В этот дом возвращается совсем не та Элизабет Фитч, которая сбежала отсюда не так давно.

Собираю все силы в кулак, облизав сухие губы, но рука соскальзывает с выступа, с которого начинается второй этаж, из-за чего сердце пропускает несколько ударов. Я готова вскрикнуть, но сильные руки помогают удержать равновесие. Шёпотом благодарю парня и быстро забираюсь на свой балкон, перевалившись через его перила с громким шумом. Не такая уж я и выносливая как казалось до этого.

Тру лицо ладонями, упираясь спиной в кирпичную стену, и устало прикрываю глаза на пару секунд, чтобы прийти в себя. Сонливость и усталость становятся бременем, и подняться на ноги невероятно трудно, словно меня заковали в кандалы. Дрожащими руками приподнимаю створку окна, разглядывая помещение, обдающее моё лицо теплом.

Эта комната – мой отдельный мир, безопасность в котором не имела границ, стоило лишь повернуть замок в сторону и закрыть дверь от посторонних.

Залезаю внутрь, оглядываясь, и слышу тихий топот, отчего резко поворачиваюсь в сторону балкона, схватившись за сердце, но потом расслабляюсь, ведь это всего лишь Лука, свалившийся на пол точно так же, как я, который решил потоптаться на одном месте, дабы скрасить глухую тишину в округе. Хлопаю ладонями по ногам и шикаю на парня, хмуро вглядываясь в тёмный силуэт.

Так как я любила скрывать, что не сплю, знала под каким углом нужно включить лампу, видеть всё и при этом не подавать признаков бодрствования, поэтому легко нажимаю кнопку, не боясь, что нас заметят. Всё лежит точно так же, как и было до моего ухода, только ещё тонкий слой пыли сверху, словно меня забыли и закрыли комнату на замок. Бью себя по лбу, забыв, что сама же это и сделала. Заглядываю в ящики комода и выкидываю оттуда пару вещей под удивлённый взгляд блондина и его стремительно изгибающиеся брови.

- Что? Девушки носят нижнее бельё, чтоб ты знал, - шепчу, а затем хлопаю по рукам Кастеллана, ибо тот начинает рассматривать мой лифчик, держа его на весу. – Ты, что, совсем придурок?

Он довольно улыбается вместо того, чтобы помочь мне засунуть одежду в рюкзак, поэтому хмурюсь, стараясь не рассмеяться от забавности всей ситуации. Притворно ворчу себе под нос, закрывшись волосами, и пыхчу, застёгивая молнию. Оставляю вещи на кровати и, взяв с собой наши бутылки, щелкаю дверным замком, выглядывая в пустующий коридор. Благодарю мачеху за то, что она постоянно всё застилает коврами, ведь мои шаги, едва слышные, становятся абсолютно беззвучными.

Осторожно ступаю, оглядываясь и готовясь в любой момент сорваться с места и выпрыгнуть с балкона, не жалея костей, напряженно задерживаю дыхание и сжимаю горлышки пластика. Глаза болят от темноты, но, так или иначе, хоть что-то вижу и не спотыкаюсь, неуклюже распластавшись. Делаю шаг и замираю, закусив губу до крови, ведь половица скрипнула под ногой и внизу, видимо, в столовой, скрип вилок об поверхность тарелок затих. В доме повисла абсолютная тишина, с которой пытаюсь слиться, прислушиваясь к каждому звуку. Как только услышу топот, так сразу сбегу. Однако, к счастью, семья продолжает трапезу, посчитав, что им показалось и это всего лишь сквозняк. Быстро и с опаской проскальзываю в ванную, невероятно ловко и тихо закрыв дверь, только после этого включаю свет и начинаю наполнять водой бутылки, попутно жадно глотая жидкость из-под крана. Плевать, что с хлоркой.

***

Девушка осторожно выходит из ванной комнаты, предусмотрев сначала выключение света, а уж потом открытие двери, после чего, озираясь, делает аккуратные шаги, проклиная новые половицы, скрипящие совсем не от старости и не от веса. Просто эти грёбанные доски решили поиздеваться над полубогами.

Лёгкие до этого бутылки с водой приобрели непривычную тяжесть, так что Элизабет закусывает губу, когда горлышко поспешно выскальзывает из руки, но она решительно прижимается спиной к стене для опоры и помогает себе ногой, придерживая донышко. Тихий шёпот, «чёрт» и ворчание нарушают относительную тишину коридора, пусть внизу и стоит звон тарелок и столовых приборов. Прикрыв на секунду глаза и сделав контрольный вдох, вновь возобновляет попытку тихо добраться до своей комнаты, однако грохот исходящий из помещения доносится до её ушей невероятно быстро, вызвав всплеск эмоций в груди. Всё неприятно сжалось от одного лишь топота со стороны лестницы.

