Париж был не как Нью-Йорк. И Рим был не как Париж. И Прага была не как Рим. И тд, и тд, и тд.

Друзья женились и/или заводили детей и/или переезжали в Калифорнию. Те, что оставались, были такими залежалыми, что Джастину на ум приходили старые газеты, когда навещал этих друзей. По ходу жизни со всеми творилось что-то не то, и это что-то не было интересным. От него не возникало болезненного облегчения, что это случилось не с тобой, а с ними. Люди перестали уворачиваться от пуль и начали топиться в ванных.

Когда он позвонил Брайану в свой 30-й день рождения, никто не ответил. Сообщение он оставлять не стал.

*курение крэка, мета , героина и проч.

**поселение художников в Саратоге

========== Часть 2 ==========

Когда Брайан в конце концов попал в переплет после загульного уик-энда, который превратился в загульную неделю, он осознал, что это первый случай, когда у него появилась возможность простить кого-то. Дошло до него это уже под вечер. Он лежал один в постели, в каком-то отеле, совершенно точно не в своем номере, потому что этот был просто разгромлен - ну, по крайней мере, он надеялся, что номер не его. Кто бы его ни бронировал, счет он получит огромный. Брайан ужасно себя чувствовал, губы запеклись, на подушке рядом подсыхала рвота, хотя он знал, что в желудке не было ничего, кроме неизменных таблеток. И знал, что в один прекрасный день это его убьет. Он не хотел умирать. Пока нет. Нужно было что-то делать. Он никогда не думал, что рвота может пахнуть надеждой.

Простить.

Такое иисусиковое слово, крайне неприятно напоминающее о матери. Прощают те, кто подставляют щеку, а не берут в рот. Он никогда никого не прощал. Никогда не любил кого-то, кого нужно было прощать. Если кто-то уходит, это не потому, что он покидает тебя, а потому, что ему нужно быть там, где ему лучше. Будь это Линдси с Гасом, которые уехали в Торонто, или Майкл с Беном, которые через год уехали следом. Или тот же Эммет, который не уехал, но перебрался в гейскую общину, которую Брайан ненавидел даже сильнее, чем ЦГЛ. Или Дебби с Карлом, которые увлеклись бриджем и на зиму уехали во Флориду. Или тот же Джастин, который, по последним слухам, открыл галерею на пару с другом (или бойфрендом?) в прошедшем реновацию районе Бронкса.

Остался Тед. Остался не от нехватки возможностей уйти. Это был выбор, который он сделал. Чинить свой жуткий домик на пару с Блейком, гулять с собакой, играть в командном фрисби, работать в “Киннетике” и по пятницам зависать с Брайаном - вот то, чего желал себе Тед. Точно так же, как Брайан хотел работать, укуриваться, ездить в Торонто при каждой возможности, зависать в своем секс-клубе “только по приглашениям”, а по пятницам в “Вуди” напиваться и играть в бильярд с Тедом. Потрясающая ирония. Он представлял себе много разных вариантов своего будущего (включая священные узы брака), но такой вариант ему даже в голову не приходил.

Тед облажался.

Он уговорил Брайана сделать “Киннетик” акционерным обществом, и, как только они это сделали, акции расхватали конкуренты, дело закончилось недружественным поглощением компании. Теду стоило бы предвидеть, что так будет. И Брайану стоило бы, но он полностью доверил оценку ситуации Теду. Брайан знал, что выпуск акций - рискованная затея, но Тед считал, что она может быть выгодна. И да, это сработало, они увеличили капитал. Только что толку в увеличенном капитале, когда он уходит в чужие руки? Брайан мог продать “Киннетик”, а вместо этого он потерял и его, и деньги, которые мог получить. Контрольный пакет нельзя было выпускать из рук, но цена была такой соблазнительной… Они, сидя в “Вуди” часами представляли себе, как распорядятся “Киннетиком”. Теперь “Киннетика” не было. Он был переименован. Буквально в одночасье они потеряли все. Все произошло так стремительно, что Брайан удивлялся, как он себе шею не свернул.

