мести рыцари их земли.
— Олуэмор! — почти прокричала положенный отклик мать Анарда Никтогия. — В баронство Квитарст путь ваш лежит. Имя — Фаркат Бон! По слову Дарнейлы Киллы Гейсарнейской, да не будет крови отца у новорожденной месмы, сестры Имнеи Целаты!
— Так! — вой двадцати глоток был ей ответом.
— В стремя! — скомандовал геризого.
Лязгнули цепи, опуская внешние ворота. И отсалютовавшие обнаженными мечами рыцари, растянувшись поодиночке, стали покидать двор… Когда переходили узкий подвесной мост, построенный так из-за оборонительных соображений, их трепещущие на усилившемся ветру алые плащи сливались в одну линию… И так напоминали вышедшей вместе с Настоятельницей на привратную башню бедной предательнице Килле жуткую кровавую рану.
Ехали молча. Хоть кводы архонт взял свежие, воины внезапным походом тяготились, рассчитывая весенние праздники провести в лагере в относительном спокое; да и до страды оставались считанные тени! Значит, напрасно радовались возвращению командира… А еще — никто из удаленных сынов месм (а именно такое клеймо — лон — каждый из слуг Обители носил пожизненно!) с радостью не воспринимал карательные миссии, попросту убийство, пусть и ради каких-то там недоступных мужчинам, страшных законов волшбы. Не честь это!
— Командир. — К Браю, который, вперив взгляд в дорогу, ехал впереди войска, приблизился его старый друг, капитан Иммер Рейдент. И тихо спросил, наклоняясь так, чтобы никому не было слышно: — Мы и вправду Кота… того? Ну мальчишка же совсем… Что там твоя с ума сошла?
— Моя… — Архонт блеснул взором, как лезвием полоснул. — Как раз умней нас всех будет-то! Вот ты не думал, Рей, если так легко саму Владычицу обмануть — может, и наших… — он так выделил «ш», ну чисто змеем зашипел, — отцов из мести какой месмы или по ошибке положили, а?
— Да почем ты знаешь, что то не Фаркатка надеял? — Пожилой капитан выглядел растерянным. — А вообще…
— Не забывай, закона и присяги нашей никто не отменял! — строго сказал Брай. — Мы люди-то военные. — И вдруг подмигнул. — Гийом весточку прислал, нету уже в Захруте Бона, да и девственник баламут наш трепливый — доподлинно знаю. Но вот куда этого окаянного котищу понесло?! Узнаю — высеку, неделю сидеть не сможет, Астарлинговыми рогами клянусь!
— А я добавлю! — Лон-Иммер раскатисто засмеялся. Было видно, что с его души свалился камень. — Он меня еще в скорпенки (2) обдул, наглец! — Отъехав в конец колонны, он скомандовал: — Подтянись! Впереди река. Обоз переправлять. Сувей, Апенак — в аръергард!
(1) Гоулмир, гоулмир инг брадт... — Олуэмор! — Перевод раскроет сюжет, поэтому будет только в следующей главе.
(2) скорпенки — простенькая азартная игра типа "в очко"
========== Омен ==========
Харчевня «Борзый хряк» находилась всего в двух фарронах от выезда из баронства Квитарст, прямо посередь распаханной чин по чину нейтральной полосы; и так как самой заставы за негустым леском видно не было, местный люд, особо не задумываясь, шастал через весьма условную границу туда-сюда без всякой платы. Порой — по делу, козу там или заблудившего телка поймать, а порой — чтобы попросту выпить дешевой беспошлинной жамки.
На мелких нарушителей никто из служивых внимания не обращал.
Но на конный отряд, на рысях пересекший кордон, пятерым горе-стражникам, отвыкшим от военной, да и всякой другой дисциплины, не обратить внимания просто не было возможности!
— Гених, Щур, тащите эту… цепь заградительную, колья ставь! Эх, поздно! — Заспанный капитан только всплеснул руками. — Прорвались, супостаты! Чуть не растоптали! — сообщил он обиженно закрывавшим оба светила тучкам, и, поднимаясь из придорожной пыли, потер ударенный бок, заодно проверяя, не пострадали ли красивые галуны на его новых штанах.
— Так это орденцы, — на выручку опрокинутому строем эфетов начальству, не торопясь и позевывая, поспешил, впрочем, ступая медленно и осторожно, как молодка на сносях, не совсем трезвый сарджент. — Да разве их удержишь! Орлы! То есть даже вам, сэйр, это было трудно, я говорю!
Только архонтовы воины успели спешиться — во двор упомянутого «Хряка» навстречу им вывалили братья-рыцари, оглашая окрестности не особенно пристойными, но сердечными приветствиями.
— Вот, забери своего почтаря… И здравствуй! — Брай Тинери, улыбаясь, передал черную носатую птицу другу лону Гайярскому. — Вовремя, как всегда. Благодарю за службу. Зул с тобой, капитан? Хороши ли тут дела с нашим мальчи…
— Идем в комнаты. — Гийом кивнул и, немного помрачнев, прищурился, разглядывая незнакомые лица пришедших с магистром солдат. — У тебя новобранцы в кводах, не ровен час… А наш разговор лучше никому не слышать. Но всё в порядке, вроде…
— Вот! — Аркай с гордостью подбросил на согнутом локте ладного смеющегося младенца. — Подрос сынок-то? А? — спросил он у пораженного Брая, который так и бухнулся на табурет, лязгнув доспехами.
— Поверить не могу, — пробормотал тот. — Только пять седьмиц меня не было… меньше даже; да что ж они так скоро растут-то?!
— Господа… — призвал к вниманию мужчин Гийом, — наиграетесь еще, тут штука посерьезней! Ты должен знать, геризого: когда Фаркат с этим Мерейю отбыли, я видел, как взошла звезда.
— Опять кровит? — Бон обернулся к своему спутнику. — Можем отдохнуть.
Хедике, упрямо тащивший тяжелые сумы, отрицательно помотал головой:
— Укрытия от этого проклятого ветра все равно нет. Сколько еще до дольмена?
— Так и горы Проклятые… Я плохо помню это место, — честно признался Фаркат. — Но привал нужен. Думаю, Рейдент вот-вот нас догонит. Обождем тут. Помощь лучшего следопыта армии нам не помешает. — И, сбросив бурдюк с водой, он вольно’ растянулся прямо на камнях. — Садись, да и есть пора.
