Эйвери не могла оторвать взгляд от глаз мертвой девушки. Казалось, она смотрит на что-то вдалеке, находящееся в районе берега на их стороне реки. Она осторожно переместилась за скамью и попыталась провести линию, чтобы понять, куда направлен ее взор. Вниз по течению располагались невысокие кирпичные здания. Одно из них было заметно короче остальных с белым куполом на крыше.

– Что это за здание? – спросила она. – То, большое с белым куполом.

Рамирес прищурился:

– Может Омни-театр?

– Мы можем узнать, что там показывают?

– Зачем?

– Не знаю, просто предположение.

Эйвери встала:

– Мы знаем кто она?

– Да, – ответил Рамирес, проверяя свои записи. – Мы считаем, что это Синди Дженкинс. Выпускница Гарварда, состоит в сообществе Каппа-Каппа-Гамма. Она пропала без вести два дня назад. Полиция кампуса и кембриджские копы прошлой ночью распространили ее фото. Коннелли отправил людей проверить и похоже это она. Нам все еще нужно подтверждение. Чуть позже я позвоню ее семье.

– А что с камерами видеонаблюдения?

– Джонс и Томпсон сейчас проверяют их. Ты же с ними знакома? Отличные детективы. Нам их выделили на сегодня. Далее будем выкручиваться сами, если не сможем доказать, что нам нужны дополнительные ресурсы. На входе в парк камеры не установлены, но есть парочка на шоссе и через дорогу отсюда. Во второй половине дня мы получим информацию.

– И никаких свидетелей?

– Пока нет. Спортсмены чисты, я уже проверял.

Эйвери осмотрела окрестности. Желтая лента охватывала довольно обширный участок парка. Вряд ли найдется что-то необычное у реки, на велосипедной дорожке или на траве. Она попыталась мысленно представить картину происходящего. Убийца должен был заехать с главной дороги и припарковаться ближе к воде для свободного доступа к скамейке. Как он донес тело до скамьи, не вызвав ни у кого подозрений?

Это довольно интересно, ведь люди могли обратить внимание. Соответственно, он хорошенько подготовился к действию. Может он провернул все так, будто она жива? Эйвери повернулась к телу. Вполне возможно. Девушка была эффектной и даже мертвой выглядела красиво. Скорее всего, убийца потратил достаточно много времени, подготавливая труп к тому, чтобы он выглядел идеально. Это точно не банда. Не обиженный любовник. Это что-то иное. Эйвери уже встречала подобное.

Внезапно она задалась вопросом, а что, если О’Мэлли был прав? Что, если она не готова?

– Я могу взять твою машину? – спросила она.

Рамирес приподнял бровь:

– А как же место преступления?

Она пожала плечами:

– Ты же большой мальчик, разберись с этим.

– Куда ты собралась?

– В Гарвардский университет.

Он сидел в кабинете повышенной комфортности, чувствуя себя победителем, более властным, чем кто-либо другой на этой планете. Перед ним светился дисплей монитора. Сделав глубокий вдох, он закрыл глаза и погрузился в собственные мысли.

Он задумался о подвале своего дома, больше похожим на сад. В основном помещении выстроились различные сорта мака: красный, желтый и белый. Множество других психоделических растений, каждое из которых досталось ему с трудом, стояли в длинных лотках. Некоторые были явно из других мест, напоминая своим видом либо сорняки, либо, наоборот, очень непривычные на вид. Другие же были вполне обыденными цветами, которые с легкостью можно встретить в дикой природе, несмотря на их потенциальные возможности. Он поддерживал свой сад автоматической системой полива, датчиками температуры и светодиодным освещением.

Длинный коридор, состоящих из деревянных балок, вел в другую комнату. Стены украшали картины, на которых в основном были изображены различные стадии смерти животных, а затем их «возрождение», когда чучело набивали материалом: полосатый кот на задних лапках, играющий с пряжей, собака с черно-белыми пятнами перевернулась на спину и ждет, пока ей почешут живот.

