«Джастин, — полный боли другой голос. Родной, любимый. — Джастин, пожалуйста… Мы все исправим, только…»

— Ничего нельзя исправить! — бесновалось безликое чудовище, наступая на Джастина сквозь пелену боли. — Ты — мой!

«Вернись ко мне!»

Выбор был сделан. Джастин застонал, усилием воли отворачивая голову от пульсирующего силуэта напротив.

— Брайан! — прохрипел Джастин, словно разрывая невидимые путы, сбрасывая с себя груз злобы и ненависти. — Брайан…

— Нет! — завопил Голос, и из алой дымки перед Джастином выступил его обладатель. Черные глаза горели. Бледное лицо излучало безмерную ненависть.

На Джастина смотрел он сам — ужасный, порожденный той самой тьмой, которая поселилась в больном сознании, в мыслях. Скрытая от посторонних глаз, утопленная, страшная тьма его души.

Бледная рука коснулась его лица, и Джастин закричал.

Пронзительно. Страшно. Исступлённо. Он вложил в этот крик все, что чувствовал. Боль, безысходность. Чувство вины и любовь… Он знал, что сделать ничего не может, но звук единственного имени помог выдержать невыразимую боль, которая запылала в теле после того, как черный двойник коснулся его холодной рукой.

— Брайан!

Темнота перед глазами на мгновение взорвалась ярким светом, а затем все погасло.

…Чтобы спустя целую вечность снова вспыхнуть живыми, настоящими звуками, головной болью и запахом медикаментов.

Джастин судорожно вздохнул и с трудом разлепил глаза.

***

— Брайан, — в голосе Абрахамса звучали приказные нотки. — Идите домой! За последние несколько суток вы спали не более двух часов.

— Док, оставьте эту хуйню. Еще одно повторение этой фразы не заставит меня покинуть палату.

— Он спит, Кинни! Уже почти сорок восемь часов. Вы же знаете, во время операции случились осложнения. Хотя мы и избавились от аневризмы, но организм Джастина подвергся тяжелому испытанию. Мы не знаем, когда он придет в себя…

— Заткнитесь, док, — проговорил Брайан, вглядываясь красными от недосыпа глазами в усталое лицо эскулапа. — Он очнется. И очень скоро. Он обязан. Этот пизденыш проходил и не через такое!

Абрахамс покачал головой.

— Будем надеяться на это. Но вам нужно отдохнуть. Когда Джастин проснётся и увидит вас в таком состоянии, то явно не похвалит…

— Да мне похуй, — ответил Брайан, снова садясь на стул у кровати Джастина. — Я остаюсь.

В бессилии махнув рукой, доктор покинул палату, а Брайан, устало откинув голову на спинку стула, прикрыл глаза.

Прошло уже два дня после операции. Два дня после того, как из головы Джастина вытащили чертову аневризму.

Два дня, как Джастин пережил остановку сердца.

Два дня с того момента, как доктора снова завели его и вернули Джастина к жизни.

Два дня, как Джастин спит.

Два дня ада.

Два дня неизвестности.

Для Брайана это время пролетело, словно во сне. С бесконечными подписанными бланками страховщиков, разговорами с родными и попытками успокоить Дженнифер. Затем бесчисленные часы переговоров с Карлом в поисках решения вопроса. Дженис Ллойд все еще была в коме, врачи не давали никаких прогнозов, а шефы Хорвата рвали и метали с приказами о немедленном задержании виновного.

Карл медлил с передачей полиции всей имеющейся против Джастина информации. Все понимали — если он это сделает, жизнь Джастина будет разрушена. И совершенно не важно, что во всем была виновата болезнь. В любом случае, Тейлору грозила полная изоляция. Если не в тюрьме, то в психиатрическом стационаре.

Дэбби с трудом уговорила мужа потерпеть до того момента, пока Джастин не придет в себя, но каждый из них знал, что с Дженис парень перешел черту. За это придется ответить. Если с преступниками можно было бы хоть как-то смягчить наказание, то с нападением на мать-одиночку с маленькими детьми подобное не представлялось возможным. Брайан обзвонил множество адвокатов, проконсультировался со специалистами в подобных вопросах. Ответ был один. Если бы не Дженис, то можно было бы побороться за условное наказание, штраф и испытательные работы. Но нападение на добропорядочную женщину Джастину не спустят.

