Спим.

Просыпаемся и начинаем делать вид, что ничего не было.

***

Он открывает дверь ключом и толкает ногой, потому что руки у него заняты, одна на моей шее, вторая на заднице.

— Блядь, — бормочет он мне в рот, пытаясь, не разрывая контакта, завести нас обоих внутрь.

Мы бредем, спотыкаясь, по темному коридору в его спальню. Теперь я знаю туда дорогу и могу идти даже спиной вперед, пока мой босс сдирает с меня одежду и взасос целует. Я падаю на огромную кровать. Он сбрасывает брюки и наваливается на меня сверху, потираясь пахом и оставляя языком влажные дорожки на моей коже, пока снова подбирается к моему рту.

Мне случалось целоваться с разными мужчинами, их было немало вообще-то. Но то, что делает Брайан, не идет ни в какое сравнение. Пара недель этого нашего с ним не-знаю-как-назвать убедила меня, что я офигеть хорошо целуюсь, раз заставляю Брайана задыхаться и ахать от касания моего языка. Потом я решил, что в поцелуях я Казанова, не меньше, иначе почему Брайан готов целоваться со мной бесконечно?

— Ты на вкус как цыпленок тандури.

Я смеюсь, а он тянется за презервативом и весело на меня посматривает. Я смотрю, как он зубами разрывает фольгу — это зрелище никогда не надоест. От того, как темнеет и становится жадным его взгляд, у меня безвольно раскидываются в стороны ноги и рот наполняется слюной. Я пытаюсь сглотнуть и не могу. Хочу вдохнуть — слишком тяжело. Жуткое дело, как он на меня действует. Я не способен отдышаться. С Брайаном я словно каждый раз заново теряю девственность.

Господи, хоть бы секс был таким вечно!

Он врывается в меня, умело и стремительно, он умеет так. Его губы прощупывают мне ребра через кожу, задерживаются где-то между четвертым и пятым на левом боку, и он присасывается всем ртом, сцепляя наши тела (словно недостаточно девяти дюймов упругой и голодной плоти между его ногами, которая пытается, кажется, пропороть меня до горла). Он всасывает кожу сильнее, потом ещё раз, и ещё, с каждым толчком. Его рот втягивает в кожу кровь, я чувствую её прилив и представляю себе засос — слово-то какое! А это именно он и делается сейчас.

— Блядь, — шиплю я, когда становится слишком больно.

Брайан почти полностью останавливается, но я одной рукой стискиваю его затылок, другой — бедро, требуя закончить начатое.

POV Брайан

Я говорю себе “если бы он не был таким охренительно тесным”. Я говорю себе “если бы его задница не была настолько идеальной”. Иногда я говорю себе “если бы он не отсасывал так потрясающе”, но если быть с собой честным, а это очень редко, но случается, этих “если бы” миллионы, и каждое из них — причина продолжать встречаться с ним снова и снова.

Хотя причин прекратить все это у нас миллион и одна.

Но у меня никак не получается решить эту задачку. Джастин отлично работает, просто отлично. А в постели он ещё лучше. Если бы я хотел осложнить себе жизнь — Джастин был бы идеальным вариантом. Но я не хочу! Мне не нужны сложности.

— Аааа.. трахни… меня, — бормочет он, когда я вдвигаюсь в него. Смотрю, как его сильные пальцы комкают простыню, он прогибается в спине и запрокидывает голову. Это так горячо, тесно и… чуточку знакомо. Если бы я заводил себе бойфрендов — да блядь, если бы я кого-то трахал дважды! — я уверен, мне было бы приятно это чувство, словно возвращение домой…

Но мне-то это зачем?

Это чувство не дает мне спать по ночам и заставляет бродить из угла в угол, пока он спит. В пять утра я сижу и стерегу его сон — в десятый или двенадцатый раз!

Дико злюсь, что позволяю этому всему случиться снова и снова, и от этой злости внутренне цепенею. Замерзаю.

POV Джастин

Засос пурпурно-красный, с синевой, я рассматриваю его в зеркале, вытираясь после душа. У меня таких даже в шестнадцать не было, когда мы с первым бойфрендом без конца тискались. На бедре мелкие синяки от пальцев, а на спине — царапины. На правой ноге с внутренней стороны бедра тоже синяк, но я не уверен точно, как он появился.

