Главным успехом антикультового движения в России стало растущее влияние антикультизма на государственно-конфессиональные отношения[7].

Усиление влияния антикультизма на государство стало особенно заметным в 2009 году и последующий период. По сути дела, антикультисты и их концепции стали доминировать в государственных структурах, занимающихся разработкой и осуществлением конфессиональной политики.

3 апреля 2009 года председателем Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации был избран Александр Дворкин, известный своими радикальными антикультистскими взглядами.

В мае 2009 года в Санкт-Петербурге прошла конференция наиболее заметной в Европе антикультисткой организации «Европейская федерация центров по исследованию и информированию о сектантстве» («Fédération Européenne des Centres de Recherche et d'Information sur le Sectarisme», сокращённо ФЕКРИС). Эта некоммерческая ассоциация была образована 30 июня 1994 года в Париже, она действует в соответствии с французским законодательством, членами ассоциации являются 22 антисектантских центра из 15 стран[8].

Состоялись выборы руководящих органов, президентом ФЕКРИС стал Томас Джеффри Саквилль — бывший первый заместитель министра внутренних дел Великобритании, а вице-президентом — А. Дворкин.

Заместитель Министра юстиции Российской Федерации А.М. Величко выступил на конференции с докладом «Возможности координации европейского и российского опыта в противодействии тоталитарным сектам», а Министр юстиции А.В. Коновалов специально приехал на конференцию из Москвы и провёл встречу с руководством ФЕКРИС[9].

Эти факты свидетельствовали о стремлении руководства Министерства юстиции Российской Федерации опереться в своей законотворческой деятельности и практической работе на опыт зарубежных и отечественных антикультистов.

Можно констатировать, что с 2009 года и до настоящего времени антикультисты выступают неформальными авторами (или соавторами) концептуальных подходов к решению проблем взаимоотношений государства и религиозных объединений. Зачастую антикультистская мифология побуждает правоохранительные органы возбуждать и расследовать дела против новых религиозных движений, а суды выносить неправосудные решения.

При этом важно учитывать, что, по свидетельству некоторых российских «борцов с сектами», в современной России нет сформировавшегося и консолидированного антикультового движения. Так, Михаил Вершинин (Самара), социальный психолог, проводящий тренинги «по консультированию пострадавших от деятельности деструктивных культов», в очерке «Антикультовое движение в России», написанном в сентябре 2011 года, утверждает, что единого антикультового движения в стране нет, есть несколько больших групп специалистов и одиночек, каждый из которых пытается решить проблему культов своим единственным правильным способом. Даже у Русской Православной Церкви нет единого антикультового блока. Есть большая группа специалистов, объединившаяся под руководством А.Л. Дворкина и менее крупная группа специалистов под руководством О.В. Стеняева. Между ними эпизодически вспыхивают яркие споры и конфликты, а также идёт тихая конкуренция за ресурсы Русской Православной Церкви.

По оценке М. Вершинина, антикультисты разделены на две основные группы: конфессионально ориентированных (около шестисот человек, из которых около трёхсот человек сталкиваются в своей работе с культами часто и пятьдесят человек специализируются только на культах и сектах) и светских специалистов (около ста человек, из которых часто сталкиваются в своей работе с культами около тридцати человек и семь человек специализируются только на культах и сектах). Эти группы практически не поддерживают друг с другом отношений.

«Если взять последние пятнадцать лет и проанализировать субъективно уровень и качество антикультовых мероприятий, научных изысканий и государственного контроля, то лично я, — пишет М. Вершинин, — могу констатировать общее ухудшение. Антикультовое движение не растёт и не пополняется новыми учеными или исследователями. Все сконцентрированы либо на борьбе за «правильность своего подхода», либо на проблемах собственных научных исследований»[10].

Исходя из реального, довольно плачевного, состояния антикультизма в России, можно сделать вывод, что сила антикультистов — в той поддержке, которую некоторые из них получают от государственных и конфессиональных структур.

Эта помощь и поддержка многообразна, наиболее наглядный пример — выделение гранта в размере 2,5 млн. рублей на осуществление проекта «Оказание помощи людям, пострадавшим от тоталитарных сект» Центру религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского (президентом этого центра является Александр Дворкин)[11]. Денежные средства были предоставлены на основании распоряжения Президента Российской Федерации Д.А. Медведева «Об обеспечении в 2011 году государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества» от 2 марта 2011 года №127 рп.

В соответствии с распоряжением Президента России, шесть некоммерческих неправительственных организаций получили из федерального бюджета 1 млрд. рублей на проведение конкурсов и выделение по их результатам грантов другим некоммерческим неправительственным организациям для реализации социально значимых проектов. Одна из них, межрегиональная правозащитная общественная организация «Сопротивление», возглавляемая членом Общественной палаты Российской Федерации Ольгой Костиной, женой начальника управления по внутренней политике Администрации Президента Константина Костина, получила 160 млн. рублей на осуществление проекта «Защита прав и свобод человека, правовое просвещение населения». В рамках проведённого «Сопротивлением» открытого конкурса по выделению грантов некоммерческим неправительственным организациям (ННО) на реализацию проектов по осуществлению конкретных программ и научных исследований в сфере защиты прав и свобод человека, правового просвещения населения одним из победителей и была объявлена Межрегиональная общественная организация «Центр религиоведческих исследований»[12].

При этом цель проекта «Центра религиоведческих исследований», направленного на «оказание помощи людям, пострадавшим от тоталитарных сект», не имеет ничего общего ни с защитой прав и свобод человека, ни с правовым просвещением населения. Выделение этого гранта наглядно свидетельствует о лоббистских возможностях антикультистов, их способности находить общий язык с представителями властных кругов.

Что же именно предлагали и предлагают антикультисты, близкие к властным структурам, в сфере государственно-конфессиональных отношений? Какие результаты это принесло и способно принести в будущем?

Как убеждены антикультисты, секты создают спецслужбы с учетом специфики той или иной страны и потребностей населения. В нашей стране большинство тоталитарных сект — это инструменты подрывной деятельности западных стран против России, орудие идеологической войны[13].

В мировом масштабе секты — это важный политический фактор, который активно используется, прежде всего, во внешней политике Соединенных Штатов Америки. США поддерживают самые разные секты во всём мире: в России, Франции, Германии, Китае и многих других странах[14].