***

От лица Элизабет.

Утро не встречает солнечными лучами, ведь небо перекрыто антрацитовыми тучами. Еле выбираюсь из-под тяжелой руки блондина и бреду к компьютеру, дабы посмотреть время. Глаза едва разлепляются, поэтому тру их кулаками, устало простонав. Тянусь, всем телом трясясь, а после слышу отчётливый и громкий хруст позвоночника. Вздыхаю, сонно подплыв к монитору, и двигаю мышкой, дабы снять со спящего режима.

Хмурю брови, отчётливо видя «8:28», но на улице слишком темно и визуально холодно, отчего сжимаюсь, обнимая себя ледяными руками. Такое ощущение, словно вот-вот дыхну, и изо рта полетят клубы пара, так что спешу обратно к Луке, который смотрит на меня с недовольством. По-любому, не заметив, запнулась и создала шум, из-за чего его пробуждение не было прекрасным.

- Фитч, ещё полчаса спать, а ты шумишь, - его забавный голос с нотками сонливости вызывает у меня хихиканье, так что накрываюсь одеялом с головой, дабы не издать лишний звук и в конец не испортить парню настроение, иначе перепадёт, по большей части, мне. Но меня за считанные секунды лишают тепла в наказание. Быстро принимаю сидячее положение и начинаю трясти блондина, изредка чуть ли не кроя его матом. Вжимаюсь в ткань рубашки, которую уже надо бы постирать, но понятия не имею чем ещё можно прикрыть голые руки. Ещё один плюс гардероба соседа по «дому». Вздыхаю, не теряя надежды на то, что меня впустят под одеяло.

- Блять, да ты всё равно покоя не дашь, - процеживает Лука, явно борясь с желанием заехать мне кулаком по голове. Отползаю назад и чуть не падаю на пол, потеряв границы кровати. Поджимаю ноги, обнимаю их и чуть качаюсь, надеясь, что это немного поможет согреться. Парень упирается в спинку кровати лопатками и скрещивает руки на груди, врезаясь лазуритами в мои взъерошенные тёмные волосы. Зарываюсь в них, вдыхая приятный аромат свежести леса, после чего осторожно слезаю на пол, бредя к шкафу под неусыпным контролем.

Обыденные джинсы и чужая футболка.

Поворачиваюсь, неуверенно и нервно. Прячу взгляд, разглядывая небольшие зазоры между досками на полу. Мои руки дрожат, как и губы, так что приходится напрячься всем телом, дабы вернуться к нормальному состоянию.

- Одолжишь толстовку? – махаю рубашкой, намекая, что той нужно искупаться в мыльной воде. Он кивает, отчего расплываюсь в улыбке и хватаю серую кофту, тут же накидывая на плечи. Сюда ещё бы горячий кофе или чай. Что угодно, но горячее. Потираю ладони и тут же тру их об бёдра, ибо начинаю волноваться из-за пристального взгляда лазури. Щурюсь, как бы безмолвно говоря ему «Чего вылупился?». Вот только реакции ноль, он изучает мои эмоции и чувства, смотрит как я отреагирую на ту или иную реплику. И от этого становится не по себе.

- Доброе утро, проснись и пой, поднимайте свои задницы и пошли! – слышу крики за окном, так что посильнее укутываюсь в кофту и бреду в туалет, дабы умыться. Смачиваю лицо водой и провожу по заклеенной руке. Словно это поможет остановить кровотечение, которое вновь начинается. Тихо шепчу себе что-то под нос, вслушиваясь в шум воды, после чего резко отдираю от раны пластырь, стиснув челюсть и пискнув от боли. Часто дышу через нос, теряясь, смотрю в зеркало и вижу насколько резко побледнела, выделив синяки под глазами.

Мотаю головой, после чего сую руку под ледяную воду, предварительно повернув нужный кранчик. Чувствую как слабость подкашивает ноги, отчего впиваюсь в бортики раковины, потеряв равновесие. Стараюсь не испачкать кофту, так что беру себя под контроль, резко хлопаю чистой рукой по щеке и прихожу в относительный порядок.

Промываю порез, в который вчера успела попасть грязь, после чего забинтовываю запястье, сжав в зубах марлевый рулончик, дабы не привлечь внимание к себе. Сижу на крышке унитаза, окровавленной рукой завязывая узелок и трясясь от неприятных ощущений. В глазах темнеет, а затем свет вновь вспыхивает, вызывая тревогу.

