— Что с тобой? — спросила я.  — Ты в него Ритусемпрой попала, — объяснил Джеймс. — Хотя таким образом ты его спасла. Когда ты в него попала, он согнулся пополам от смеха, и заклятие Круциатуса пролетело в футе от его головы.  — Нужно идти к директору, — заявил Питер.  — И что? Он с ними поговорит немного и всё, — пожал плечами Сириус. — Мы ничего не докажем.  — Знаешь, я хоть так же говорила в прошлый раз, но теперь жалею! — заявила я.  — В прошлый раз? — переспросил Ремус. — Они уже нападали?  — Вот кто тебя за язык тянул? — фыркнул Сириус.  — Сириус, они использовали непростительные заклятия! За это исключают! Они раскидывали Круциатус и Империус, как конфетти на Рождество!  — Это трусость! Мы и сам справимся!  — Сириус Блэк! — закричала я, топнув ногой. — Они — будущие Пожиратели Смерти! Они уже практикуются на маглорождённых! В стенах школы! Случай на прошлой неделе тебе это не показал?! На прошлой неделе двое студентов вели себя, мягко говоря, неадекватно. Они устроили погром в Большом Зале, во время занятий они начали вытворять безумные вещи, во дворе во весь голос орали какую-то «абракадабру» на неизвестном диалекте, хотя клялись и божились, что не знают такого языка. При всём при этом их лица были весьма отсутствующими. «Свет горит, но в доме пусто».  — Мари, ты использовала Круциатус против Крэбба, — сказал Джеймс. — Если мы пойдём к Дамболдору, то они тоже смело смогут на нас указать и обвинить тебя. Я закусила губу. Вот уж не думала, что мой необдуманный поступок так навредит делу.  — И что нам делать?  — Выжидать. И мстить, — ответил Сириус.

====== Часть 18. (О спорте и фанатиках) ======

Медленно потянулись серые будни. В середине ноября начался «погодный коматоз». Снег, дождь, ветер, дождь. И так по кругу. Самое невероятное в такие дни были тренировки по квиддичу. После каждой команда приползала убитая, уставшая, мокрая и продрогшая. Близилась игра со Слизерином. Поэтому команда должна была быть в форме.

Однако Вуд понимал это по-своему и буквально. Лина жаловалась, что кроме спортивного костюма она почти ничего не носит. Даже были дни, когда она поверх спортивной формы надевала школьную мантию. Благо хоть вставать не заставляли в шесть утра для тренировок. Хотя только поначалу. За неделю до игры команду снимали с уроков. Флитвик и Спраут отпускали их с лёгкой душой, они очень хотели, чтобы мы победили Слизеринцев во что бы то ни стало. Слизнорт пыхтел, что не дело это, но отпускал, несмотря на то, что тренировались к игре против его факультета. А вот МакГонаглл наотрез отказалась. Сириус сказал, что она даже Мародёров не отпустила бы, хотя они на её уроках отличались прекрасной работой, да и сами были с её факультета. В день, когда была назначена игра, я проснулась, по обыкновению, рано и была несказанно удивлена, не обнаружив Лину на месте. Джина сказала, что она убежала незадолго до рассвета. Ничего себе, сказала я себе! И Инсендио пропал. Может, Лина с ним внизу? Но когда я спустилась в гостиную, ни Лины, ни кота там не было. Странно.  — Эй, Арти, ты Лину не видел? — спросила я Пронгса, который бегал по гостиной туда-сюда, как всегда, когда он нервничал, поймав его за краешек мантии.  — А? Кого? Лину? А её нет? Она куда-то ушла? КУДА-ТО ПРОПАЛА?! — сперва он говорил быстро, что понять ничего нельзя было. Потом сорвался на визг. Я не шучу, он действительно визжал. Пришлось ему залепить успокоительную оплеуху.  — Лучше? — спросила я.  — Лучше, — ответил он, потирая щёку. — Так что ты спрашивала?  — Лина где?  — Она… она… она… Не помню. Кажется, спозаранку убежала.  — Это я уже поняла. А куда убежала?  — Ты реально не врубаешься, гусиные мозги? — спросил из-за спины гаденький голос. — На поле она убежала.  — В воскресенье? С утра? На рассвете встала и пошла на поле? Да я в обычные дни её добудиться не могу!  — Во-первых, Коннор убежал ещё до рассвета. А во-вторых, сегодня необычный день! — заявил Арти. — Просто мы все нервничаем.  — Да ну? — деланно удивилась я. — А я-то думаю, что же вы носитесь, аки тараканы под дихлофосом?

— Ты сама-то хуже тараканов, Блэк. — Мимо прошествовал Эд, нарочно задев меня плечом, и плюхнулся в кресло, уставившись в потолок. — У подруги первая в жизни игра, а ты её поддержать не можешь! Не подруга, а чёрте что!

