- Угу.

Мы еще несколько секунд играли в гляделки. А потом одновременно накинулись друг на друга. Он укусил меня за губу и всосал мой язык к себе в рот, а я дотянулся до его члена. Да на хуй копов, подумал я. На хуй копов, на хуй деревенщин, на хуй весь этот идиотский мир. Я просто хотел его и все.

- Слегка рискованно, - выдавил он сквозь стиснутые зубы, пока я расстегивал ему джинсы.

- Ага.

- Ага.

Я наклонился к его коленям, лизнул его член сверху-вниз, и у него вырвался придушенный хныкающий стон. Брайан вообще издает охренительные звуки во время секса. О них я чаще всего и думаю, когда дрочу.

Он вцепился мне в волосы, а я обхватил губами головку и заскользил вниз, вбирая его член все глубже и глубже. Бедра его рванулись вверх. Он рассмеялся сквозь стоны и сказал мне, что все посетители закусочной прилипли к окну и смотрят на нас. Не знаю, правду он говорил или нет, но у меня от этого просто сорвало крышу.

Я старательно принялся за дело, начал проделывать все те вещи, от которых он с ума сходил, и подумал, что мог бы кончить, только слушая его стоны и чувствуя, как его пальцы вплетаются мне в волосы. И все-таки мне хотелось большего.

- Ммм… мой мальчик, - простонал он, увидев, что я расстегнул джинсы и принялся ласкать себя рукой.

И тут я понял, что его совсем унесло, - он называл меня своим мальчиком, только когда был совершенно вне себя и почти ничего не соображал.

- Только… не кончай… на кожаные… чехлы…

Интересно, блядь, куда, по его мнению, мне тогда следовало кончать, учитывая, что весь салон его чертова автомобиля был кожаный? В общем, почувствовав, что сейчас меня накроет – что случилось, честно говоря, почти мгновенно, - я пристроился к его ноге.

- Блядь… черт… что ты… ааах… - простонал он, и я захихикал с его членом во рту.

Этого оказалось достаточно, чтобы довести его до предела, и он, дважды коротко вскрикнув, излился мне в глотку.

- Пиздец, прямо на мои черные джинсы, - пожаловался он после того, как я поделился с ним его вкусом.

- Зато не на кожаные чехлы, - отозвался я.

И он рассмеялся и прижал мою голову к своему плечу. Дыхание его все еще не выровнялось, на лбу блестели мелкие капли пота. Он и пальцем не пошевелил, чтобы чем-нибудь вытереть быстро засыхающее белое пятно у себя на штанине.

- К тому же так у тебя останется кое-что на память обо мне. И с кем бы теперь ты ни был, я всегда буду с тобой.

Взгляд, которым он меня наградил, был абсолютно нечитаемым, но сам факт того, что он, в принципе, на меня посмотрел, сказал мне, что он помнит эти слова и рад, что я помню их тоже. Брайан вообще любит, когда его цитируют.

- Только до тех пор, пока я не постираю брюки… - сказал он и поцеловал меня в лоб. – А теперь давай съебывать отсюда, пока нам в зад не въехал чей-нибудь Форд-пикап.

Комментарий к Дальноёбщики

* Сэндвич «Рубен» - кусок поджаренного ржаного хлеба с солониной и сыром.

========== Чикаго ==========

Дорога от Питтсбурга до Чикаго заняла у нас трое суток. Если взглянуть на карту, становится вообще не понятно, почему мы так долго до него добирались. Но каким-то образом нам удалось превратить путь, который на автомобиле можно было бы проделать за шесть-семь часов, в семидесяти восьми часовую одиссею. К тому времени, как мы добрались до Чикаго, я был уже очень, очень рад снова оказаться в большом городе. Высотные здания, толпы людей, дорожные пробки, автомобильные гудки… Ну прямо, как дома – только лучше. У меня столько планов было, что казалось, задержись мы тут даже на пару недель, я все равно не заскучаю. Правда, когда я увидел номер, который забронировал для нас Брайан, я засомневался, что наших денег хватит хотя бы на то, чтобы задержаться здесь на одну ночь.

Пиздец, это был сьют! В чертовом отеле «Четыре Сезона». Он был громадный. И совершенно нелепый. Брайан прошел в комнату, остановился посередине и широко раскинул руки, видимо, ожидая, что я сейчас завизжу от восторга. А я стоял и не знал, что сказать. Боялся, что получу кровоизлияние в мозг, если начну подсчитывать, во сколько нам это обойдется. Мне даже рюкзак не хотелось со спины снимать. Это была явно не наша комната.