Резко подскакиваю, когда слышу стук в дверь. Вспоминаю, что закрылась на замок, чтобы парень не увидел, чем занимаюсь. Быстро убираю всё в аптечку, стираю кровь на полу и раковине, расчёсываюсь и опускаю рукав, прикрывая уже намокший бинт. Делаю контрольный вздох для того, чтобы собраться с мыслями, после чего с улыбкой открываю дверь и делаю шаг вперёд, тут же хватаясь за проём.

- Бледная ты какая-то, - задумчиво произносит он, а мне хочется прикрыть глаза и провалиться в темноту. Ещё одна фальшивая улыбка, к которым уже давно привыкла, так что прохожу дальше и падаю на кровать, понимая, что придётся ждать, пока парень выйдет из душа. Смотрю в потолок, наблюдая за танцующими огоньками. Пульсирующая боль в запястье напоминает о процессах воспаления. Аккуратно провожу по бинту пальцем, нахмурившись. Тяжело вздыхаю, принимая мысль о том, что сегодня будет довольно трудно вынести даже простой шаг, нежели тренировки.

Журчание воды прекращается. С трудом принимаю сидячее положение и тру лоб, который, кажется, горит и покрывается потом. Вытираю его, облизываю сухие искусанные губы, а затем встаю, опираясь на шкаф. Выгляжу не важно, даже приведя себя в порядок с помощью воды. Слабыми ногами перебираю и добираюсь до рюкзака, в который спрятала немного косметики. Быстро замазываю синяки и выравниваю тон лица, лишь бы не выслушивать поддельное беспокойство.

Через десять минут блондин выходит из ванной с полотенцем на плечах и влажными светлыми волосами. Чуть улыбаюсь, ведь выглядит забавно. Быстро вытирает голову и кидает влажную ткань на стул, махая рукой, мол, высохнет и без его помощи.

С каких это пор я понимаю его жесты?

С опаской выхожу на улицу, тут же сжимаясь от холода и улавливая движение рядом. Кастеллан закрывает дверь с характерным хлопком, а затем потирает шею, спокойно идя на завтрак, что мне даётся с превеликим трудом. Но не показываю своих проблем, считаю, что они никому не сдались. Часто вытираю лоб утайкой и поверхностно, но тихо, дышу, ощущая тяжесть во всём теле.

Чуть ли не падаю на лавочку за столом, ловя на себе приветливые взгляды. Поджимаю губы и приподнимаю уголки, дабы не показаться грубой. Просто сейчас меня больше заботит пульс в руке, нежели разрешение на общение со мной. Кусок курицы встаёт поперёк горла, из-за чего закашливаюсь, пока не получаю осуждённый вздох и нехилый хлопок по спине. Смахиваю проступившие слёзы и тихо благодарю парня, а тот даже виду не подаёт что услышал. Продолжает спокойно трапезничать, перекидываясь шутками с сёстрами и братьями. А кто я им?

Кто-то, кто живёт с их старостой.

Кто-то, кто не имеет своего домика.

Кто-то, кто с трудом был признан своей матерью.

Больше не прикасаюсь к еде и не спешу, хотя недоумённые взгляд на меня всё же кидают. Поэтому улыбаюсь и вру, что всё в порядке. Выгляжу вполне нормально и бледность кожи скрыта косметикой. Волноваться не о чем, если не захочу окунуть лицо в озеро. А этого я не сделаю из-за царствующего среди деревьев сквозняка, проникающего под кофту.

Из-за знакомой всем толстовки на меня кидают многозначительные взгляды, подмигивают и всячески намекают на отношения с блондином, отчего хмурюсь, выказывая всю неприязнь к нему. Быть с таким? Упасите. Он из тех, кто не заботится о чужих чувствах и лишь берёт то, что хочет. Я не желаю быть в списке его жертв.

Поднимаюсь на ноги медленно, оперевшись слабыми руками на поверхность стола, после чего перешагиваю скамейку под «увидимся» дочерей и сыновей Гермеса. Учтиво хмыкаю, поворачиваясь спиной, и иду по направлению к домику, дабы отсидеться, пока самочувствие не придёт в норму до начала тренировки. Иду пошатываясь, стараюсь держаться как можно лучше. Сильнее тяну рукава вниз, скрывая пульсирующие неприятные ощущения. Тыльной стороной ладони провожу по лбу и смахиваю новые капельки пота, смазывая тональный крем и пудру.

Осознаю всю ситуацию только тогда, когда глаза закатываются наверх, а ноги заплетаются. Слабость разливается по всему телу, в последнее мгновение пребывания во внешнем мире даря импульс боли, ведь не успеваю вытянуть не сгибающие руки перед собой и сильно бьюсь головой об твёрдую землю.