— Да, нужно 17, мы поддались соблазну все подчинить числу 10, — поддержал её Марти. — Но нужно 17 процентов перерождений, тогда средний уровень не упадет ниже 52 даже после 450 лет.

— Спасибо, Марти, — кивнула ему Луан. — Между прочим, идея резервной Децимы была его, и она гениальна! Если бы мы сразу до этого додумались, а не через 110 условных лет существования макета, можно было бы попробовать обойтись без Стражи. Люди просто начали бы видеть в перерождениях нечто неотвратимое, судьбу… Впрочем, тогда нам бы пришлось как-то иначе решать проблему с эвакуацией самой эвакогруппы. В любом случае, связка трех Децим сработала прекрасно. Эвакогруппа ни разу за всю историю не понесла значительных потерь. 374 года, напоминаю. Стабильная, сбалансированная система. И в десять дней мы эвакуацию все-таки выполнили! Пусть не без проблем, но потери населения по предварительным данным составили всего 6,8 процента от общей численности...

— Давайте продолжу я, — Тинни решительно нависла над столом мощной грудью, — раз уж речь с социомоделирования перешла на социопсихологию, это все-таки моя сфера. Как верно указала Луан, основной проблемой проекта стало отношение человечества как биологического вида к смерти. И именно тут у нас возникли самые трудноразрешимые проблемы, которые я лично считаю нашим огромным успехом, — невозмутимо возвестила социопсихолог. — Не стесняйтесь, скажите мне: “Тинни, ты окончательно сбрендила”. Я не обижусь, а вам станет полегче.

— Ты сбрендила, когда затеяла это безумие с возвращением мертвых, — проворчал шеф.

— Это было гениально, — согласилась Тинни. — Раньше я озвучивала вам идеи, теперь могу сказать выводы. Итак! Передо мной и Роджером стояла задача побороть страх смерти, присущий каждому живому существу. Что мы предприняли для решения этой задачи? Мы смоделировали ситуацию, которая делала бы отношение людей к смерти проще. В этой модели мира человек умирает и исчезает, помнить его запрещается. Горевать и грустить запрещается. Но не законами, нет! Это породило бы сопротивление. Мы сделали это вопросом выживания. Если ты будешь горевать по умершему, ты призовешь его, и он тебя убьет. Хочешь жить — быстро вычеркивай умерших из своей жизни. Относись к этому легко, и жизнь твоя будет спокойной. Наказание и награда одновременно. Мы развили эту идею в религии, храмы из безымянного праха — ещё одна блестящая находка. Но лучшее наше достижение — сами мертвые! Вы заметили, что они ничем почти не отличаются от живых?

— Мы заметили, что они вообще ничем не отличаются, — хмыкнул Эндрю и покосился на шефа, ища его одобрения.

— Именно! Таким способом мы показывали людям, что быть мертвым все равно, что быть живым! Ничего страшного после смерти не случается, мертвые уходят в какой-то другой мир, но с ними все в порядке, они целы. Однако не нужно их сюда призывать, всем будет только хуже. Как видите, возвращение мертвых решало сразу три огромных, крупных задачи! Наказание, поощрение, успокоение. Конечно, пришлось привлечь защитную Дециму, часть её, для поддержания порядка, все-таки у людей очень сильные эмоциональные привязанности, и нужно было преодолеть соблазн вернуть умершего любой ценой. Угроза повторной смерти, весьма неприятной, пугающей, публичной, от так называемого Танца, была отличным сдерживающим фактором.

— Тинни, вы действительно верите, что добились успехов в деле преодоления страха смерти? — не выдержал шеф. — Потому что я вижу полный провал! И вас, Луан, это тоже касается, в стадии эвакуации Стража и Жандармерия стали препятствием, они чудом её не сорвали!

— Мы решили не все задачи, — Тинни оставалась безмятежна. — Но ведь никогда прежде общество не сталкивалось с подобными вызовами! Мы накопили бесценный опыт. Причем заметьте, на модели! Бескровно, оптимальным способом. Я уже подготовила предложения по усовершенствованию мира макета. Предлагаю два новых подхода...

— У нас нет времени даже на второй такой масштабный прогон! — рявкнул шеф, и Джейми кинулся на выручку коллеге, чуть не уронив в спешке стул.

