Джон тряхнул головой. Всё это, даже сейчас, казалось просто невероятным.

— Нам нужно во Францию. Там семья моей матери, они мне помогут. Сложность в том, что сейчас, когда Мориарти обвинил французов в поддержке мятежников, мы на грани войны. Просто так границу не пересечь, нас немедленно арестуют.

— Что ж, — сказал Джон, перелив закипевшую в чайнике воду в маленький котелок и добавив чай. — Ты у нас самый умный, а я просто приглядываю за лошадьми. Как мы доберемся до Франции?

— Мы поступим иначе, — сказал Шерлок. — И поедем в Уиллогби-чейз, на север.

Джон взглянул на него, взвешивая все «за» и «против». — А это, — сказал он, наконец, качнув ножом, который использовал как чайную ложку. — Отличная мысль.

— Сэр Уиллогби не реформатор, так что на него никто внимания не обратит, — сказал Шерлок. — Они были с отцом приятелями, он не то чтобы не поддерживал его начинания, просто…

— Его мало что интересовало, кроме лошадей, — согласился Джон.

— Так что он согласится помочь мне. Трудность в том, что в последний раз он видел меня, когда я был ребенком, и может меня не узнать, но со мной будешь ты.

— А меня он знает. Он поверит мне, и поможет тебе. Но как он нас доставит во Францию?

— Этого и не потребуется. Мы отправимся в Амстердам, это можно сделать из любого порта на севере, а уже оттуда – в Париж.

— Изумительно! Просто блестяще! — (На мгновение Шерлок стал выглядеть не таким несчастным). — Так давай же отпразднуем это! У нас есть чай. Правда, чашка всего одна, так что нам придется с тобой пить по очереди.

— Хорошо, что ты две не стал покупать – это выглядело бы подозрительно, и могло бы вызвать вопросы. Ты стал наблюдательным, — похвалил его Шерлок.

Джон улыбнулся, ощущая, как внутри теплеет от похвалы.

— И у меня для тебя даже сахар есть, так что чай будет вкусным. Но прежде чем мы ляжем спать, я хочу, чтоб ты кое-что пообещал мне. — Шерлок бросил на него насмешливый взгляд, и Джон пояснил: — Я знаю, как ловко ты задумываешь побеги, потому дай мне слово, что не попытаешься сбежать от меня.

— Обещаю, — ответил Шерлок без колебаний. — Я просил тебя уйти, потому что… после всего, что случилось, я не смог бы спокойно жить, если б не попытался… Но не думаю, что я вынес бы это, если бы ты, и, правда, ушел.

Джон вспомнил, как Шерлок сжался в комок, свернувшись, словно раненное животное, и нервно сглотнул:

— Я тебя не оставлю, — прошептал он. — Никогда.

Это было правдой. То, что было с ними возле пруда, чувство Джона, их почти-поцелуй, были словно бы где-то в иной, прошлой жизни… Ушедшей от них. О которой сейчас было лучше не думать.

Но он просто знал, что не оставил бы Шерлока, что бы ни ждало их обоих. И что должен быть сильным, несмотря ни на что.

Как они пробирались на север, Джон почти и не помнил потом. Это было тяжелой дорогой, чередой бессонных ночей, холодом подступающей осени, сыростью, пробирающей до костей, и почти постоянным страхом.

Поначалу они думали ехать верхом только несколько дней, а потом сесть на поезд, но почти немедленно стало понятно, что этого делать нельзя, потому что «мятежников» искали повсюду.

Потому нужно было передвигаться с большой осторожностью, избегая главных дорог. Оставалось лишь полагаться на поразительную наблюдательность Шерлока и его умение помнить карты, чтоб отыскивать путь.

Везде, даже в самых маленьких деревушках, через которые они проезжали, ощущался ужас. Всюду были солдаты, и люди были слишком напуганы, чтобы даже жаловаться на их притеснения, ведь малейшее недовольство повлекло бы арест, с обвинением в мятеже и измене.

Джон отчасти был даже благодарен тому, что сейчас горе Шерлока делало его отстраненным и почти безразличным – они меньше попадали бы в неприятности. Страшно было даже представить, что могло бы случиться, будь юный Шерринфорд столь же быстр в суждениях и остер на язык, как обычно.

