- Невозможно.

- Вы не можете на самом деле…

- Джон. - В голосе Майкрофт слышалась сталь, к нему вернулась прежняя холодность. – Шерлоку было известно, что в такой ситуации наше вмешательство невозможно. Мы определили вероятность его выживания приблизительно в тридцать процентов. Он хладнокровно убил человека, который, как, я надеюсь, вы помните, не совершил никакого уголовного преступления. Поэтому вряд ли стоило ожидать, что мой брат мог оставаться на свободе, чтобы, как вы выразились, развлекать себя приключениями.

Джон покраснел – он чувствовал стыд и злость на самого себя за неведение, в котором ему было удобно пребывать.

- Ну и каковы были условия? Он поставил под угрозу свою жизнь, чтобы вы и кто там еще – американцы? – могли привести к власти нужное вам правительство в какой-то малюсенькой стране, которую я, скорее всего, не смогу найти на карте?

- Он поставил под угрозу свою жизнь, чтобы не провести остаток жизни в тюрьме.

- А если он выживет? Что тогда? Будете продолжать его все время куда-нибудь засылать до тех пор, пока он уже точно не сгинет навсегда?

- Конечно нет, - к Майкрофту вернулось его обычное спокойствие, все эмоции скрылись за вежливым тоном. – Не стоит настолько недооценивать мое умение вести переговоры. Если он добьется необходимого результата, то будет помилован – таковы официальные договоренности.

- А каковы неофициальные договоренности?

Брови Майкрофта поднялись вверх, что доставило Джону малюсенькое удовольствие с примесью горечи.

– Что если он возьмется за эту работу, то я продолжу оказывать существенное влияние, дабы обеспечить отсутствие каких-либо неблагоприятных последствий от вашего неудачного выбора супруги. Как вы помните, именно это послужило причиной того, что Шерлок пошел на преступление.

- Нет, - Джон покачал головой, упорно не соглашаясь. – Он хотел нас защитить, это так, но не только это было причиной – он ненавидит проигрывать, вы знаете, что он ненавидел Магнуссена, он просто не смог перенести того, как этот самодовольный ублюдок…

- Вы действительно в это верите? – тон Майкрофта снова стал более твердым – Действительно?

Джон поднял руки вверх.

– Конечно, верю. Это было не только из-за меня, не могло быть. Шерлок никогда бы не пошел на такой риск из-за кого-то, пусть даже и из-за меня, он не переживает вот так о других. Вы ведь сами учили его этому, так ведь?

Майкрофт смотрел на него долго. Очень долго.

– Вы что, на самом деле настолько слепы?

Джон в ответ бросил взгляд на Майкрофта. И понял, что не знает, что сказать. Все, в чем он был до сего момента безоговорочно уверен, рушилось у него на глазах.

- Конечно, я его предупреждал. Что вы никогда не ответите на его чувства взаимностью. Даже он смог это понять, - хотя лицо Майкрофта и оставалось невозмутимым, в голосе проскальзывали презрительные нотки. – Все, чем одарила природа моего брата: его блестящий ум, его сердце - все это выброшено в никуда для того, чтобы у вас была ваша счастливая маленькая семья с вашей любимой и, без сомнения, достойной женой. Шерлок счел это стоящей сделкой. Простите меня, если я скажу, что думаю иначе.

Джон выдохнул, даже не заметив, что замер, слушая Майкрофта, и обхватил голову руками. Как-то отстраненно он понимал, что его сейчас оскорбили, но чувствовал, что это его не волнует. В голове был полный хаос. Весь его мир перевернулся, когда он понял, что этот самый мир был построен на лжи – уже не впервые. Только в этот раз он обманывал себя сам.

На протяжении всего времени признаки были налицо, а он ни разу не позволил себе их увидеть. Все Шерлоковы махинации, уловки, его притворство и хитрости, были порождены не манипулированием, а самозащитой. Потому что он не мог допустить, чтобы Джон узнал правду. Джон видел Шерлока на аэродроме, на крыше Бартса, в том вагоне метро. Увидел ту неприкрытую ранимость, которую Шерлок всегда старательно скрывал. Видел момент, когда тот отвернулся от Джона и упал на колени на холодные камни Эпплдора, и это не было сделано ради пущего драматизма, как предполагал Джон, а ради настоящей бескорыстной любви.

