- Пойду, пожалуй, отдыхайте, - бормочет Лестрейд, поднимаясь. – Приятно было вместе работать, мистер Холмс. Я еще зайду, нужно будет оформить должным образом кое-какие бумаги. Счастливо оставаться, Джон.

- Удачи, Грег.

Лестрейд уходит, а Джон вновь берет Шерлока за руку.

- Так хорошо, - бормочет Шерлок, засыпая, - не отпускай меня, я хочу тебя чувствовать даже во сне.

- Не отпущу, - обещает Джон, - никогда и ни за что.

Майкрофт появляется на следующий день, когда Джон уезжает в город, не сказав для чего. Шерлока это злит, хоть он и пытается не подать вида. Получается плохо. Он раздражителен и сварлив, отчего медперсонал обходит палату стороной и молится на доктора Ватсона и его скорейшее возвращение. Визит брата не добавляет хорошего настроения, лишь распаляя поселившуюся злобу.

- Чего тебе? – бурчит он, с раздражением ковыряясь ложкой в овсяной каше, принесенной медсестрой.

- Вот, досье полковника Морстена, - Майкрофт бросает бумажную видавшую виды папку на тумбочку Шерлока, - нашлось только в таком виде.

- Скука! – бросает Шерлок равнодушный взгляд. – Уже не нужно…

- А это, - туда же летит еще одна папка, поновее и потолще, - досье Аманды Морстен.

На этот раз Шерлок оживляется и сцапывает папку, с интересом листая печатные страницы. Майкрофт терпеливо ждет, сидя рядом и чуть постукивая металлическим концом зонта, – и как его врачи в палату пустили с этим чудовищем?

- Интересно, - бормочет Шерлок, - впечатляюще…

- Бывало и интереснее, - замечает Майкрофт как бы между прочим. – Ничего особенного.

- Да… - Шерлок захлопывает папку и задумчиво барабанит пальцами по ней, отстукивая одному ему известный ритм.

- Не терзайся… - примирительно произносит Майкрофт, осторожно высвобождая досье из захвата брата. – Они не были бы счастливы. Поверь мне. Даже если бы она родила доктору ребенка, ничего хорошего из этого не вышло. Во-первых, дурная наследственность. Шизофрения – плохой диагноз, - менторским тоном вещает он. - Во-вторых, профессиональная деформация личности. Аманда навсегда осталась бы наемным убийцей, с готовностью уничтожить любого, кто встанет на ее пути. И кто знает, кого она сочла бы лишним в этой жизни – пьяницу-соседа или принципиальную учительницу. Да и доктора она бы замучила своей ревнивой любовью. Либо убивала бы направо и налево всех, с кем он посмел заговорить, либо срывалась на него за собственную женскую и материнскую несостоятельность, - Майкрофт значительно смотрит на Шерлока поверх изъятой у него папки. - У нее не было хорошей семьи, чтобы строить свою по образу и подобию. Боюсь, она ушла бы в загул, изменяла ему периодически. Ее измены всплывали, если б она не убивала случайных любовников. С Джоном они бы мирились, расходились, он бы терпел все ради ребенка и чах. Не жалей, Шерлок, что так случилось. Все к лучшему, - Майкрофт самодовольно ухмыляется.

- А не пошел бы ты, братец, - рявкает вышедший из себя Шерлок. – Мне твои советы и сочувствие не требуются. Проваливай и забирай свои бумажки, пока Джон не вернулся. Не хочу, чтоб он тебя видел. И вот это тоже… - Шерлок брезгливо кивает на досье полковника.

- Ладно, - Майкрофт поднимается, забирая досье Морстенов, - выздоравливай. Если что-то нужно, пиши, - он достает из кармана пачку сигарет и кладет их рядом с Шерлоком на кровать. – Наверняка твой доктор не разрешает курить.

Шерлок стискивает зубы, но сигареты прячет под одеяло. Когда Майкрофт уже у двери, Шерлок его окликает.

- Что? – тот оборачивается, с интересом разглядывая брата.

- Перепиши на меня дом в Милтон-Корк, - велит Шерлок. – Он тебе все равно не нужен.

- Он давно уже числится твоим, - качает головой Майкрофт. – Если хочешь, пришлю бумаги с курьером. Удачного дня, брат!

