– Боюсь, что нет, моя ты хорошая…

Софи смяла бумажку и отшвырнула ее. Она беззвучно упала в дождевой ручеек, бежавший по краю дороги, и поплыла, унося с собой все надежды и несбывшиеся мечты. Софи провожала ее взглядом. Ей хотелось догнать бумажный комочек, поднять, обтереть и сделать вид, что все хорошо. Но хорошо уже не будет, она не собиралась себя обманывать. Ее родители умерли, бабушка с дедушкой тоже, и в целом мире не осталось никого, кто бы ее любил. В памяти вспыхнула сцена аварии – погибший водитель фургона, в беспорядке застывшие автомобили, мужчина, которому оторвало пальцы руки, и особенно ее родители, их безжизненные тела…

– Я виновата во всем, – беззвучно прошептала она. – Это моя вина.

Что-то из того, что вы потеряли, вскоре найдется, но некоторые потерянные вещи лучше и не искать.

21 сентября 2009

Кафе-бутик Софи приютился в небольшом торговом центре на Коммерс-авеню. Его узкая никелевая вывеска была прикреплена прямо над входом в здание на небольшом отступе от стены. Вывеска сообщала: «Шоколат де Соф», а ниже, мелким курсивом, шло убедительное добавление: «Сделано с душой».

Интерьер кафе был тонко продуман. На стенах асимметрично были развешаны несколько больших авангардных картин, их красочные композиции привлекали взгляд интересными цветовыми пятнами на фоне сверкающих черных панелей и уголков из нержавеющей стали, благодаря чему глаз не уставал от гигиенически скупого современного декорирования внутренних помещений. Четыре блюда из австрийского хрусталя в стеклянной витрине – для пробных кусочков свежей шоколадной помадки. Черные гранитные столы на массивных опорах из кованой стали по сторонам тонированных окон, удобные барные стулья – все здесь служило тому, чтобы клиенты наслаждались теплым напитком и смаковали шедевры из шоколада в атмосфере эстетического комфорта.

Утренние часы текли как обычно. Софи спокойно справлялась со своими обязанностями – измельчала орехи, наполняла формочки, растапливала сливочное масло, смешивала порошок, взбивала сливки, отмеряла жидкости, добавляла подсластители и выполняла еще тысячу других процедур, которые надо было закончить до десяти утра, когда гостеприимно откроются двери кафе. Занимаясь делами, Софи не забывала поглядывать, чтобы Эвалинн не приближалась к шарикам из арахисового масла, охлаждавшимся в холодильнике, пока они достаточно не затвердеют, и тогда их можно будет погружать в шоколад.

Помощь от Эвалинн была невелика. По большей части она пробовала шоколадные кремы и прикидывала, какой ей нравится больше. Софи не возражала. Хотя она и предпочла бы остаться наедине со своими мыслями, ей была приятна забота подруги. Присутствие Эви немного отвлекало ее от невеселых дум.

В девять сорок, когда почти все было готово, Софи схватила в маленьком кабинете, соседствовавшем с кухней в глубине кафе, ручку и несколько узких полосок бумаги и села за столик. Придумывать и писать необычные предсказания судьбы стало ее любимым занятием и, пожалуй, главной причиной, по которой ее скромный бизнес держался на плаву в условиях экономического спада.

– Сегодня у тебя какая-нибудь особая тема? – поинтересовалась Эвалинн, заглядывая ей через плечо.

– Нет. – Софи вытянула губы трубочкой и стала постукивать по ним указательным пальцем, словно бы в ожидании, что сейчас с ее уст само собой сорвется удачное предсказание.

– Ты нацелена на легкое разочарование или на оглушительную сердечную боль? – ехидно спросила Эви, подбираясь с другого боку.

Софи с досадой поморщилась:

– Сделай одолжение, помолчи. Ни то и ни другое. Цель – реальность, ничего больше.

Эви подавила смешок.

– Чья реальность, твоя или моя?

– Не мешай же, прошу! Ты мешаешь мне думать.

– Можно, я помогу тебе?

– Нет.

– Ну, тогда можно мне хотя бы съесть один трюфель?

– Вот-вот, возьми что-нибудь в рот! – прорычала Софи.

– Ты необычайно великодушна. Считаю это согласием, – прошептала Эвалинн и удалилась в соседнее помещение, где стоял поднос со свежими трюфелями.

