Громов поманил пальцем к себе блондина и тот мгновенно оказался у него на коленях. Радостно потираясь и принюхиваясь, омега вел себя так, словно ему Глеба подарили и это у него день рождения, а не наоборот.

- Как зовут тебя, сладкий?

- Как хочешь так и зови, - промурлыкал блондин, беря руку альфы и кладя ладонью себе на ягодицу. Крепкие пальцы тут же по-хозяйски сжали предлагаемое.

Боковым зрением альфа увидел, как Леха что-то положил ему в карман толстовки. Глянув на друга, тот удостоился лишь подмигивания и задорной улыбки.

- Ты такой большой, огромен просто, - омега явно говорил о габаритах Глеба, но при этом недвусмысленно поглаживал ладошкой пах альфы, где все было спокойно как море в штиль. И это блондину явно не нравилось.

Свое тело альфа воспринимал как инструмент, оружие. И для того чтобы добиться цели оно должно быть безупречным, что и практически соответствовало реальности. Только нет границ у идеала. В свои новообретенные 16, Глеб выглядел на все 18.

- Пошли, - Громов встал и, подхватив на руки хихикнувшего омегу, понес его в укромный уголок, который ребята оборудовали под подобные ситуации.

Побрезговав, не стал пользоваться кушеткой, которую уже явно пользовали до них. Глеб не был трепетной омежкой, потому ему для первого раза сойдет и стол. К тому же не он ведь на нем будет.

Посадив блондина на шатающийся стол, альфа впился губами тому в шею, заметив, что омега полез целоваться.

Еще чего…

Блондин пах приторно, даже отдаленно не похоже на нежный аромат Миши, но сейчас было уже пофиг.

Ловкие пальчики ловко стащили с альфы верх и справлялись с джинсами, в то время как Глеб доставал из кармана снятой толстовки подарок друга. Упаковка презерватива сверкнула в тусклом освещении одинокой старой лампы.

Поняв, что альфа все еще не возбужден, омега неприятно фыркнул и спустился на пол. Вытащив из белья вялый орган, блондин стал изо всех сил стараться придать ему требуемое состояние.

Чтобы не разочаровывать омегу, Громов закрыл глаза и повернулся спиной к столу, опираясь ягодицами и ладонями рук о столешницу.

- Мишенька, - прошептал альфа и тело словно волной тока пробило. Член мгновенно среагировал, стоило представить, что ему делает минет шатенистый сосед, а его пальчики, созданные для фортепиано, играют с яичками.

Ни единого знака протеста или возмущения не было от омеги. Тот продолжал довольно вылизываться стоячий член партнера.

- Хватит, - рыкнул Глеб, поняв, что такими темпами скоро кончит, так и не дойдя до основного.

«Миша» был только «за», отобрав у альфы упаковку с контрацептивом, погладил показавшийся у основания узел, предвкушая удовольствие от немаленького агрегата Глеба.

Входить в растраханный зад было легко и безболезненно для обоих, к тому же омега уже во всю тек. Но из-за отсутствия опыта пришлось сразу же притормозить с напором, так как альфа едва не кончил от переполнивших его ощущений. Открыв глаза и заставив себя осознать, кто под ним лежит на столе, альфа поостыл и начал двигаться. Набирая скорость и силу толчков, под стоны удовольствия омеги, Глеб почему-то ощущал горечь и едва ли не боль. Что-то было не так, неправильно.

Когда все кончилось и омега, довольно улыбаясь, одевался, а Глеб застегивал штаны, блондин спросил:

- Этот Миша… любишь его?

- Не твое дело, - зло бросил Громов, натягивая толстовку и набрасывая капюшон. Громов собирался уйти домой. Все настроение пропало.

Омега любовался мышцами, перекатывающимися под кожей. За таким самцом как за стеной. Но плечи Глеба все время были опущены, словно он небосвод на них носил. Ведь Дима давно наблюдал за этим парнем. Сейчас омега радовался, что ему перепал кусочек чувств этого альфы.

Глеб выделялся на фоне других. Он живой, он стремился, хоть и осознавал, что выше только бетонная перекладина потолка. Но он из тех, кто пробьет себе путь наверх даже через бетон, кулаками.

- Дурак твой Миша. Я бы за таким как ты по стеклу босиком бежал, - прошептал блондин, когда за спиной альфы закрывалась дверь комнатки, но Глеб все слышал, только не посчитал нужным реагировать.

========== Часть 3 ==========

Был уже выпускной класс.

В очередной раз, когда отец пытался поднять руку на папу, Глеб его так отговорил обижать омег кулаками, что старший Громов неделю отлеживался. Пьяные дебоши продолжались, но приобрели новую силу, которая выливалась на драках пьяных собутыльников. А омегу никто не трогал.

Спустя год отец умер. Это случилось внезапно и повергло в шок Глеба. Рак мозга – был приговором, а в их случае и подавно. Альфа буквально за месяц изменился до узнаваемости и тихо ушел во сне, хотя от болей давно принимал морфий, который ему колол муж. Папа Глеба до последнего ухаживал за мужем, которому еще и пятидесяти не было. Но такова жизнь и это не пустые слова.

После этого Громов словно окончательно очерствел. Не то чтобы он лил слезы по отцу, но парень еще помнил этого альфу достойным человеком.

Артур снизошел до отношений с Мишей, который сиял от счастья еще ярче, на зависть остальным. Именно снизошел, так как со стороны никак иначе это не выглядело. Миша стал словно на посылках у Альфы. Когда только успевал учиться?

Неужели только Глеб видел старательно запудренные синяки под глазами от недосыпа и покрасневшие белки любимых глаз. Неужели только он отмечал нервную дрожь омеги, каждый раз, когда Миша подходил к Артуру или тем более касался его. Зависимость омеги была сродни Глебовой. Он бы так же трепетно касался Подольского?

После секса с тем блондином, которого, как оказалось, звали Димой, Глеб пересмотрел свое отношение и уже давно напропалую пользовался своей популярностью у омег. Как оказалось, он очень многим нравился, как в школе, так и среди своего круга. Брутальный альфа самец казался юным омежкам эдаким бунтарем и антигероем… романтика и бла-бла-бла. Только те быстро сходили со счетов, как только начинали пытаться что-то изменить в Глебе. Даже тот самый Дима намекал не однократно на что-то большее, но это было явно не про Громова. Его поведение и принципы стали незыблемы, и никто не мог на альфу повлиять. Практически никто.

Таким образом выходило, что в постели Глеба побывали многие, но никто там не задерживался надолго. Точнее, он там не задерживался. К себе домой альфа никого не приводил никогда.

Громов знал, что сразу после школы ему светит только техникум, но у него были планы, и, если все свершится, он сможет себе позволить поступить в вышку после ПТУ. Альфа не питал призрачных надежд по поводу бюджетного. Во время учебы он собирался подрабатывать в одном местечке, куда его уже давно зовут, но он сказал, что только после школы, не раньше.

- Это все временно, только для лучшего будущего, - твердил он себе, когда мораль поднимала голову.

Закончив школу, а на выпускном даже надев костюм, Глеб напился в хлам сразу же после того как увидел вместе целующихся Артура и Мишу. Альфа нагло и грубо лапал нежного золотого медалиста Подольского в черном классическом костюме с зеленым галстуком под цвет глаз. Глеб хотел повыдергивать везучему нахалу руки и свернуть шею.

Проснувшись утром в гостинице с незнакомым омегой, Громов даже не стал разоряться на вежливости – молча оделся и ушел.

Поступив легко на профессию сварщика, где учился и Леха, но уже на последнем году обучения, Глеб наконец принял предложение от закрытого подпольного клуба по боям без правил. Тотализатор приносит большие деньги не только играющим. С альфой стали заниматься тренеры и он еще больше поднаторел. Теперь его удары были не только интуитивными, а и продуманными.

«У парня явный талант!» - твердили в один голос профессионалы, но Глеб не плыл от тщеславия. Он все больше и больше работал, уверяя папу, что подрабатывает грузчиком в магазине.

***

- Эй, Громов, тебя хозяева требуют на ковер, - на пустом ринге где альфа только начал разминаться, придя после учебы, голос одного из тренеров заставил вздрогнуть от неожиданности.