И всё же состояние Шерлока немало тревожило Джона. По ночам тот подолгу сидел у костра, когда Джон закутывался в одеяло. Иногда по утрам Джон его находил в том же положении; иногда тот сворачивался в комок и впадал в какое-то оцепенение, даже не шевелясь во сне. И никогда не пытался найти утешение в руках Джона, а тот не осмеливался навязываться, думая, что в его поддержке сейчас не нуждаются.

Им пришлось немного задержаться в пути, чтобы объехать Бластбурн. Грязный промышленный город, Бластбурн был свидетелем самых ранних демонстраций и рабочих волнений; если в стране и были бунтовщики, то именно здесь, вероятней всего, они и могли обнаружиться. Джон подумал, что им следовало бы держаться отсюда подальше, потому что именно здесь должны быть усилены меры надзора.

Как-то в полдень, когда Джон прикинул, что им оставалось еще три-четыре дня быть в пути, начался грозивший стать затяжным моросящий осенний дождь, чрезвычайно холодный. Джон вздохнул. Он ужасно устал от промозглой сырости, а этот дождь словно бы пробирал до костей.

Он поправил шапку и оглянулся на Шерлока.

— Здесь столб, что указывает, что меньше чем в миле отсюда деревня, — сказал он. — Может, остановимся ненадолго в гостинице? Мы могли бы высушить одежду, поесть горячего, может, даже остаться на ночь, если дождь не окончится?

Шерлок безразлично пожал плечами, было видно, что ему почти всё равно, и тогда Джон направил лошадь к деревне. Там действительно обнаружилась гостиница, хорошо обустроенное здание, неплохой бизнес, когда через деревню проезжали те, кто отваживался на путешествия. Солдат, к счастью, не было видно.

— Остановитесь на ночь? — спросил мужчина с суровым лицом, принимая у них лошадей.

— Еще не решили, — ответил Джон быстро, протягивая ему монетку. — Хотели сегодня проехать побольше, но если продолжится дождь, вечер у огня был бы предпочтительнее.

— У вас прекрасные лошади.

— Да, — согласился Джон, и следом за Шерлоком поспешил в обеденный зал. Там сейчас почти было пусто, только несколько дам преклонного возраста сплетничали в углу; но еда оказалась горячей и вкусной, и Джон с удовольствием принялся за нее.

— Съешь мясо, — посоветовал Джон, когда Шерлок принялся возить ложкой, словно бы рисуя узоры в тарелке.

— Мы не можем остаться здесь, — сказал шепотом юный лорд.

— Почему? Почему не можем?

— Слишком тихо. Даже для этих времен, а сейчас ведь сбор урожая, и главная дорога на Лидс – всего в двух милях отсюда. Посетителей тут обычно много, посмотри на ножки у стульев. А сейчас – никого. Тут или рядом солдаты, или хозяин морочит нас. А, скорее всего, и то, и другое.

— Что ж, тогда ешь скорее, похоже, нам долго скакать под дождем.

К счастью, дождь немного затих к тому времени, как они закончили есть. Джон, нахмурясь, смотрел на счет, явно больший, чем следовало.

— Скажи, что не будешь столько платить, — шепнул ему Шерлок. — Они просто пытаются поправить дела за наш счет. Клиентов у них сейчас мало, но если ты примешь это без разговоров, то они решат, будто ты боишься огласки.

— Так и есть.

— Я знаю. Но они об этом знать не должны.

Претензии Джона сначала были отклонены со ссылкой на тяжелые времена и высокие цены, но затем, когда хозяйка увидела, что стихли разговоры в углу, она быстро пошла на попятную.

Джон был так доволен своей решимостью, что начал насвистывать, когда они выбрались на дорогу. Было уже темно и холодно, но он только что плотно поужинал, одежда его почти высохла, и это определенно улучшило настроение.

— Ну, надеюсь, мы обманули их, — сказал Шерлок. — Но нам нужно оказаться сегодня как можно дальше отсюда. Если они сообщат о нас, то нам некуда будет отсюда свернуть.

— Как ты узнал…— начал было Джон, и как будто в ответ позади послышался цокот копыт. Много лошадей – и они быстро двигались.

— Черт побери. Помни – не раскрывай рот!

Солдаты настигли их меньше чем через минуту, часть из них обогнала их и, тем самым, замкнула в ловушку. Они были прямо посередине дороги. Шерлок был прав: дома они могли бы свернуть в лес или на боковую дорогу, но здесь, посреди торфяника, им некуда было деться. Они попались в ловушку как кролики.