Дикарь недоверчиво смотрел на нее, а потом пожал руку.

— Рикки, — сообщил свое имя парень. — Меня так зовут.

— Хорошо, Рикки, — Эллисон пыталась не спугнуть паренька. — Отведешь меня в свой город?

— Деревню. Хорошо. Но тебя могут взять в плен. Станешь рабыней. Будешь мыть полы и готовить пищу хозяевам.

Дикарь говорил это с сожалением. Наверное, он не только не был способен на убийство, но и испытывал сострадание к пленным.

Эллисон прошла мимо парня, не боясь получить ножом в бок. Если начинать их знакомство с недоверия, то в деревне ей точно придется несладко. Если Мишель не доберется до поселения, Эллисон придется выкручиваться в одиночку. Авантюра чистейшей пробы. Но деваться некуда. Она вернула домой одного ребенка, но сколько детей сидело в заточении? Эллисон даже наверняка сказать не могла. Это удручало.

— Стой. Ты не туда идешь, — Рикки махнул рукой. — Следуй за мной, я покажу дорогу. Только не пойму, зачем тебе это нужно. Русы редко вступаются друг за друга.

— Я не из Ктесифона пришла. А моя подруга и вовсе — Избранная. Ей выпала высокая миссия, и чтобы она была выполнена успешно, нужна координация всех сил. А вы устраиваете распри на пустом месте.

— А если нас не берут на заводы работать? Если нас выгнали в резервацию? Что мы можем сделать? — раздраженно сыпал вопросами Рикки. — Легко тебе рассуждать, пришлая. Ты судишь поверхностно, а потому делаешь неправильные выводы.

В словах парнишки сквозила неприкрытая обида. Хотя кое-что важное он сообщил. Запрет на прием на работу пришлых людей? Понятно, почему они стали выживать так, как умели. Но какой умник это придумал? Не великий ли губернатор, которого Миша считала человеком добрейшей души?

Рикки часто останавливался возле кустарника и раздувал ноздри. Порой он надрезал деревья и пробовал их сок. Все эти действия казались непонятными. Лишь когда они вышли на покрытый невысокими цветами холм, Рикки признался, что его с детства обучали искусству идти по следу. Пока он стоял и выбирал дальнейшее направление, Эллисон наклонилась к одному из цветов и решила сорвать парочку. Автогонщица так долго скиталась по безжизненной пустыне, что забыла, как они выглядят.

— Не срывай их, — Рикки так резко метнулся к ней, что автогонщица отпрыгнула в сторону, примяв пару цветов. Дикарь с сожалением покачал головой. — Они же живые.

— Но твои братья и сестры не считают, что стоит сохранять жизнь кому бы то ни было, — парировала Эллисон. — Хотя я и не собиралась срезать цветы… Красотой можно любоваться издалека.

Рикки махнул рукой, предлагая возобновить путь.

— Я тоже так думаю, — произнес он. — Потому и смотрю на Ктесифон издалека. И ты не понимаешь, русы, которые там живут, заслужили такое обращение. И мы великодушно оставляем их в живых, обращая в плен.

— Очень великодушно, — пробурчала Эллисон.

Но она была довольна хотя бы тем, что Рикки сохранил ей жизнь. Свобода автогонщицы оставалась в его руках. Стоит им прийти в деревню, как он может отдать ее в рабыни. Их больше, драться не имеет смысла.

Потому автогонщица подумывала о бегстве, как только они дойдут до деревни. Их пути разойдутся, а вот что делать дальше — Эллисон еще не решила. Это все-таки не из железок собирать мотор.

*****

Но недолго Мишель любовалась домиками на деревьях. Оттуда на лианах спустились на землю дикари. Мишель пожалела, что не взяла с собой нож. Обрезала бы лианы, никто бы не свалился с неба на голову…

Дикари же обнажили зазубренные мечи и принялись окружать девушку. Их было восемь человек, но на деревьях могли сидеть лучники. Пока Мишель их не видела, но знала, что без прикрытия они вряд ли станут ее встречать.

— Я не желаю вам зла, — примирительно произнесла Избранная.