Брайан входит принять душ и застает меня за рассматриванием своего тела в зеркале. Он усмехается, я краснею.

— Ты прости за это, — он кивает на засос.

Засос.

— Ерунда, — улыбаюсь я и продолжаю вытираться.

Надо было ночью уехать к себе. Вот правда, надо было уехать ночью, хотя это было уже скорее утро, мы часа в 4 закончили. Но у него такая удобная кровать, теплая постель. И он был в ней, когда я проснулся. Ненавижу себя за то, как мне нравится этот момент — просыпаться с ним рядом. В результате я уже одиннадцатый, кажется, раз просыпаюсь утром в квартире своего босса после ночи фантастического секса. Хотя слово “фантастический” его даже близко не описывает. Это такой фантастический, когда весь этот ебучий мир качается, кружится и горит огнем, а ты горишь с ним и сходишь с ума, и это так…

Сдается мне, что именно поэтому Брайан снова и снова предлагает мне национальную кухню, а потом трахает до утра. Он тоже все это чувствует, надо думать. Что нам хорошо вместе.

Но с другой стороны, я бы хотел прекратить все это.

Нам с ним нужно поговорить.

Я уже раз девять выслушал его коронную тираду “Я твой босс, а не любовник, я не твоя собственность и трахаю, кого хочу! Минеты не продвинут тебя по службе, так что спустись, блядь, на землю!” Я не сержусь, чего мне сердиться, я и не собирался заводить бойфренда. Я хотел получить хорошую работу. А потом встретил его и захотел ещё и секса. Ну Брайан же прекрасен. И как профессионал, и в постели. Неужто я такой дурак, чтобы отказаться от работы в его агентстве? И уж тем более не идиот отказываться от ужинов с ним. Если он будет продолжать предлагать их, я буду продолжать на них соглашаться.

Это ничего не значит.

Но то, как он улыбается мне при встрече… Как он вздыхает после того, как кончил внутри меня… Как он моет мочалкой мне спину, а сам говорит о политике корпоративной конфиденциальности… Как он таскает меня по своим любимым забегаловкам и гуляет по самым красивым районам города… Как он смотрит в глаза, когда трахает меня с таким рвением, будто смерти моей хочет…

Я получил и работу, и секс.

Именно то, чего Брайан не хотел.

И вот если честно, он не похож на парня, который все спустит на тормозах.

Поэтому все это нужно прекратить, пока он не уволил меня или что ещё хуже… не возненавидел.

Но есть у меня с этим одна небольшая проблема.

Кажется, я люблю его.

***

— Как тебе Эфиопия?

— По-моему, немного эбонуто.

Он пристально на меня смотрит, и моя улыбка гаснет.

— Неудачная шутка? — я виновато пожимаю плечами.

— Да ладно, так что?

— Никогда не пробовал.

— Ты никогда не пробовал эфиопскую кухню?

— Да как-то случая не было.

— Тебе надо попробовать, я знаю… - и тут я влезаю, и мы говорим в унисон, — …одно славное местечко.

У Брайана так напрягается челюсть, словно он готов в зубы мне двинуть. Я уже видел его таким, когда один из сотрудников проявил некомпетентность во время и без того не слишком блестящей презентации, и я готов задницу на британский флаг порвать, лишь бы он никогда, никогда не смотрел на меня так на работе.

Но сейчас я только ухмыляюсь, потому что мы — в ванной.

— Ну тебя нахуй, — бросает он и уходит.

Я снова провел прошлую ночь у него. И его это явно выводит из себя.

Нам хорошо вместе. Слишком хорошо. Я бы соврал, если бы начал утверждать, что меня самого это не беспокоит. Это превращается в нечто большее, чем моя первая работа, случайный секс или что-то ещё, на что мы с ним рассчитывали.

Я заканчиваю одеваться и иду в кухню налить себе кофе. Смотрю, как Брайан собирает свой портфель. Не могу понять, он всерьез разозлился, или его просто раздражает привычка заканчивать за него фразы. Мы молча едем на работу. Заходим в здание, Брайан идет покупать себе кофе в киоске, а я решаю, что лучше нам тут и расстаться, захожу в лифт.

Начинается новый рабочий день.

После ланча я решаю написать Брайану простое сообщение электронкой: