— Более чем, — я поднялась на ноги. Пора бы уже проснуться. — Спасибо за беседу.

— Не благодари, меня для того и создали, чтобы направлять заблудшие души, — зевнула она.

Уже у самых дверей я обернулась.

— Как тебя зовут? — спросила я.

Женщина изумлённо обернулась.

— До сих пор меня об этом не спрашивали. Более того, мне никто так и не удосужился дать имя.

— Возьми любое из моего сознания, — я пожала плечом.

— Мне не положено иметь имя, — улыбнулась она. — Я мираж, наваждение. Эдакий Вергилий в потёмках твоего собственного сознания. Как только ты дашь мне имя, я исчезну отсюда и материализуюсь где-то во плоти. Такова природа наваждений. Мы остаёмся ими, пока у нас нет имён.

Я вновь пожала плечами, мол, дело хозяйское, и вышла за дверь.

Проснулась я посреди ночи. В больничном крыле, где же ещё? Попыталась вздохнуть, но каждая клеточка тела отозвалась тупой болью. Меня словно до краёв наполнили свинцом, даже вздох был тяжким испытанием. Голова взорвалась от боли. Могла бы говорить — вопила бы. Но вместо крика из груди вырывается лишь хриплое шипение. Перед глазами плыли цветные круги.

Минуты через три всё кончилось так же внезапно, как началось. Я неуверенно подняла руку, осмотрела её. В темноте ничего не видно. Осторожно приподнимаюсь на локте, осматриваюсь. Соседняя кровать занята. Кто это? Спускаю ноги с койки, опираясь на тумбочку, неуверенно поднимаю задницу. Понадобилось секунд десять, чтобы нижние конечности ощутили способность самостоятельного передвижения. Чуть пошатываясь, подхожу к соседней кровати. На ней дрыхнет Лафнегл. Крепко его приложило тогда, видимо.

— Эй, Эд, — я протянула руку и потрясла его за плечо. — Лафнегл, просыпайся!

Парень не реагировал. В какой-то момент я испугалась, что он мёртв. Пощупала пульс. Слабый, но есть.

— Эд, — снова позвала я, чувствуя поднимающиеся волнение и лёгкую панику. – Эй, козлобаран! Просыпайся давай!

Послышались шаги. Я спешно юркнула на свою кровать, натянув одеяло по самый лоб.

— Состояние не улучшается, Альбус. Думаю, даже ваш неожиданный визит посреди ночи не может исправить положения! — ворчала мадам Помфри.

— О, как знать, как знать… — загадочно протянул директор. — Например, мисс Блэк, как я вижу, вполне пришла в себя и просто спит. А мистер Лафнегл…

— Чудо, что он дышит, — вздохнула медсестра. — Понятия не имею, что это за колдовство, но мне хотя бы удалось стабилизировать его состояние. Можно сказать, мальчик в коме.

Меня словно молнией ударило. Проклятье… Это всё моя вина! Это из-за меня! Я закусила подушку, пытаясь сдержать всхлип.

====== Часть 56. (Guilty) ======

Как только директор и медсестра удалились, я подскочила к кровати Эда. В коме… надо же… Но он же жив! Это хорошо! Да ведь? Да, конечно… только он теперь овощ!

— Лафнегл, — ни на что не надеясь позвала я. – Эй. Ты слышишь меня?

Как будто он мне ответит…

Вздохнув, я присела на его кровать. В темноте он казался призрачно-бледным, даже каким-то… беззащитным? Да, мне, вечной «девушке-в-беде», хрупкой особе аристократического воспитания этот высокий крепкий загонщик кажется беззащитным.

— Ты извини меня, Эд, — тихонько сказала я. Пусть он меня не слышит, так даже проще. — Из-за меня всё эта свистопляска. Ты, конечно, тоже хорош. Я говорила тебе, дуралей, чтобы ты оставался с Мародёрами. Но я тебя понимаю. Ты просто не мог бы оставить меня одну в лесу среди врагов, да? Хотя спросил бы меня о том кто-нибудь пару лет назад, я рассмеялась бы этому человеку в лицо. Мы же так упоительно ненавидели друг друга… Знаешь, может лучше бы так и оставалось? Ты не подверг бы себя такой опасности, если бы по-прежнему меня презирал.

Я нашарила его руку. Холодная. Попыталась согреть, но собственные пальцы были предательски холодны.

