- Что ты там вякнул? - прорычал муж.

- Спрашиваю, какой повод.

- Ты мой повод! Из-за тебя и этого недоноска вся моя жизнь полетела насмарку. Тебе что, было лень тогда аборт сделать, тварь?

Омега проглотил обидные слова, снова.

- И что же мы тебе такого сделали?

Прошло столько лет, но ни разу еще омега не смог поймать столь идеальный момент для честного разговора. Еще никогда в нем не было столько решительности, а муж пьян на столько, чтобы откровенничать, но не для того чтобы буянить.

- Я женился на тебе только из-за беременности. Благородным дураком был, - выплюнул альфа, даже не поворачиваясь к омеге.

- И чем же мы так страшно тебе навредили? – все допытывался омега. – Я ходил беременный, подрабатывал иногда, а ты учился в универе, как и мечтал. Закончил с отличием, и во что ты превратился?

- Ты виноват, что я не защитил кандидатскую. Эта мелочь вечно ныла и не давала мне сосредоточиться. Я лажал и на работе, так как не высыпался, - альфа поднялся и, покачиваясь, подошел к мужу вжавшемуся в стенку. В одной руке была бутылка, а второй тот оперелся в стену. В лицо омеги дыхнули перегаром.

- Всегда легче найти вину в других своему несовершенству, - прошептал омега. – Ты свободен от нас. Вали куда хочешь, я сам подам на развод.

Да! Он сделал это! О сказал! Он смог!

Только внутри все от страха сжалось, а глаза зажмурились.

Грубая ладонь ухватила за ягодицу и сжалась, а пьяный смех разрезал тишину.

- Порадуешь любимого муженька на прощание?

В дверь раздался звонок.

Воспользовавшись возможностью, омега ускользнул, открыть нежданному, но такому хорошему гостю. И не важно кто это, пусть хоть сам Сатана.

========== Часть 7 ==========

Воспользовавшись возможностью, Миша ускользнул открыть нежданному, но такому хорошему гостю. И не важно кто это, пусть хоть сам Сатана.

Нет, это был не он. Для Михаила человек, стоящий перед ним, когда тот отпер дверь, не глядя в глазок, был равен ангелу, несмотря на свой серый и извечно грозный взгляд.

- Глеб, - прошептал омега, и ноги едва не подкосились от нахлынувшего запаха сильного самца. Раньше альфа его прятал, что ли?

Он не подчинял, даже не пытался. Ощущение было сродни падению в бездну, наполненную облаками. И Благомирскому понравилось в ней лететь, пусть и вниз. Даром что дно точно есть. Пока долетит, он проживет всю радость, выделенную на его жизнь.

- Михаил, я пришел поблагодарить тебя. За то, что не оставил папу. Я не мог… - гостя нагло прервал чудовищный запах перегара и альфа, вставший за спину своего омеги и беря того сзади за шею.

- Че приперся, бандюган? - с того случая в подворотне Артур иначе Глеба не называл. Хотя глядя сейчас на бывшего интеллигента его иначе не назовешь, но никак не солидного Глеба Громова в дорогущем пальто. – Мишенька, пригласил бы дорогого гостя в спальню, чего на пороге держать?! Гостю неудобно будет, – глумливо засмеялся этот недоносок.

Громов только поджал губы, оставаясь бесстрастным, но стоило тому ублюдку сжать свои пальцы на шее омеги рядом с меткой сильнее, а Мише - скривившись от боли повинно опустить голову, в Глебе проснулся зверь и боец, которого он старается глушить уже долгие годы, изредка выпуская на свободу.

Даже не целясь, ограничиваясь из-за пальто и пиджака под ним. Не во всю силу, но направленный кросс в морду сволочи прилетел - Миша стоит ошарашенный с выпученными глазами, а его муж лежит на полу закрыв лицо руками.

Мазнув взглядом омегу, Глеб без спроса вошел в обитель четы Благомирских, обошел Мишу и опустился на корточки рядом с корчащимся от боли на полу альфой. Вдруг в коридор вошел рослый мальчишка, явно альфа, но крупноватый, как для своего возраста. Десятилетний Кирилл хотел подойти к папе, но, заметив на полу отца ошарашено замер.

