Annotation
Внимание! Детям до 16-ти лет читать рассказ не рекомендуется! (а после 16-ти уже неинтересно... Шутка). Обновлено 9.03.17г.
Ломака Виктор Петрович
Ломака Виктор Петрович
Счастливчик Женька
(Производственная сказка).
Вступление.
Эта вполне обычная история не вымысел (хоть я и назвал ее сказкой, но это, скорее, из-за ее невероятно счастливого конца для главного героя, в который верится с трудом). Она произошла на одном из российских заводов по производству... неважно чего, ибо, в принципе, могла произойти на любом из сотен производств любой отросли. И действительно, почти на каждом из них есть проходная, административный корпус, производственные цеха, внутренний двор, склады, подсобные помещения, бытовки... И директора тоже почти везде одинаковы - все они истинные отцы и единоличные хозяева всего, что находится на территории, в том числе и рабочего времени своих подневольных работников (что сильно напоминает особую форму рабства - производственную!). Поэтому какая, собственно, разница, где это случилось? Главное - суть! Рассказ этот короткий, но многоплановый: помимо вечной народной темы светлого поиска халявы, он затрагивает еще и такие животрепещущие темы современности, как "культура производственного пьянства" в России, и употребление ненормативной лексики на производстве. Последнюю тему я вынужден, по понятным причинам, осветить более подробно.
Уважаемый читатель! Заранее прошу прощения за чересчур "прямую разговорную речь", встречающуюся кое-где в моем рассказе. Вообще, моя позиция относительно данного вопроса следующая: не являясь матершинником в принципе, я, тем не менее, отдаю должное правильному использованию мата, как в литературе и кино, так и в жизни. Вот ответьте мне, к примеру, на вопрос: как начальнику не обматерить бригаду сантехников, напившихся "в какашки" вместо того, чтобы честно чистить заводскую канализацию? Опять же, поорёт-поорёт начальник, поругается с чувством и от души, и смотрите какая всем польза: и ему самому сразу становится легче, и работа сдвигается с места (как правило, самого пьяного из работяг тут же, еще при начальнике, коллеги засовывают вниз головой в засоренный колодец), и сантехники зачастую не лишаются премиальных. Вот у немцев, будьте покойны (я там работал еще в ГДР, поэтому знаю), начальники не матерятся, а вежливо бьют нарушителей рублем, точнее, маркой (а теперь уже "евром"). И вот теперь спросите у сантехниковых жен: какой начальник их мужей был бы им милее - вежливый и педантичный "ихний", или же грубый, но справедливый "наш"? Да, вот она, прямая выгода от использования простого русского слова! Да и что, в конце концов, есть мат? Это лишь набор звуков или текстовых символов, которые создают некую атмосферу общения, обособленный континуум, где энергетика окружающей среды резко повышена относительно обычного уровня. Это своеобразная острая приправа, которая, в каком-то смысле, даже обогащает речь, если применяется грамотно и со вкусом. К тому же, одно и то же матерное слово, сказанное в разных контекстах, может иметь абсолютно разные смыслы и назначения. Рассмотрим, для примера, далеко не самое грязное ругательное слово "блиать". Вот три основных варианта его применения (но на самом деле их, конечно же, больше):
1. (вспомогательный, наиболее часто употребляемый вариант) - в просторечии, служит для связки слов в простом предложении: "Вася, что-то ты, блиать, какой-то подозрительно вежливый сегодня?", а так же мощно дополняет эмоциональное восклицание: "Блиать, ну сколько можно тебя ждать, Василий?!" (причем, в данном контексте, условный Василий блиатью пока еще не называется), или вообще может быть произнесено отдельным, томно улетающим в пространство звуком (например, когда роняешь что-нибудь тяжелое себе на ногу): "Бля-а-адь!!!". В последнее время, в этом значении оно активно заменяется словом "блин", которое само постепенно меняет значение и стремительно подвергается табуированию, как произошло в свое время со словом "хер", которое вместо невинной буквы древнерусского алфавита незаметно выросло в... Ну, сами знаете во что;
2. (социальный вариант) - нехороший человек, продажная натура, вражина, супостат... Чаще употребляется во множественном числе, например: "Эти продажные блиати разворовали всю страну!", или: "Пусть только эти фашистские блиати попробуют сунуться на нашу мирную советскую землю!", а еще: "Вас, блиатей, гнать надо с завода сраной метлой, а не зарплату вам платить!". Или в единственном числе: "Эта ленивая блиать в конце месяца хрен у меня что получит в кассе!". Причем, во втором варианте (так же, как и в первом), слово "блиать" полностью лишено какого-либо сексуального подтекста (и мысли на эту тему даже не возникает, что характерно!), в отличие от третьего варианта, который ошибочно считается основным;
3. (смыслообразующий вариант) - падшая женщина, используемая для сексуальных утех. Но прошу не путать с "путаной", так как, в отличие от нее, блиать официально денег за услуги не берет, к тому же, работает не только с телом клиента, но и с душой, что, в определенной степени, роднит ее с гетерами или гейшами. Можно даже сказать, что блиать - это наша национальная гейша!
Вообще, "блиать", это очень удобное и пластичное слово. Я был свидетелем, когда один человек употребил его три раза в одном предложении, причем, во всех трех его ипостасях. Вот оно, это семантическое чудо: "лиать, я за ней таскался, как последняя блиать, а она оказалась натуральной блиатью!" О, чуден ты - Великий и Могучий!
Однако что-то я увлекся - вступление вот-вот станет объемнее, чем сам рассказ! Извините, уже заканчиваю.
Так вот, несмотря на все вышесказанное, я честно пытался изгнать проклятые матюки из текста, но они тут же спонтанно возникали в других, самых неожиданных местах. И тогда я понял, что из гордой народной песни слов не выкинешь, а не то в ней останется одна лишь печальная, рвущая душу мелодия. Итак...
Счастливчик Женька.
(Непридуманная история, похожая на сказку).
Женька Подорожников, субъект неопределенного возраста и тщедушной наружности, был очень хорошим электриком, можно даже сказать, специалистом "от бога", но, к несчастью, страдал распространенной профессиональной болезнью - алкоголизмом. И не тем рассеянным пьянством, к которому были тщательно привиты почти все работники нашего завода, нет - он пил запойно и всерьез! То есть, если, допустим, сегодня были не его "критические дни", то его не заставишь и капли в рот взять - пусть хоть весь гуляющий завод на ушах стоит. Но уж если "подходило", то только держись! И тогда уже и семья побоку, и, самом собой, работа... И главное, что никто ему не был нужен в этом его безобразии, потому что не, так сказать, "удовольствия ради и компании для" закручивался у него этот самоубийственный периодический процесс, но начав с безобидной производственной пьянки (или просто так), квасил он потом уже исключительно от неукротимой внутренней потребности своего предательского организма. Иногда он рассказывал нам кое-что об этих страшных моментах своей жизни. А рассказывать он умел...
"Днем, - говорит, - еще терпимо, даже весело иногда, но вот ночью... Продажный организм будит тебя чуть ли не через каждый час, поднимает на ноги (а иногда и на четвереньки), и заставляет тащиться по знакомому маршруту, в поисках заранее заготовленных заначек, и вливать в себя определенную зеленым змием порцию - два коротких глотка, не больше и не меньше! А жадный монстрик внутри бушует, трясется от ярости, просит: Дай! Дай! Да-а-ай!!! И не дай бог ему, гаду, отказать...".