 — Чтоб ты с метлы упал, — от души пожелала я, взяла сумку и поспешила на стадион.

Уже в раздевалке я застала Лину. Я сразу смекнула, что с ней что-то не то. Как-то странно она выглядела.

 — Утро добрым не бывает? — хмыкнула я, подойдя к подруге. Тут-то до меня и дошло…  — Да когда оно бывало добрым-то? — прогнусавила Лина. Глаза у неё покраснели и отекли, голос хрипел, рискуя перейти в кашель, а носом подруга шмыгала каждые три секунды.  — Мерлин! Да ты же больна, Лина! — воскликнула я. — Ну-ка, дай лоб!  — Отстань, — Лина пыталась вяло отбиться.  — Твою мать налево! Марш в лазарет! Я не позволю тебе играть с температурой!

Ну, Коннор, ну, фанатик чёртов! Сотни раз говорила, что тренировки под дождём ему аукнутся. «Мы — Вороны и Орлы! Летаем в любую погоду! Гордые и мудрые птицы!» — орал Вуд. Ага! Лина похожа больше на воробья зимой. Смотреть жалко!

 — Пошли в лазарет! — повторила я, хватая её за руку. — Твоё бы упорство, да в учёбу! Как со сломанным ногтем уроки делать, так трагедия-катастрофа-депрессия, а как с температурой на поле выходить, так это запросто!  — Нет! И ты меня не заставишь! Я обязана сыграть эту игру! — заявила подруга. В глазах горел фанатичный блеск.  — Тебя Коннор покусал, и теперь ты готова в лепёшку разбиться, лишь бы сыграть? Здоровье важнее!  — Игра!  — Здоровье!  — Игра!  — Здоровье!  — Пошла ты к дьяволу, Марисса! — рявкнула Лина.

В других обстоятельствах я бы пропустила это мимо ушей. И не такое говорили друг другу. Но сейчас я понимаю, что к дьяволу меня послали не менее искренне, нежели я недавно послала Эда. Лина не шутила. По лицу понятно.

 — Хорошо. Уйду. Желаю удачи.

Сказала. И тут же пожалела. Нельзя ТАКОЕ подруге говорить. И особенно перед чем-то важным. И тем паче, ТАКИМ тоном. Запомните, друзья. Но было поздно, я уже сказала. И ушла.

Первым порывом было вовсе не идти на квиддич. Но за подругу я волновалась больше, чем стыдилась своего поступка.

Я уныло поплелась на пустые трибуны. На душе скребли кошки, а им ещё и ветер подвывал. Какой-то неудачный день, ей богу! Осталось только с Ремом и Лили поругаться или вляпаться в историю!

 — Мяу… — донеслось из сумки.

Я поспешно распахнула сумку. Ну конечно! Внутри сидел Инсендио. Маленькое чудовище забралось в сумку, пока я в гостиной выясняла, где Лина, уничтожило половину моих запасов шоколада и вырубилось! Поэтому я его и не слышала. Он уставился на меня своими зелёными глазищами и издал вопрошающий мяв.

 — Сволочь бесстыжая! — в сердцах воскликнула я. — И что мне делать с тобой, чудовище?  — Мя-я-я… — ответил Инсендио, выползая из сумки и устраиваясь на коленях. Он немного потоптался, свернулся клубочком и, мурлыкнув, закрыл глаза.  — Пушистый манипулятор, — вздохнула я, извлекая из сумки книгу и остаток шоколада. Да уж, антидепрессант — кот, шоколад, книга и одиночество.

Понемногу стадион наполнялся людьми. Над стадионом и окрестностями был слышен громовой гудок дудок, пронзительный визг свистков. Повсюду крики, смех, разговоры. Эх, читать невозможно. Зато котяра дрыхнет, и ничего ему не мешает. Мне бы так!

 — А ты уверена, что брать кота на квиддич это удачная идея? — раздался сзади голос.  — Он сам пришёл, — улыбнулась я. — Привет, Джастин.  — Ага, — ответил он, присаживаясь рядом.  — Ой, какая прелесть! Марс, это твой? — умилилась подошедшая Лили.  — Не, он Линин. Зовут его Инсендио. Привет, Лил, Алиса, Кэт, Марлин, Мародёры. Всех приветствую!  — ЗдорОво! — поздоровались все дружно.  — Рем, эта сволочь съела половину шоколада! Я в возмущении!  — Да брось, — улыбнулся Ремус. — Он ведь еще маленький, ему можно. Хотя котам и не рекомендуется, так что следи за ним.

Парень протянул руку, погладил котёнка. Инсендио проснулся (шум и крики его, видите ли, не будит, а лёгкое прикосновение — пожалуйста!), понюхал руку Ремуса. По лицу гриффиндорца было понятно, что он готов в любое время отдёрнуть руку. Что тут такого?