- Ээмм… а мы можем себе это позволить? – спросил я.

Конечно, я и сам знал ответ на этот вопрос и все же надеялся, что, может, у него есть для меня какой-то сюрприз. Ну, не знаю, может, он в лотерею выиграл, например.

Впоследствии я еще не раз буду спрашивать его об этом, а он не будет скупиться на раздражающе уклончивые ответы. Но тогда я спросил его об этом впервые, а он в ответ прошел дальше и с размаху плюхнулся на огромную кровать.

- Единственные МЫ здесь – это я и моя последняя кредитка, - сказал он и полез в карман джинсов за косяком. – И мы с ней делаем все, что захотим. Все, что нам нравится. А тут нам охуенно нравится.

Я даже и не знал, что на это ответить, чтобы не выглядеть сварливой женушкой. Поэтому я вообще ничего не сказал. А Брайан блаженно растянулся на матрасе и прикурил косяк. Тогда я сел на один из пушистых, до нелепости роскошных диванов (пиздец, там еще и ДИВАНЫ были!) и стал рыться в рюкзаке в поисках путеводителя.

- Иди сюда, - вдруг позвал он, поглаживая себя по животу. – Снимай эту вонючую одежду и забирайся ко мне.

- Да я вроде как хотел осмотреться, - возразил я.

- Осмотреться? – не понял он.

К этому времени он успел уже раздеться до белья и, вероятно, в толк взять не мог, на что еще тут можно смотреть. Честно говоря, мне уже и самому сложно вспомнить было, куда это я собирался.

- Ну тут неподалеку есть несколько музеев, - пробормотал я.

- И что? Они и через час никуда не денутся. И через два…

- Но они же закроются!

- Ну так завтра сходишь, - бросил он.

- Завтра? А мы вообще долго тут пробудем?

Честно, я боялся услышать его ответ. Понимал, что если он всерьез собрался провести здесь больше двух дней, мне придется вмешаться. Не знаю, выкрасть у него кредитку или еще что-нибудь придумать.

- В зависимости… - начал он.

- От чего?

- От того, за сколько дней мы успеем оприходовать все гей-бары в Чикаго.

Я точно не знал, что он подразумевал под словом «оприходовать», но мне тут же представилось, как, пока я таскаюсь по музеям, в нашем номере трахаются какие-то случайно подснятые парни.

Когда я снова взглянул на него, он уже просунул руку себе в трусы, неспешно гладил себя и пристально на меня смотрел. И до меня вдруг дошло, что, может быть, на ближайшие дни это последний раз, когда он полностью принадлежит мне. А если так, то не стоит попусту тратить время. К тому же, когда он так делал, я по любому не мог перед ним устоять. Вот ублюдок! Это просто нечестно! Нельзя быть таким красивым – это ему самому не на пользу. А мне – тем более. Он способен на что угодно меня склонить этими своими руками. И ртом. И членом.

Иногда я из-за этого чувствую себя таким слабым, едва ли не жалким, но потом я вспоминаю, что и сам действую на него точно так же. Просто он лучше умеет это скрывать.

Я отложил путеводитель и забрался на кровать. Оседлал его бедра и стянул с себя рубашку. А потом поцеловал его. И еще раз поцеловал.

- Ну вот, разве так не лучше? – спросил он, расстегивая на мне джинсы. - Такого ни в одном музее не найдешь.

- Ммм… Ну не знаю. Я как-то раз трахнул парня в музее.

- Правда? – он поднял бровь и вытащил из трусов мой член. – Ты, правда…

- В музеях всегда ошивается множество симпатичных геев, - сказал я, а потом ахнул и уронил голову, потому что он начал мне дрочить.

Брайан провел кончиком языка по моей верхней губе, и я нетерпеливо толкнулся в его руку.

- Но никто из них не будет хорош так, как я.

Он вдруг крепко ухватил меня за запястья и опрокинул на спину. А сам угнездился между моих раскинутых ног и лизнул меня в шею.

- Не будет же?

- Я… да… н-нет… Блядь.

Я запутался. Голова закружилась. Я дышать не мог, не то, что продолжать разговор, и потому просто кивнул.