Брайан старался не думать о том, что произойдет, когда Джастин придет в себя. Будет ли он помнить о случившемся или начисто все забудет. Он должен был прийти в себя. Он должен жить, не смотря ни на что.

Брайан постоянно разговаривал с Тейлором.

Говорил ему то, чего никогда бы не сказал вслух, будь тот в сознании. Просил вернуться, держал за руку… Брайан понимал, что Джастин его не слышит, но чувствовал необходимость продолжать говорить. Чтобы мелкий засранец знал, что ему есть, к чему возвращаться. Чтобы не оставалось ни малейших сомнений в том, что он нужен… необходим… любим.

Брайану как никогда легко давались эти слова. Он произносил их, глядя на бледное неподвижное лицо.

Говорил, прикасаясь к бинтам на лбу, проводя пальцем по щеке, трогая сухие теплые губы.

Он мысленно кричал это каждый раз, когда скользил взглядом по неподвижной фигуре. Умоляя. Обещая. Угрожая. Он готов был повторять это вечно, пока чертов упрямый мальчишка не откроет глаза.

— Я люблю тебя, Джастин!

Очередное признание в пустоту. Брайан прикрыл глаза.

— Черт возьми! — непривычное отчаяние в голосе. — Я говорю это тебе! Каждый день! Повторяю снова и снова! А ты не слышишь… Блядская ирония судьбы…

Опустив голову на кровать, Кинни уперся лбом в неподвижную руку Джастина. И не поверил сам себе, когда ощутил слабое шевеление пальцев. Боясь спугнуть, страшась поверить, Брайан осторожно поднял голову, чтобы встретиться взглядом с голубыми глазами, взирающими на него с таким выражением, что у Кинни перехватило дыхание.

— Я слышу тебя, — хрипло, с большим трудом произнес Джастин и слабо улыбнулся.

========== Часть 16 ==========

Брайан, не отрываясь, смотрел во все еще мутные, затянутые пеленой боли голубые глаза, и впервые не находил слов. Черт возьми, он ждал этого так долго, а теперь совершенно не знал, что сказать. Джастин жив. Он открыл глаза и даже, вроде бы, что-то произнес, но Кинни не был уверен. Этот хриплый, едва слышный голос не мог принадлежать его энергичному партнеру.

— Брайан… — снова еле слышно, но уже более уверенно.

— Помолчи, ничего не говори, — Брайан поднялся со своего места и быстро нажал кнопку вызова медсестры, а потом провел тыльной стороной руки по щеке Джастина, словно не веря в то, что все позади. — Сейчас придет доктор.

— Что я…?

— Блядь, Джастин, ты все такой же упертый. Говорю тебе, закрой рот и полежи спокойно. Время для вопросов будет потом.

Джастин прикрыл глаза и облизал сухие губы. Брайан видел, что ему больно, но, судя по всему, кризис уже миновал.

Буквально через несколько минут в палату ворвался Абрахамс в сопровождении медсестры. Увидев, что Джастин очнулся, доктор довольно улыбнулся.

— Ну, мистер Тейлор, с возвращением!

Джастин снова попытался что-то сказать, но Абрахамс предостерегающе поднял руку.

— Пока не пытайся говорить, Джастин. Во время операции нам пришлось интубировать тебя из-за остановки дыхания. Вполне возможно, что стенки горла немного повреждены. Дай себе время.

Джастин просто прикрыл глаза и не открывал до тех пор, пока Абрахамс с помощниками делали все нужные тесты.

Спустя час оказалось, что Тейлор в порядке, но еще около суток будет находиться в состоянии полусна. Наркоз и осложнения во время операции нанесли сильный удар по организму. Нужно было набраться сил и потерпеть.

После слов доктора Брайан вздохнул с облегчением, но оставлять партнера не собирался. Он обзвонил всех и сообщил, что Джастин пришел в себя, а сам остался дежурить в больнице.

В последующие двое суток Джастин то приходил в себя, то снова отключался. Он пытался задавать вопросы, но Абрахамс строго-настрого запретил волновать пациента. Хотя томограмма и показывала, что аневризмы больше нет, а сосуды головного мозга в полном порядке, волнение в любой момент могло спровоцировать рецидив. «Полный покой», — такой была не подлежащая оспариванию рекомендация доктора.