- Закрой глаза, малыш, - дружелюбно попросил Гром, но ребенок даже не шевельнулся, продолжая смотреть на Артура. – Ну, как знаешь, - хмыкнул Глеб и силой убрал руки от лица ничтожества, что лежало и подвывало от боли у его ног.

- Мразь, - завизжал глава семьи, когда Громов зажал его выбитый нос между фалангами пальцев, пачкая их в чужой крови.

- Будет не больно, - не без злорадства и наслаждения сказал альфа, ухмыляясь и нащупав смещение, зажал сильнее, вставляя его на место.

Крик Артура слышали, наверное, даже на улице.

- Круто, - выдохнул паренек, в восхищении глядя на бизнесмена. – А научите меня так. Пожалуйста! – похоже, ребенка мало волновал отец на полу. Он глаз не сводил с Глеба, достающего из кармана белый платок и, поднимаясь в полный рост, вытирающего кровь с пальцев.

Альфа знал, что не сломал нос этому ничтожеству, но не скрывал своего наслаждения от того, что сделал желаемое еще с первой встречи.

- Ломать или вправлять? – ухмыльнулся он, смотря на мальчугана. А ведь этот парень мог бы быть его сыном. И он бы уж точно научил бы его не только носы ломать.

- И то, и то, - ребенку явно приносило удовольствие происходящее. – А можно и я его ударю, дяденька?

- Он твой отец, - возразил Громов.

- Он папу обижает, - заметил ребенок, глядя в спину родителя омеги.

- Поздравляю, - обратился Громов ко все еще лежащему альфе, который буравил его ненавистным взглядом, но даже не предпринимал попыток подняться. Словно сдавшийся волк, подставляющий свое брюхо. Да какой он волк – дворняга. – Тебя не считает за человека даже собственный сын.

Миша все это время стоял к ним спиной и даже не шевелился. Непонятные противоречия сковали омегу. Он должен был заступиться за своего мужа, он должен был увести ребенка, он должен был как-то отреагировать… Должен…

- Подрастешь, будешь защищать папу, - бросил Глеб ребенку, погладив того по таким же каштановым волосам, как и у Миши. Вообще, несмотря на то, что Кирилл был альфой, он мало черт перенял от отца. Что в принципе удивительно, ведь альфа-ген преимущественно доминантный.

- А вы меня научите? – тут же попытал удачу мальчишка.

- Когда вырастешь. Если не пропадет желание, - а потом, смерив напряженную спину омеги взглядом, добавил: - Если папа не будет против.

- Он не будет! Он всегда мне говорил, что альфа должен уметь постоять за себя. Он мне даже рассказывал про его знакомого дядю Глеба, который хорошо дрался и защитил однажды папу. Я вырасту и буду таким же! – счастью и уверенности у ребенка не было границ.

- Дядя Глеб? – спросил альфа, улыбаясь, у еще больше насторожившегося омеги. Ребенок, не понимая ситуацию, взглянул на папу. А потом, все же поняв, что угрозы со стороны незнакомца нет, а отец отполз в угол и сидит там тихо как мышь, подошел к Михаилу и обнял того за талию, смотря в лицо:

- Пап, ты чего? У тебя что-то болит?

Поняв, что задержался в гостях и явно позволил себе лишнего, Глеб положил испачканный платок на полку для ключей и шагнул прочь из квартиры.

Едва за альфой закрылась дверь, омега словно вышел из оцепенения.

- Глеб, - крикнул он, выходя на лестничную площадку.

Альфа замер на ступеньках. Он не вернулся домой к Мирославу, а направлялся вниз, на улицу.

Несколько минут молчания явно затягивались.

- До встречи, Миш, - не выдержал Глеб, понимая, что омега ничего ему не скажет, хотя желание явно присутствовало. Но он мысли читать не умеет.

Может стоило самому сказать? Более того – объясниться. Или наоборот, молча схватить омегу и никогда больше от себя не отпускать?

Спустя две недели

- Миш, ну как, ты нашел работу? – спросил Мирослав у соседа за праздничной чашкой чая и кусочком тортика. Омеги отмечали освобождение Михаила от гнета его мужа. Благомирский наконец развелся и опеку над сыном присудили ему. Даром что омега нигде не работал, но у него все еще были сбережения, что и сделало большой привес в его пользу. Муж так вообще был практически еще одним иждивенцем на его шее, да еще и пьющим. Этот идиот даже в суд пришел пьяным, за что и получил штраф за неуважительное отношение.