- Мистер Малфой, - сказал он, наконец, - вы атаковали меня заклинанием без предупреждения и моего согласия, пользуясь тем, что я не мог этого видеть. Вы пригласили меня в свой кабинет, а я принял ваше приглашение. Подобное поведение я трактую как нарушение законов гостеприимства. Я дождусь возвращения Драко и миссис Малфой, чтобы проститься. Я сообщаю вам об этом, чтобы вы приготовили портключ для моего возвращения в Хогвартс, после того как я попрощаюсь с вашими домочадцами. Желаю хорошего дня, - Гарри развернулся и направился к двери кабинета.

Люциус запер дверь невербальным заклинанием, прежде чем Гарри дошел до неё. На сей раз, он обернулся к Люциусу готовый использовать свое волшебство. Никогда еще Гарри не испытывал такого холодного бешенства. Он все делал правильно. И Люциус не имел права действовать подобным образом. Быть Пожирателем Смерти это одно, но нарушать древние законы направо и налево совершенно другое. Это оскорбляло Гарри так сильно, что он даже не подозревал, что способен на такие сильные эмоции.

- Мистер Поттер, - сказал Люциус спокойно, - прошу принять мои извинения. Я думал, что сбросив чары, вы нападете на меня. Однако вы поступили согласно чистокровному этикету и удалились прежде, чем я смог извиниться.

Всё это Люциус произнес, не опустив головы, твердо глядя Гарри в глаза.

- Это заклинание было проверкой, как и мой вам рождественский подарок, а также пристальные взгляды и не слишком вежливое обращение, которое я демонстрировал с того момента как вы прибыли к нам. И каждый раз вы действовали, как если бы были сыном двух чистокровных волшебников, воспитанным в духе древних магических традиций. Я считал, что вы поступите как сын грязнокровки. Простите меня за такое предположение.

Гарри сохранял равнодушное выражение лица, пока Люциус излагал свою краткую речь. Теперь, когда Малфой замолчал, ожидая его реакции, он должен был решить что именно ему ответить.

Конечно же, это был тест, как и все происходящее прямо сейчас в кабинете. Если Гарри отреагирует на слово «грязнокровка», то этим подтвердит мнение Люциуса о нем, следовательно, он окажется не достойным извинений. Если нападет на Малфоя, то нарушит законы гостеприимства, которые пока что, строго говоря, не были нарушены. Во время танцев допускались такие провокации, ведь по большей части именно они и составляли саму интригу, к тому же заклинание, использованное Люциусом, не было атакующим.

В моих воспоминаниях он собирал информацию о сильных и слабых сторонах воспитания Коннора, подумал Гарри. Это очень опасно.

Но Коннора здесь не было, и чары не причинили Гарри никакого вреда: ни физического, ни эмоционального, магического, духовного или умственного. Все это были просчитанные заранее Люциусом танцевальные па, и в результате оказалось, что Малфой не принес извинений за примененное заклинание. Гарри должен ответить тем же, или отказаться от защиты законов гостеприимства.

Так что делай то, к чему тебя готовили. Выживай. Сделай все возможное, чтобы вернуться после каникул в Хогвартс, в Годрикову Впадину и к Коннору. И постарайся простить себя за то, что вынужден сделать для этого.

Гарри встретился глазами с Люциусом и произнес:

- Мистер Малфой, я принимаю ваши извинения. Однако настаиваю на том, чтобы впредь вы спрашивали моего разрешения, прежде чем накладывать на меня чары. Вы можете воспринимать меня как сына грязнокровки и чистокровного мага, которому посчастливилось получить полное чистокровное воспитание от отца и Сириуса Блэка. – Он заметил судорогу отвращения перекосившую на мгновение лицо Малфоя при упоминании Сириуса, но не позволил этому отвлечь себя. – Я также брат Мальчика-Который-Выжил и только беспрецедентные гарантии безопасности позволили мне чувствовать себя комфортно в Малфой-мэноре. Любое отклонение от этих гарантий раздражает меня. Уверен, будучи чистокровным волшебником, вы меня поймете.

Долгое время Люциус изучал его. Гарри ждал. Он не сожалел ни об одном признаке отвращения или вспышке шока в холодных серых глазах Малфоя, когда Гарри назвал свою мать грязнокровкой. Конечно же затевая этот танец, Люциус предполагал подобный ход – Гарри должен был ответить как чистокровный волшебник - но должно быть он не был готов к тому, что Гарри так поступит.

Гарри вздохнул про себя. Коннор так не поступил бы. Он защищал бы честь семьи и с гордостью произносил бы имя своей матери. Мне жаль, что я не могу поступить так же. Только если бы я захотел подвергнуть свою жизнь опасности, я мог бы так сделать.

Но я не могу. Моя жизнь мне не принадлежит. Я должен посвятить её защите Коннора. Моя уверенность в этом поможет мне пережить каникулы и вернуться к брату.

Наконец Люциус кивнул, а затем расслабился и кажется впервые его ледяная маска немного оттаяла.

- Прошу вас, присаживайтесь, - сказал он, указывая на кресло перед камином. – Клянусь, что единственные чары, наложенные на этот стул, способствуют его удобству.

Гарри кивнул, пробормотал «спасибо» и прошел к камину. Кресло было узким, твердым и высоким. Когда Гарри сел, его ноги не достали до пола, но он это проигнорировал. Если бы он пожаловался, то достигнутое преимущество перешло бы к Люциусу.

- Поскольку сегодня Рождество думаю, глинтвейн будет уместен, - произнес Малфой и взмахнул палочкой. Появились два кубка с напитком. Малфой предложил один кубок Гарри, а затем расположился в таком же кресле напротив.

- Вы можете произнести тост, мистер Поттер.

Гарри не колебался. Слишком долгие паузы в танцах также воспринимались как слабость.

- За то, чтобы выжить, - произнес он и сделал глоток. Глинтвейн неприятно обжег его гортань, и Гарри не смог удержаться от мысли, что напиток мог быть отравлен – хотя со стороны Люциуса было бы глупо отравить его сейчас, когда Гарри все еще находится под защитой древнего закона гостеприимства. Гарри был также твердо уверен в разумности и осторожности своего врага, как и в его способности отравить его, поэтому он сделал три полных глотка, прежде чем опустить кубок на колени. Пряный напиток согрел его руки лучше, чем пылающий в камине огонь.

Люциус потягивал свой глинтвейн. Его глаза продолжали неотрывно следить за Гарри. Через мгновение он откинулся на спинку кресла и сказал:

- Я видел, что вы обучались долго и упорно. Необычно наблюдать владение беспалочковой магией в столь юном волшебнике, не считая тех трудных и полезных заклинаний, что вы изучили. Скажите мне, мистер Поттер, зачем вам это? Ведь вы всего лишь брат Мальчика-Который-Выжил. Темный Лорд пал, у вас есть родители и наставники, которые поддерживают вас. Даже у моего сына, хотя я и воспитываю его иначе, впереди еще достаточно много времени, чтобы познать глубины своей магии.

Гарри сохранял бесстрастное выражение лица. Если Люциус не собирался касаться того, как он получил эти сведения, то он тоже не будет на этом зацикливаться.

-Я не верю в почивание на лаврах, мистер Малфой, - ответил Гарри, отпивая глинтвейн, - Я полагаю, что Темный Лорд восстанет снова. И мы должны быть готовы к тому, что это рано или поздно произойдет.

- Ах, - прошептал Люциус мягко, - тогда ваш брат, Мальчик-Который-Выжил, готовился так же упорно как и вы?