В середине трапезы на пороге столовой возник Артём и объявил:

– Дорогие гости, после ужина прошу не расходиться! В соседней комнате всех ждут десерты и вина.

Майя закончила ужинать последней. Вдумчиво, смакуя каждый кусочек, она съела свою фасоль, добавила к ней два салата, один другого острее, порцию жареного мяса и пресную лепёшку с зеленью. У этого внезапного обжорства был отчётливый привкус бунта.

Соседняя комната ― та самая, где сияла сказочным светом новогодняя ёлка ― представляла собой что-то вроде гостиной. Здесь были низкие диванчики вдоль стен, полки с книгами, большой телевизор и журнальный столик, на котором стояли блюда со сладостями, бутылки и бокалы. Артём разливал вино. Парень из синего «фольксвагена», по-прежнему очень хмурый, с полным бокалом в руках сидел напротив телевизора, но на экран, где крутилась лентами серпантина «Карнавальная ночь», совсем не смотрел. На диване у ёлки расположились трое: закинувший ногу на ногу кавказец и чуть поотдаль, в обнимку ― парочка из серебристой «тойоты». Посреди комнаты стояли родители рыжего мальчика, его самого с ними не было. Женщина тянула мужчину за рукав, в её напружиненной позе читалось: «Нечего нам тут делать!»

– Проходите скорее, ― завидев Майю, обрадовался Артём. ― Какое вино предпочитаете?

– Любое, на ваш вкус, Артём, ― откликнулась Майя и приняла у него бокал, пропустив мимо ушей название ― к спиртному она была равнодушна.

Администратор обратился к стоящим:

– Софья, Алексей Петрович, а вам?

– Нам ― никакого, ― голосом, резким, как у сороки, сказала Софья. ― Алкоголь ― яд!

– Но, Софочка, как же так? Приехать в Абхазию ― и не попробовать местное вино? ― взмолился её муж.

– Алкоголь ― яд, Алёша! ― повторила она. ― Бокала в новогоднюю ночь тебе будет более чем достаточно.

– Что ви такое гаварыте, Софья! ― вмешался племянник Натэллы. ― Наще вино ― нэ яд, наще вино ― элэксыр жизни!

Акцент у него был куда сильнее, чем у Натэллы, Майя заметила это ещё в столовой и не могла отделаться от ощущения, что это просто рисовка. Манеры Вахтанга и весь его облик её тревожили ― скользкий тип!

– Вот и пейте сами свой «эликсир», сколько влезет! ― окончательно рассердилась Софья. ― А мы с Алексеем Петровичем…

Артём поспешил пригасить ссору:

– Ладно-ладно, это ваше право! Но хотя бы попробуйте сладости. В них ни грамма сахара, только мёд, орехи и фрукты.

Он отставил бутылку, подхватил из стопочки две картонных тарелки в разноцветный горошек и ловко разложил на них ромбики пахлавы, какие-то золотистые шарики и красно-коричневые фруктовые рулеты. Взгляд, который Артём послал Алексею Петровичу, вручая тарелки его жене, был полон сочувствия.

– Спасибо, ― виновато улыбнулся Алексей Петрович.

Софья ничего не ответила, но тарелки взяла и одну из них отдала мужу. Осмотрелась, увидела позади себя свободный диван и села. Муж последовал за ней.

Майя устроилась на том же диване, что и парень из «фольксвагена», и пригубила вино ― невыносимо вкусное, как все съедобные вещи в этом доме.

– А давайте знакомиться! ― предложила вдруг девушка из «тойоты». ― Нам же всё-таки вместе встречать Новый год. Чем лучше мы успеем узнать друг друга, тем веселее получится.

У неё был бархатный грудной голос, из тех, какие называют сексуальными. И сама она была очень хороша собой ― полногрудая, изящная, с тонкими запястьями и щиколотками, высокими скулами, миндалевидными глазами и гривой густых каштановых волос. Её наружность забавно контрастировала с наружностью её спутника, нескладного, длиннолицего и долгоносого брюнета, чьи маленькие глазки стремились к переносице, а губы имели неестественно красный цвет.

– Какой харощий мисл! ― поддержал кавказец.

– Меня Анжела зовут, ― представилась девушка и с задорной улыбкой посмотрела на спутника. ― А это мой муж Валентин. Мы ростовчане.

– Я журналист, моя жена актриса. Всего месяц, как поженились, ― похвастался Валентин. ― Летом были тут проездом, очень понравилось, и мы решили…

– …Что обязательно вернёмся сюда после свадьбы, ― закончила за него Анжела.