– Вот так-то лучше, – пробормотала ей вслед Софи.

Через пятнадцать минут, довольная, что теперь ей хватит бумажек с предсказаниями на целый день, она собрала их в пачку и вышла к подруге в торговый зал.

– И как? Напророчила? – встретила ее Эвалинн вопросом, облизывая кончики пальцев.

Софи протянула ей бумажные полоски.

– Смотри сама. А потом засунь их, пожалуйста, в печенье. До открытия мне надо еще кое-что помыть на кухне.

Утренняя торговля, как правило, идет медленно даже у самых раскрученных шоколатье, так что Софи не удивлялась, что никто не ломится в дверь сразу после того, как она включает в окне неоновую надпись «Открыто». Вот и сегодня «Шоколат де Соф» открылся ровно в десять, но первые клиенты не появятся до половины одиннадцатого, да и то их будут интересовать бесплатные пробные кусочки, а не что-то другое.

Вскоре после одиннадцати, в часы ланча, торговля оживилась. Как всегда, покупателей привлекало «печенье неудач от Софи» – каждое содержало ее уникальные, написанные от руки предсказания огорчений, провалов или грядущих неприятных событий. Само по себе «печенье неудач» было не самым вкусным изделием в кондитерском бутике. После того как его формовали и выпекали в традиционных формочках, оно обмакивалось в несладкую шоколадную массу, которая импортировалась прямо с плантации какао в Бразилии. В итоге ничего не подозревающие рты испытывали шок. Когда Софи одиннадцать месяцев назад придумала это странное угощение, она рассчитывала, что это будет в лучшем случае недолгой сенсацией, которая скоро выдохнется. Но, к немалому ее удивлению, горькие крохи выросли в высокодоходный продукт, получивший достаточно скандальную известность, и потому его неизменно сметали с полок. Софи даже стала получать по почте заказы из других мест.

Около двух часов дня, когда она возилась с супружеской парой, которым «печенье неудач» предрекло, что их автомобиль скоро сломается, а в придачу сообщило, о чем другие судачат про них за их спиной, Эви постучала пальцем по своим часам и произнесла одними губами: «Почти пора!»

Софи нахмурила брови, вспомнив о сюрпризе, про который говорила утром ее подруга, выдала озадаченным супругам сдачу, дождалась, пока они выйдут, и лишь потом повернулась к Эви:

– Итак, что у тебя за сюрприз? Валяй, выкладывай.

Эвалинн снова бросила взгляд на часы.

– Минуту терпения.

– Сюда что-то доставят? – Молчание. – Это можно пощупать или попробовать? – Опять молчание. – Ну Эви! Ты просто издеваешься надо мной! Хоть намекни мне. Ты ведь знаешь, я терпеть не могу сюрпризы.

– Хорошо. Да, нечто скоро прибудет в твой магазин. Его можно пощупать. Но это все, что я могу тебе открыть. – Она коснулась пальцами губ, изобразила, что запирает рот на замок, и сунула «ключ» в карман блузки.

– И когда это будет? Лучше бы в конце дня.

Эвалинн поглядела на дверь, опять на свои часы и на цыпочках стала отходить в сторону кухни.

– О-о, – медленно протянула она и бросила быстрый взгляд в большое окно. – Кажется, уже вот-вот… – Эви пригнулась и крикнула через плечо: – Готово!

В тот самый миг звякнул дверной колокольчик. Софи стояла спиной к входу; ей не хотелось смотреть ни на какой сюрприз, который появится сейчас в ее магазине. В груди бурлил ужас, мозг лихорадочно вычислял, что за сюрприз прибыл с такой пунктуальностью ровно в два часа пополудни. Поющая телеграмма? Нет, это было бы слишком пошло, даже для Эви. Доставка… чего? Точно не шоколада. Быть может, цветов? Да! Она сказала, что все устроила. Она могла заказать доставку букета, верно? Красивого такого букета. «Как я ненавижу сюрпризы! Пусть это будут цветы. Пусть…»

Софи медленно повернулась и закрыла глаза в последней попытке отсрочить неизбежное. После нескольких учащенных вдохов и выдохов, чередовавшихся с сердитыми комментариями в адрес Эвалинн, придумавшей для нее такие мучения, Софи заставила себя приоткрыть один глаз, совсем чуть-чуть… И ахнула, вытаращившись.