Джон вдруг услышал собственное тяжелое дыхание, и с сожалением подумал о своем недопитом виски. Но ему нужно было иметь чистую голову и попытаться все это осознать. Он медленно выпрямился в кресле и посмотрел на Майкрофта.

– Извините, - сказал он, слыша, что его голос срывается. Он громко сглотнул. – Когда я сегодня звонил, я не…. Простите.

Майкрофт отстраненно кивнул. Он больше не выглядел разозленным. Сидящий на краешке кресла, в отличном костюме-тройке, Майкрофт был как обычно безупречен, но впервые было заметно, что он выглядит таким же опустошенным, каким сейчас себя чувствовал Джон. Он не смотрел на Джона.

- Скорее всего, он погиб, - очень тихо произнес Майкрофт.

Джон дернулся, как от удара.

– Нет, - он дотянулся до руки Майкрофта и схватился за нее. - Нет, он совершенно точно не погиб. Во-первых, он - Шерлок Холмс, а во-вторых, я поверю в это, только когда увижу его тело. И никак иначе.

Последнее вызвало удивленную усмешку у Майкрофта, который посмотрел Джону в лицо и почти улыбнулся. Его глаза выглядели такими, какими он их раньше не видел, и это почти разбило ему сердце, будто на секунду промелькнула тень улыбки Шерлока - той самой, редкой и настоящей.

- Хорошо, - бодро согласился Майкрофт и осторожно вытащил свою руку из руки Джона. – Я буду надеяться, что вы правы. Пусть даже только для того, чтобы насладиться той сценой, что он закатит, если вернется и обнаружит, что мы в его отсутствие заключили союз.

Ноябрь.

Джон сверился с расписанием поездов и понял, что ему, видимо, в пятницу придется ехать на вокзал прямо с работы. Поэтому в четверг он достал свою небольшую дорожную сумку и собрал вещи. Сборы были короткими – он ехал всего с одной ночевкой. Он пошел в ванную за бритвой и шампунем, и неожиданно, поддавшись какому-то импульсу, открыл дверь в комнату Шерлока.

Комната была такой же, какой Джон ее помнил: там было темно, царил безупречный порядок, ярко контрастировавший с жизнерадостным бардаком в гостиной и на кухне. Он заходил сюда, когда снова вернулся жить на Бейкер-Стрит несколько месяцев назад, в попытке почувствовать что-то, оставшееся от Шерлока – воспоминание, исчезающий запах, хоть что-то – но он с таким же успехом мог снова пойти на пустую Шерлокову могилу. А сейчас, что интересно… ему показалось, что воздух не настолько застоявшийся, как он запомнил с прошлого раза; вся комната по какой-то необъяснимой причине не производила впечатления нежилой. Может быть, миссис Хадсон ее недавно проветривала, а может просто к Джону вернулся оптимизм.

- Йо-хо! Джон?

- Я здесь, - ответил Джон, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь. Миссис Хадсон в гостиной c испугом разглядывала приготовленную сумку.

- Ты уже собрался! Я думала, ты уезжаешь завтра вечером!

- Да, завтра, но поеду на вокзал с работы – боюсь опоздать на поезд. Поэтому завтра с утра возьму сумку с собой.

- Но я собиралась ему что-нибудь испечь! Может быть, ты заглянешь ко мне утром перед уходом? У меня все будет готово для него, ну и тебе оставлю кое-что полакомиться в дороге.

- Конечно, - с улыбкой ответил Джон, и миссис Хадсон похлопала его по руке и упорхнула. Он смотрел ей вслед, раздумывая, брать с собой зарядку для телефона или нет. Нет, не нужно, он сейчас поставит телефон заряжаться на всю ночь, и батареи хватит на полтора дня. Да и звонил он немного в последние дни. А если не играть в игры на телефоне, то в поезде будет возможность прочитать-таки медицинские журналы, умиротворенно подумал Джон.

Он поднялся рано, потому что так и не смог снова задремать после того, как проснувшись, снова начал думать о том, что засело у него в голове: завтра, завтра я его увижу. Он взял вещи, спустился и постучал в дверь миссис Хадсон: никто не отозвался. Она, скорее всего, в Speedy’s, надо туда зайти на кофе и сэндвич с беконом.