Тогда он и отправился на эту попойку мирового уровня. А теперь пора было собрать себя в кучку и идти искать Теда. Брайан молился, чтобы Тед был дома, а не на какой-нибудь мини-версии Белой вечеринки с трубкой для фрибейса* во рту и дилдо в заднице. Не так много осталось людей, которых Брайану требовалось защищать, и Тед был одним из них. И защищать его, как и Брайана, нужно было от самого себя. Он уже везде искал, Блейк ничем не помог. Потом позвонил Эммет и сказал, что Тед с ним, что он наткнулся на него в баре на полпути к четвертому джину с тоником.

- Он сказал, что ты его ненавидишь, - осуждающе сообщил Эммет.

Брайан только фыркнул и ответил:

- Да, стоило бы.

- Это всего лишь деньги, - сказал Эм.

- Я знаю, - ответил Брайан.

Позже Эммет открыл Брайану дверь, и он прошел прямиком к дивану, схватил Теда за шиворот, поднял рывком на ноги и обнял. Когда Тед начал всхлипывать, Брайан прижал его к себе еще крепче.

***

Квартал после реновации был перестроен и модернизирован, и галерея была само совершенство, но Джастин и его соучредитель с трудом находили художников, чьи работы могли бы прельстить богатых идиотов. Студенты-выпускники нью-йоркских школ создавали то, что не продавалось - острое, интересное, сложное. Это острое, интересное и сложное было хорошо для музеев, а для безымянной галереи двух художников, которые сами-то продали, может, десяток картин на двоих, - это была катастрофа. Чтобы предотвратить банкротство, Джастин перебрался в маленькую квартирку с одной спальней на границе благополучного и неблагополучного районов. Он начал бояться выходить из дома в одиночку после наступления темноты и часами лежал, проснувшись, слушая вой сирен. В окна светили бары - хотя жил Джастин на третьем этаже. А сосед сверху смотрел на него угрожающе, когда им случалось ехать вместе в шатком лифте. Джастин ничего не боялся годами, с тех пор, как восстановился после нападения. И теперь, когда страх пробрался обратно в его жизнь, это казалось провалом. Когда он смог наконец нормально спать, ему, впервые за столько лет, начал сниться Брайан. И, проснувшись, он думал иногда - а вот увидь его Брайан сейчас, назвал бы он его “лучшим гомосексуалистом всех времен и народов”?

Новости о “проигрыше” Брайана пришли от Молли - аспирантки, изучающей археологию (хотя она была уже почти обручена с парнем, который явно никуда из Питтсбурга уезжать не собирался, и Джастин надеялся, что кто-нибудь обнаружит древнее захоронение во Фрик-парке, чтобы у неё был хоть какой-то шанс применить свои знания на практике). Этот парень - имя его запоминать Джастин отказался - изучал бизнес в онлайн бизнес-школе, которую Джастину не удалось нагуглить. Судя по всему, это он и разъяснил Молли про IPO и недружественные поглощения, когда они в очередной раз укурились. “Он сказал, что выпуск акций был по сути аферой, и Брайан проиграл”, оправдывалась она, когда Джастин позвонил и наорал на неё за распространение сплетен о Брайане и “Киннетике”. Хотя и знал, что злиться ему нужно на себя, ведь он сам поверил в худшее.

- Это была моя вина, - сказал Тед, едва войдя в галерею Джастина. - Он не настолько неудачник, как ты, возможно, подумал.

Джастин моргнул, да так и замер, с открытым ртом. Он не видел Теда с того дня, как прошел по Либерти-авеню в последний раз. Джастин показал Теду галерею и сводил пообедать в кенийский ресторан на той же улице. Тед заказал курицу и пюре из нута. Джастина это неприятно задело. Никто вообще не меняется? Ну хоть немножко… Или Питтсбург - это место, где время не движется?

Все это было так неловко, никто из них не предложил встретиться снова, но когда Тед надел пальто, Джастин импульсивно схватил его за руку:

- Пожалуйста, не считай меня плохим человеком.

Тед просто посмотрел на него.

- Я постараюсь.

И вышел.

***

Тед не сказал ему, что ездил в Нью-Йорк, но Джастин сказал Линдси, а она позвонила Брайану. Брайан ничего не ответил. Тед ездил по каким-то своим причинам. И какими бы они ни были, они его не касались. Ничто, связанное с Джастином, его больше не касалось, уже очень давно не касалось. Он даже перестал обедать с Дженнифер.