Тишина переходит на самый дальний план забот, а Элизабет, громко топая, срывается с места, шепча под нос оглушительное «чёрт, чёрт, чёрт», ведь ей не хотелось видеть родителей, видеть тех, кто так бесцеремонно выпер её, хотя и надеялся, что та вернётся через два дня. Точно начнут отчитывать и закроют в комнате, как в клетке, если ещё промедлит секунду, остановившись перед родной дверью из светлого дерева.

- Ты..ты, - задыхается она, засовывая тяжелые бутылки в свой рюкзак, махает рукой парню, подгоняя его, чтобы тот спешил вылезть в окно на балкон, ибо дверь закрыта на ключ, который девушка никогда не имела. Громкие шаги бьют по вискам, а сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки, поэтому маленькие капельки пота проступают на лбу. Мужчина уже спешит на источник звука, пока Фитч рыскает по помещению, вспоминая, куда же дела свою драгоценную копилку-собаку.

Наполненная кучей бумажек и монет за продолжительный промежуток времени полая статуэтка попадает в рюкзак. Тяжело вздохнув и бросившись к открытой створке окна, она переступает через подоконник, до боли сжав лямки, ведь внутри неё ураган. Бешеное стихийное бедствие, которое сносит всё на своём пути и выкидывает мысли из головы.

Отец девушки влетает в комнату, когда Элизабет перелезает через перила, судорожно втягивая воздух и цепляясь за любой выступ, дабы не соскользнуть. Взгляд потемневших от стресса зелёных глаз впивается в точно такие же, невероятно тёплые, как хвойный лес в знойный день, дарящий приятные ощущения. И она просто уже не может дышать, не может двинуться, видя перед собой человека, к которому так хочется броситься в объятья, почувствовав то, чего была лишена всю жизнь, но со стороны коридора доносятся противное «Дорогой» и омерзительное «Папа, что происходит?». Её папа больше не её, и осознание этого мучительно ломает каждую кость, оставляя чёрные синяки на плоти.

Внутри что-то умирает, ведь желание вернуться заставляет выпрямиться и упрямо смотреть на человека, который находится так далеко, пусть и на небольшом расстоянии. Это расстояние длиной в долгие неизвестные километры между особенными родственниками. Его дочь полубог, дар от богини, что нарушила свой обет ради прекрасного дитя.

- Папа, я люблю тебя, - дрожащий от слёз голос подрывает уверенность в том, что она когда-либо вернётся в этот противный, недружелюбный и холодный дом. Нет, это больше не тот дом, в котором она жила, выслушивая оскорбления в свой адрес.

- Элизабет! – мужчина бросается к окну, желая вернуть дочь обратно в дом, но останавливается, видя сверкнувшее на один миг серебро в её глазах, а девушка, воспользовавшись ступором, улавливает знакомый силуэт мачехи и делает шаг в темноту, вскрикнув от перевернувшихся внутри органов.

Комментарий к Глава 16

Поверить не могу, что смогла дойти до середины этой истории, ибо это доказательство того, что я взяла себя в руки. Хочу сказать огромное спасибо тем, кто оставляет отзывы, ведь это невероятно сильный пинок под зад, который вызывает желание писать главы.

И, кстати, с этой главы начинаю делать спойлеры, которые выкладываю в своей группе. :)

https://vk.com/public117579437

========== Глава 17 ==========

Я падаю вниз и вскрикиваю, стараясь сгруппироваться до падения, но высота слишком маленькая, чтобы это сделать. Сердце стучит в груди, бросаясь в горло и поднимаясь, а пульс в висках заглушает любой звук, лопая сосуды в мозгу. Сильнее сжимаю ладони в кулаки и с тихим писком остаюсь в подвешенном состоянии, вот только ничего не вижу, ведь глаза закрыты, дабы не видеть землю под собой.

С опаской поднимаю одно веко и тут же распахиваю глаза, так как сильные руки крепко сжимают мою талию, а я ведь совсем позабыла, что Лука в любом случае поймает меня, сколько бы проблем ему не создавала. Зато у нас есть вода, моя одежда и деньги, собранные на вот такой «чёрный» день, который никогда не ожидался в этой сумасшедшей жизни. Глубже загнав воздух в лёгкие, позволяю парню опустить меня на землю, после чего, кинув взгляд на балкон, куда уже смог протиснуться мой отец, быстро перебираю ногами, до боли сжав лямки рюкзака, чтобы тот не приносил неудобства, постоянно сваливаясь с плеч. Трава и мягкая от влажности земля проваливаются, так что, закусив губу, стараюсь миновать маленькие обвалы, при помощи которых можно переломать себе ноги, если запнуться. Наконец-то чувствую твёрдую почву, точнее, асфальт, однако останавливаться не собираюсь на тот случай, если отцу или мачехе вдруг в голову придёт идея выбежать из дома и броситься за мной. Надеюсь, они не настолько безумны.