Далее шли двери. Он представил открытую дверь, ведущую в комнату, расположенную слева. Там он увидел ее снова, ее обнаженное тело лежало на серебристом столе. Мощные флуоресцентные лампы освещали помещение. В стеклянном шкафу стояло множество разноцветных жидкостей в банках.

Он ощутил ее кожу, когда провел пальцами по внешней стороне ее бедра. Мысленно он прокручивал каждую процедуру: он осушает ее тело, вытаскивает внутренности, очищает и набивает специальным материалом. Во время такого «возрождения» он всегда фотографировал, чтобы впоследствии украсить стены новыми человеческими трофеями. Некоторые фото он даже уже успел развесить.

Какая-то страшная, нереальная энергия прошла через его тело.

Он избегал людей в течение уже многих лет. Они были жуткими, более жестокими и неуправляемыми, чем животные. А животных он любил. Тем не менее, он обнаружил, что люди куда больше подходят в качестве жертв. После смерти девушки он увидел, как раскрылись небеса, призрачный образ Бога взглянул на него и произнес: «Еще».

Его мысли были нарушены резко возникшим голосом:

– Снова мечтаешь?

Над ним стоял человек с хмурым видом. Лицом и телом он напоминал бывшего футболиста, и только синий костюм слегка смягчал его внешний вид.

Он смиренно опустил голову. Плечи слегка сгорбились и он сразу стал похож на незначительного маленького человека.

– Прошу прощения, мистер Пит.

– Я устал от этих извинений. Мне нужны данные.

Внутри убийца улыбнулся, даже зловеще рассмеялся. Игра на работе была почти такой же захватывающей, как и его личная жизнь. Никто не знал, насколько особенным он был, насколько преданным своему делу, насколько ценным для поддержания равновесия в этой Вселенной. Ни один из них не получит себе «место под солнцем» по ту сторону света. Их повседневными, обыденными задачами были всего лишь переодевания, встречи, передача денег из одного места в другое. Все это не имело никакого смысла. Смысл был только для него, т.к. именно его дело соединяло с внешним миром и давало возможность выполнять работу самого Бога.

Его босс лишь что-то проворчал себе под нос и ушел прочь.

Убийца снова закрыл глаза и представил своего повелителя – темную фигуру, которая разговаривала с ним во снах и управляла его мыслями.

Песня чествования заиграла у него на губах и он шепотом пропел: «О, Господи, Боже, наша работа чиста. Только скажи и я дам тебе больше».

Еще.

У Эйвери имелось имя – Синди Дженкинс. Она также уже знала название сообщества – Каппа-Каппа-Гамма. И она была в курсе дел Гарвардского университета. Лига Плюща отвергла ее в качестве первокурсницы, но она все же нашла способ просочиться в эту жизнь, благодаря своей карьере в колледже и двум парням, с которыми она встречалась в школе.

В отличие от других высших заведений, братства и женские клубы Гарварда не были официальными. Ни в самом кампусе, ни за его пределами не существовало никаких студенческих объединений. Тем не менее, вечеринки происходили довольно регулярно за его территорией в комплексах, которые назывались студентами «организациями» или специальными «клубами». Эйвери, когда сама еще училась в колледже, лично была свидетелем парадокса студенческой жизни. Буквально каждый учащийся казался полностью поглощенным знаниями до заката солнца, затем же все поголовно превращались в кучу каких-то диких тусующихся животных.

Ожидая пока загорится зеленый, Эйвери быстро нашла в Интернете информацию о том, что Каппа-Каппа-Гамма снимала два помещения в одном и том же блоке Кембриджа на Черч-Стрит. Одно из них использовалось под различные мероприятия, второе – под обычные встречи и общение.

Она проехала мост Лонгфелло, Массачусетский технологический институт (МТИ) и свернула направо на Массачусетс-авеню. Вскоре появился Гарвардский двор, пестрящий своими великолепными зданиями из красного кирпича, расположенными среди густых деревьев и вымощенных дорожек.