Но ее никто не слушал. Оскалившись, дикари кинулись в атаку. Мишель кинулась к ближнему, увернулась от меча и сшибла его с ног. Двумя ударами под колено и по локтю, она вывела противника из игры. Следом Мишель прыгнула на ствол дерева, прикрепилась к нему, оттолкнулась и выпрыгнула обратно. Словно пушечное ядро, она сшибла с ног еще троих. Подняв с земли один из выроненных мечей, Миша закружилась с ним в танце, отбивая выпады врагов. Воспользовавшись сверхскоростью, она забежала к противникам в тыл и ударила двоих плашмя по головам. Убивать никого она не собиралась.

Тогда-то с деревьев посыпался град стрел. Но Миша уходила от них: стоило только вовремя заметить опасность, как тело изящно и плавно поворачивалось само собой. Работая корпусом, Мишель отошла к густым зарослям папоротника. Способности выручили ее и на этот раз, хотя она могла бы справиться с врагами и более решительно. Кинула бы раскаленные взрывающиеся угли, как тот татарин, и проблема бы решилась.

По лианам сползали еще несколько дикарей. Становилось все жарче.

— Эй, я же не тронула ваших! Не ранила и не убила! — прокричала Мишель, взывая к разумности нападавших. Но нет, противники продолжали надвигаться.

Неужто она имела дело с целой армией? Внутри Мишель все похолодело, но она сумела взять себя в руки. В конце концов, ей придется справляться и с более серьезными проблемами. У Ледяной Королевы армия-то побольше.

На землю спрыгнули слева и справа от Избранной. Спереди надвигались уже четверо. Они решили атаковать разом. Плохо дело, даже изворотливость тут не поможет. И тогда Мишель пулей рванула с места к нападавшим спереди. Они никак такого поворота событий не ожидали, а потому пропустили несколько ударов и довольно быстро оказались на земле.

Мишель от отчаяния приложила холодную сталь к горлу молодого татарина.

— Я хочу говорить с вашим главарем! Приведите меня к нему, и никто больше не пострадает! — прокричала Мишель.

В кустах послышалось шевеление. Избранная понимала, что жизнь вожака ценнее жизни рядового воина. Но у нее не было выбора: с целой толпой она не справится.

— Неужели он у вас такой трус, что прячется за вашими спинами и не может принять бой? — подначивала дикарей Избранная.

Ее расчет был прост. Дикари считают лидера самым сильным в их племени. Лидеру же придется доказывать состоятельность в поединке с тем, кто бросает ему вызов. Как в стае волков, где молодые часто грызутся за власть с вожаком.

— Неужели он настолько слаб, что не справится с обычной девчонкой? — продолжала потешаться Мишель.

Мрачные дикари-тени появлялись то тут, то там. Словно плотные тени, выступавшие из тумана, они надвигались со всех сторон. Из плотного ряда выступил юноша, покрытый татуировками с головы до пят.

— Простой рус хочет бросить вызов нашему вождю? — осклабился он, обнажив клыки. — О, это очень весело!

Казалось, ему вторил целый лес. Шумели деревья, примкнув к безумному хохоту татар. Но Мишель не отступила ни на шаг, хотя и оказалась в ловушке. Она не убирала лезвия от горла парня, даже заставила его приподняться. Но тот не особо реагировал на пинки. Впрочем, живой щит не понадобился. Провокация удалась.

— Вождя никто еще не побеждал. Потому твоя смерть будет весьма забавной. Пожалуй, я бы посмотрел на это. Тем более, что ты не представляешь угрозы. Развлечемся, братья и сестры? — татуированный парень покрутил головой влево-вправо, услышал одобрительный гул и склонился в шутливом поклоне. — Так уж и быть, мы отведем тебя на верную смерть к вождю.

Мишель бросила клинок на землю, тем самым показав, что не собирается больше драться. К ней подошли двое парней, державшихся несколько отстраненно. Впрочем, они могли пиками подгонять ее. Татуированный парень шел справа от нее, а слева пристроилась женщина в плотном доспехе с мечом в массивных ножнах.

— Ты сумасшедший рус, — произнес татуированный парень. — Но это даже забавно. Ты ведь даже не представляешь, на что себя обрекаешь.

Но Мишель не собиралась его слушать. Она знала, что у нее только один шанс на успех, и на подначки дикарей не собиралась реагировать.

*****

— Наше поселение за этим холмом, — предупредил Рикки. Он хмурым взглядом посмотрел на спутницу и достал нож.