Следующим заговорил кавказец. Назвался Вахтангом, сказал, что «нащ нэсравнэнний Натэлла» ― его тётка, что у него бизнес в Сухуме и что в «Сердце гор» он приехал охотиться и чревоугодничать. Затем передал эстафету парню из «фольксвагена».

– Кирилл, ― не переставая хмуриться, вымолвил тот. ― Я из Воронежа. У меня там тоже… бизнес. Канцтовары. Сюда приехал покататься и подумать о своём месте в мире.

– Насчёт покататься ― не уверен, ― подал голос Артём. ― Трассы пока всё равно что нет.

– Разберусь, ― излишне резко буркнул Кирилл и умолк.

Симпатичный парень, подумала Майя, искоса его рассматривая. Мягкие, но совсем не женственные черты, пшеничная чёлка, короткие светлые усики и бородка. Было видно, что ему привычна улыбка ― в норме он, наверное, шутник и балагур. Но сейчас его взгляд был потухшим, словно припорошенным пеплом, а уголки рта безнадёжно поникли. Что же такое с ним случилось, из-за чего он сбежал в эту глушь «думать о своём месте в мире»? «Неважно! ― снова, как в самолёте, остановила себя Майя. ― Что мне за дело до чужих проблем?..»

Настала её очередь представиться. Растекаться мысью по древу было лень и незачем.

– Майя Михайловна, из Москвы. Какое совпадение ― я тоже приехала подумать о своём месте в мире.

– Да вы с Кириллом философы! ― засмеялась Анжела.

Затем в разговор вступила Софья, которая до сих пор выглядела крайне недовольной, хотя с содержимым тарелки расправлялась шустро. Алексей Петрович ― инженер, доктор технических наук, сказала она. Сама Софья ― домохозяйка, их сын «Борюсик» учится в седьмом классе. В «Сердце гор» приехали по совету Софьиной подруги, отлично отдохнувшей тут летом.

И лишь когда она замолчала, Майя заметила, что в комнате есть ещё один человек. Ульяна, бледная, как гипсовая статуя, и такая же неподвижная, сидела в самом тёмном углу ― и выглядела уже не взволнованной, а потерянной. Майе снова стало её жалко.

– Идите к нам, Ульяна. Чего вы там сидите одна? ― позвала она и чуть придвинулась к Кириллу, освобождая место на краю дивана.

Девчонка сразу же встрепенулась, вскочила и пересела поближе.

– Ульяна, по-моему, тоже из Москвы, мы прилетели на одном самолёте, ― сообщила компании Майя. ― А остальное она вам расскажет сама.

– Я… да, я из Москвы. Я учитель литературы. Моя коллега тоже была тут летом, говорила ― здорово. И… бюджетно. Вот я и приехала… ― сбивчиво пролепетала Ульяна.

Натренированное ухо Майи снова уловило ложь, но в чём именно, понять не удалось.

Ульяна взяла полный бокал.

– Постойте! ― Майя придержала её тонкую прохладную руку, шепнула: ― Вы же с утра ничего не ели. Плохо станет от алкоголя на пустой желудок, ― и протянула свою тарелку со сладостями, к которым ещё не успела притронуться.

Потом Вахтанг предложил выпить за знакомство и сказал короткий смешной тост, которого Майя не запомнила. Вино оказалось хмельным и сразу ударило в голову. Алексей Петрович и Софья незаметно исчезли из комнаты. Артём переключил телевизор на музыкальный канал и прибавил громкости. Анжела по-прежнему сидела под боком у Валентина, державшего её за руку и нежно перебиравшего пальцы ― но болтала при этом с Вахтангом и, кажется, начала с ним кокетничать. Кирилл, откинувшись на спинку дивана, рассматривал сквозь вино в своём бокале огни на ёлке. Ульяна взбодрилась от съеденного и выпитого, её напряжение пошло на спад, зелёные глазищи заблестели. Майя выпила ещё и решила, что ей хватит. Прежде чем встать, она склонилась к Кириллу и тихонько проговорила:

– Пожалуйста, позаботьтесь о девушке. Не то она умрёт от застенчивости!

Кирилл не сказал: «Конечно!» ― но и не огрызнулся, что было хорошим признаком.

Она благодарно кивнула Артёму и пошла к себе. У порога коротко глянула через плечо ― Кирилл о чём-то спрашивал Ульяну, Ульяна в ответ расцветала робкой улыбкой.