— Знаешь, — продолжала я, не выпуская его ладони. — На самом деле, ты самый неоднозначный человек, которого я когда-либо встречала, Эд. Неоднозначнее моей кузины, ей-богу! Вот ты воодушевляешь команду, оставшуюся без лучшего охотника, а через мгновение ты отпускаешь грубые реплики в мой адрес. Ты являешься лучшим загонщиком Хогвартса, после Сириуса, конечно, но при этом ты способен запустить мне в голову бладжер или сбить с метлы Хейзел. Вот ты говоришь, что с обрезанными волосами я выгляжу неплохо, а через несколько месяцев мы дерёмся до крови на кулаках. С Сириусом отношения и то стабильнее, понимаешь?

Наши пальцы оставались холодными. Я осторожно укутала его руки одеялом.

— Мне даже трудно тебя теперь ненавидеть, — признаюсь я. — Даже презирать тяжело. Я испытываю к тебе жутко противоречивые чувства: порой хочу звездануть тебе по голове так, чтоб искры из глаз сыпались, а чаще… Чаще я замечаю, что ты не такой уж плохой парень.

Где-то вдали хлопнула дверь. Я настороженно замолчала, прислушиваясь. Никого. Наверное, Пивз. Я задумчиво покрутила в руках кулон, который по-прежнему висел на моей шее.

— Ты не представляешь, Эд, как сильно я влипла, — говорю я, глядя в пространство. — Из-за этой побрякушки я могу погибнуть, сойти с ума или поубивать своих друзей. А главное, я же даже не просила об этом. Нерушимый контракт заключился сам собой, без моего ведома. Прекрасная перспектива, да? Ещё и помереть по-человечески не получится, я же отправлюсь в каку-то загадочную «пустоту». Утешает тот шанс на миллион, но, знаешь ли, немного. Хотя после того, как я поставила ментальный блок и оградила большую часть сил этого талисмана от себя, теперь можно смело опасаться, скажем, шальной зелёной вспышки. Конечно, если от этого будет зависеть чья-то жизнь, я рискну и сделаю всё невозможное, чтобы спасти вас, но… Выживу ли я? Мне страшно, постоянно страшно, я не хочу это скрывать. Я бы хотела, чтобы эту дрянь мне никогда не присылали.

Я умолкла. Слова кончились. Само собой, Эд мне не отвечал. Зато ответил кто-то другой.

— Это, конечно, замечательная история, мисс Блэк. Однако не могли бы вы объяснить, почему вы не обратились ко мне за помощью.

Я вскинула голову и чуть не свалилась с кровати. В дверях вновь стоял профессор Дамблдор в мантии поверх белой ночнушки и в спальном колпаке со звёздами.

— Эм… я… просто… — замялась я. Ну, и как объяснять? — А разве это что-то изменило бы?

— Я мог бы попытаться вам помочь, мисс Блэк.

— Мне не нужна помощь, — ощетинилась я. — Хотите помочь — спасайте Эда! Я-то выкручусь!

Директор как-то странно на меня посмотрел, мне даже стало не по себе. Как будто я была очень странным грибом, и он оценивал, можно ли меня съесть или лучше пройти мимо.

— Разумные волшебные вещи порой могут быть крайне опасны, — вкрадчиво произнёс он, продолжая сверлить меня взглядом.

— Я знаю, профессор. Но уже немного поздно. Контракт уже заключён, я могу черпать силу, при желании, дистанционно, мне не поможешь.

«К тому же, в случае чего у меня уже есть консультант»

— В таком случае, — помолчав, наконец, выдал Дамблдор, — вы всегда знаете, что я окажу вам любую посильную помощь.

— Спасибо, профессор, но… — Я посмотрела на Эда. — Сейчас ему помощь нужнее. Вы можете сказать, он проснётся?

— Я уже сталкивался с такой магией. Не лично, только наблюдал со стороны. — Дамблдор подошёл к кровати Эда. — Сейчас всё зависит исключительно от него самого и его воли к жизни. Если он захочет, он сможет очнуться.

— Это как «если захочет»? А может не захотеть?

— Он балансирует на грани жизни и смерти, мисс Блэк. Мы можем сделать так, чтобы его организм ни в чём не нуждался, но проснуться или нет — решать исключительно ему.

— Мы можем ему как-то помочь? Я понимаю, всё зависит от него, но…

— Мы можем поддерживать его волю к жизни. Он должен знать, что ему есть ради чего просыпаться. Нужно говорить с ним. Напомнить, что у него есть сестра, друзья, любимая девушка.

«Да уж, Бетти его тут же поднимет, конечно»

— И, пока мадам Помфри держит вас здесь, я возлагаю львиную долю этих обязанностей на вас, мисс Блэк. Семья и друзья это, конечно, хорошо, но им нужно учиться. А вот вы, раз уж проводите здесь время, должны ухаживать за мистером Лафнеглом. Говорить с ним. Читать.