— Он и не требуется! Ну правда, после создания базы все гораздо проще! Смотрите, шеф, мы все сделали какие-то выводы, у нас у всех есть наработки. Откатим систему, изменим условия и пройдем эвакуацию ещё раз. Машино-год, не больше!

— Вот, смотрите, — Тинни подсунула шефу пачку листов. — Мы все уже подготовили, каждый из нас. Например, по религии. Мы слабо её разработали в этом макете, у неё было мало приверженцев. Мы хотели таким образом снизить уровень агрессии в обществе, и в целом нам это удалось, но, к сожалению, никуда не привело. В следующий раз мы введем целый ряд религий, на все вкусы — буддизм, христианство, ислам. Всего 87 наименований. Мы введем концепцию бессмертной души и идею загробной жизни, которая намного лучше реальной. Уверена, что если в реальной жизни создать сложности, это сработает, и люди не будут так уж цепляться за жизнь. Без всяких явлений мертвецов, куда более эргономично.

— А у меня есть новая концепция социума, – вмешалась Луан. — Мы не станем выделять Дециму, теперь она будет скрытой, мы откажемся от Стражи, но сделаем эвакогруппу способной к самоуничтожению и увеличим количество перерождений до 20 процентов. Вместо трех Децим будет одна эвакогруппа, думаю, мы выделим под неё процентов 15 населения, так как рост потерь неизбежен. Такое увеличение частоты перерождений, само собой, ухудшит качество жизни людей. В опробованной модели практически не было войн, вы заметили? В основном, вооруженное противостояние. Теперь они будут. Постоянно. Потому что, во-первых, в них Децима сможет спокойно и незаметно отрабатывать навыки эвакуации, при этом агрессия будет направляться не на сенсов, а на какого-то всем понятного врага — страну, расу, группу населения… Во-вторых, войны делают отношение к смерти более спокойным и обостряют желание попасть в лучший мир.

— Это вы так думаете, — хмуро заметил шеф. — А если все начнут добровольно отправляться в лучший мир или погибнут в войнах? И какая, к черту, при войнах стабильность мироустройства?

— Мы создадим систему сдержек и противовесов, — горячо заверил Марти. – Цикличность развития, кризисы. Вот, тут закладочка… 26-я страница… Мы все продумали. Войны будут выполнять роль катализаторов развития… После них всплеск рождаемости, рывок в науке и искусстве…

Шеф раздраженно оттолкнул от себя пачку бумаг.

Подчиненные притихли и сели на свои места.

— Все слабые места, на которые я вам перед началом проекта указал, ими и остались. Решения по ним вы не нашли. С отступлением по истории промашка лет на тридцать при том, что модель существовала дольше расчетного, 374 года. Нужный уровень не был достигнут. Хуже того, вы начали прямо во время эвакуации в спешке менять условия! Кто был тем умником, который придумал, что если перерожденные будут смеяться, это успокоит людей и упростит эвакуацию?

Все притихли.

— То есть это был не технический сбой? — Тинни обвела коллег недобрым взглядом.

— Ну, вообще-то, это был я, — признался Эндрю. — Глупость, конечно, я не специалист, прямо скажем, но терять уже было нечего…

— Да брось, Эндрю, придумай что получше, — проворчал Марти. — Прикрываешь кого-то из своих идиотов. И весьма неуклюже.

— Мальчика придумал я, — выпалил Джейми, спеша перебить Тинни, уже набравшую в грудь воздуха для возмущенной тирады.

Все удивленно на него уставились. Луан закатила глаза.

— Поздравляю, Эндрю, отличная командная работа, — голос шефа сочился ядом. — В самый ответственный момент технари вообразили себя знатоками всего на свете, не стали затруднять себя консультациями специалистов и разрешениями руководителей, а просто полезли в работу макета.

— Ну я подумал, мальчик – это же вроде символа. Он безопасный. Кто может бояться пойти с мальчиком? — Джейми поерзал. — Я создал обычного такого, попроще… Пусть ходит… зовет… Ну я пытался что-то придумать! Эвакуация пробуксовывала!

— А я всё понять не могла, откуда взялся какой-то долг? — возопила наконец Тинни. — Что за долг? Откуда он у тебя в башке???