Он больше не пытался найти выход, найти какое-то решение и Хантера найти тоже не пытался. Да и незачем было. Хантер ясно дал понять, что видеть его больше не хочет, да и Себастиану это стало вскоре не нужно. Теперь все, о чем он мог думать, это съемки, хотя и они былую радость приносить перестали. Все напоминало о Хантере, мельчайшая деталь, и Себастиан отсчитывал дни, когда все наконец закончится.
Оставаться в Лос-Анджелесе он был больше не намерен. Съемки окончатся и до свидания. Есть еще много мест и городов, где его захотят видеть. Домой Себастиан возвращаться тоже не хотел, он ведь не сдался. Просто решил поискать себе другое место, где он сможет раскрыться и забыть обо всем, сосредотачиваясь только на себе.
Вскоре, когда съемки почти подошли к концу, Себастиан начал чувствовать себя немного лучше. Наверное, он наконец избавился от тупого и бесполезного чувства любви. Он смотрел на всех людей вокруг и не чувствовал ровным счетом ничего. Даже случайные парни, которые пытались флиртовать с ним, не вызывали ни капли интереса, хотя раньше Себастиан любил знакомства. Также он перестал видеть в них Хантера, даже в малейшей детали, за что был благодарен сам себе. Ничто не мешало думать только о себе, заботиться только о себе. Ни для кого, а только ради того, чтобы окончательно не сойти с ума.
Последний день был отмечен мрачным торжеством. Себастиан не прощался ни с кем, даже с Эллиоттом, который и пытался привести его в чувство и часто звал куда-нибудь. Но для Себастиана он словно перестал существовать вне съемочной площадки. Для него вообще никого больше не существовало, кроме него самого и выгодных людей, которые появлялись ровно на то время, когда они были нужны.
Дженкинс что-то говорил о премьере, о том, что хочет всех видеть. Сказал, что всегда знал, насколько талантливы все, а Себастиан особенно. Он говорил много о чем, правда в своей обычно довольно холодной и резкой манере, но смысл был понятен: он очень доволен прошедшими съемками и поможет найти связи для всех, кому они будут в дальнейшем нужны. В этот момент он смотрел на Себастиана, но тот только усмехался, зная, что никогда больше не встретится с этим человеком и кем-либо из его семьи и знакомых. В мире еще много режиссеров, которые за него головы сворачивать будут.
Покончив со всеми делами, сходив на премьеру, на которой удачно избегал Дженкинса, но не репортеров и других нужных ему на тот момент людей, Себастиан расплатился с долгами в мотеле, собрал свои вещи и закрыл дверь в свой номер, вместе с Лос-Анджелесом, Дженкинсом, прежними знакомыми, несколькими месяцами работы мечты. Запер на замок свое прошлое, вместе с глубокими чувствами и Хантером. Навсегда.
========== Глава 25 ==========
— Эй, красавчик, я тебе плачу не за тем, чтобы ты тратил время попусту. Мои клиенты уже уснули! — крикнула Сантана из-за барной стойки, и Себастиан поднял голову. Он увлекся газетой, которую купил утром, но, как и всегда, в ней не было ни слова о том, что его интересовало. Конечно, откуда бы там взялось имя Хантера?
— Простите, сеньора, я просто решил взять себе небольшой перерыв, — Себастиан осклабился и откинул газету в сторону. — Только для начала осушу горло.
— Я все еще сеньорита, если у тебя такая дырявая голова, — фыркнула Сантана, но улыбнулась. Она налила в высокий бокал свежевыжатый сок и толкнула его в сторону Себастиана.
Сантана и Себастиан начали препираться с первой же минуты их встречи. Но Себастиан был уверен: ни один из них не сказал бы, что жалеет хотя бы секунду о том, что они знакомы. Так уж бывает, что не всегда согласные друг с другом люди становятся очень хорошими друзьями. И, наверное, Сантана Лопез была первым за последнее время настоящим его другом.
После отъезда из Калифорнии, Себастиан начал искать место, куда можно было бы устроиться. И первое время ему даже удавалось найти что-то дельное, но в последние месяцы желающих снимать фильмы стало все меньше и меньше. По стране прошла волна кризиса, которая больно ударила по кошелькам. И тут не то, что со съемками, с простой работой стало туго.
Но счастье улыбнулось Себастиану в Новом Орлеане. Казалось, такая дыра, но бар мисс Лопез оказался просто невероятным спасением. Она позволила Себастиану петь за деньги, потому что обнаружила у него невероятный талант. Играть, конечно, было нельзя, но и это, при нынешнем условии, вполне неплохо.
С жильем тоже проблем не было, Сантана любезно предложила жить в одном из номеров над ее баром. Всего их было семь, здание в три этажа, но, как правило, никто надолго не задерживался. Новый Орлеан был не самым прибыльным местом для частных предпринимателей, но Сантану это не останавливало. Все же это был ее дом, и уезжать она никуда не хотела.
— Ты все пытаешься найти его? Уже столько времени прошло, а ты так и не забыл, — голос Сантаны стал значительно тише и мягче, она подошла к Себастиану и наклонилась над стойкой. — Эх, Смайт, ты безнадежен в своей любви.
— Я его не люблю. И вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — огрызнулся Себастиан. Он ненавидел моменты, когда Сантана была права, а была она права чуть ли не всегда. Эта ее убийственная способность всегда четко понимать, что происходит с человеком, находить его слабые точки. И уничтожать тем самым врагов, и помогать друзьям.
— И зачем же ты тогда постоянно газеты пролистываешь? Интересуешься новостями? — она усмехнулась и налила себе немного ликера.
— Представь себе, интересуюсь, — отрезал Себастиан, чувствуя раздражение. Она когда-нибудь успокоится? С самой первой встречи она поняла, что с ним не так, и не было ни дня, когда она бы не начинала разговор о Хантере. Неужели Себастиану его настолько сильно не хватало, что это было так заметно?
— Брось ты это, он даже тебя не искал. Вообще ни слова с тех пор, как вы расстались. И ты все еще на что-то надеешься? — категорично поинтересовалась Санатана, сменяя мягкую и понимающую себя на жесткую и убийственно честную.
Себастиан не успел ничего ответить, потому что к стойке подошла еще одна девушка, Бриттани, и протянула Сантане ведро с краской и кисточкой.
— Сан, я закончила с покраской, что дальше? — весело поинтересовалась Бриттани, наклонившись к Сантане. Та, в свою очередь, резко преобразилась. Себастиан ни у кого не видел такого любящего взгляда. Хотя нет. Видел. Но вспоминать об этом было все еще больно.
— Ничего больше не нужно, любовь моя, — произнесла Сантана и легко поцеловала Бриттани в губы. — Можешь отдохнуть, хочешь, я принесу тебе чего-нибудь? — спросила она и скрылась за стойкой.
— Нет, не нужно, я тут посижу, — Бриттани повернулась к Себастиану и улыбнулась ему. — Ты снова грустный, — задумчиво сказала она, и ее лицо слегка помрачнело.
Себастиан цокнул языком и залпом допил остатки своего сока. Бриттани, вслед за Сантаной, демонстрировала невероятную проницательность и честность. Только если Сантана говорила и правда что-то дельное, то Бриттани иногда могла сказать такую чушь, что становилось за нее стыдно. Всем, кроме Сантаны, которая в своей девушке души не чаяла.
— Я в порядке, — фыркнул Себастиан и поднялся из-за стойки. — Думаю, публика и правда заскучала без меня, — он окинул взглядом практически пустое помещение и вернулся на свою самодельную сцену с микрофоном и высоким стулом.
Включив граммофон с записанными на специальной пластинке мелодиями, Себастиан придвинул микрофон поближе и запел. Ему нравилось вот так выступать: когда он один на один со зрителем, а иногда и вовсе в одиночестве, когда посетителей почти не оставалось. Так он отводил душу и выплескивал все, что наболело. Правда, иногда Себастиан старался не расстраивать и усыплять слушателей, развлекая их веселыми песнями, временами к нему присоединялись Сантана или Бриттани. Но вечерами, когда он был практически в полном одиночестве, ничто не мешало Себастиану спеть пару-тройку грустных баллад.
В этот раз, правда, слушатели были настроены на нечто более веселое, поэтому, как только Себастиан перешел к третьей песне, зал практически опустел. Поняв, что развлекать больше некого, Себастиан выключил оборудование и подошел к бару.