Шерлок молчит, глядя ему в спину. Когда Джон возвращается, посвежевший с улицы, с неизменным ежиком мокрых топорщащихся волос, в палате подозрительно пахнет куревом. Джон принюхивается и сердито смотрит на Шерлока, который делает вид, что ничего не замечает, увлеченно поедая больничное пюре.

- Дай сюда эту гадость, - забирает тарелку с несъедобным нечто Джон и ставит перед ним контейнер с едой из индийского ресторана. – Вот, это гораздо вкуснее. Я заказал не сильно острое, тебе можно.

Шерлок принюхивается и благодарно урчит, принимаясь за еду. Джон садится рядом и, подперев щеку кулаком, наблюдает за ним с нескрываемой нежностью. Шерлок доволен – Джон при нем, а остальное не важно.

Шерлока выписывают через две недели, которые Джон проводит рядом, не отходя ни на шаг. Пока они едут домой в Милтон-Корк в стареньком пикапе, Джон рассказывает новости.

- Вчера состоялся суд. Сойера признали виновным, Жанин и Молли прошли как свидетели. Виктор уехал из Милтон-Корк. Выставил дом отца на продажу. Моран приходил попрощаться. Сказал, желает счастья мне, а тебе выздоровления, - Джон смущенно косится на внешне невозмутимого Шерлока, которого вновь раздирает ревность. - Сара Сойер приходила, просила за брата, - пробует переключить его на другое Джон. - Думала, у тебя есть какие-то связи, а у меня влияние на тебя. Я сказал, что каждый должен отвечать за то, что совершил. Кажется, она меня прокляла. Всем известно, что женщины в роду Сойеров ведьмы.

- И каким же проклятием она тебя прокляла? – интересуется Шерлок, немного отходя от приступа ревности.

- Чтобы род Ватсонов на мне и прервался, - хмыкает Джон. – Думаю, он и без участия Сары прервется.

- Уверен? – Шерлок серьезно смотрит на него.

- Ну разве что ты найдешь какое-нибудь лекарство, которое поможет мне забеременеть, - пытается шутить он. – Не хочешь от меня ребенка, Шерлок?

- Хочу, - серьезно кивает он. – И подумаю над этим…

Джон таращится на него диким взглядом:

- Вообще-то это была шутка, Шерлок. Улыбнись, чтоб мне не было так жутко от твоих слов.

Шерлок послушно улыбается:

- Для тебя все, что угодно.

На въезде в город Шерлок просит остановить машину.

- Давай пройдемся до нашей поляны, - просит он. – Тут недалеко.

- Хорошо, - озадаченно кивает Джон, - только держись за меня, тебе нельзя так резко включаться в здоровый режим.

Они бредут по знакомой тропинке, выходят к поляне. Шерлок продирается сквозь колючие заросли к их дереву, а потом просит Джона достать из тайника коробку. Джон, кряхтя и оскальзываясь, забирается по корявому стволу, а потом долго шарит в дупле, извлекая, наконец-то, искомое.

- Боже, я и забыл об этом, - смущенно бормочет он, после того как спрыгивает на землю и отряхивает джинсы. – И зачем это нам? – с любопытством наблюдает за тем, как Шерлок разворачивает полиэтилен, извлекая старую жестяную коробку.

- Хочу признаться, что прочитал твой дневник, - сердито бурчит Шерлок, доставая клеенчатую тетрадь. – Прости, я должен был это сказать. И прощение должен был попросить. Вот, - он прижимает к груди дневник Джона и боится поднять на него глаза.

Пауза затягивается. Первым тишину нарушает Джон.

- Эмм… Ладно, прощаю, - произносит он. – Там все равно не было ничего существенного. Самое сокровенное я дневнику не доверял, - Джон слабо улыбается. – Если ты рассчитывал прочитать там о моих чувствах к тебе, то, думаю, ты был разочарован.

- Ты писал мое имя зеленой пастой, - напоминает Шерлок. – Не делай вид, что не понимаешь, что это означает.

- И?.. – Джон недоуменно смотрит на Шерлока.

- Это цвет надежды, мира и гармонии, - надменно произносит он, - именно эти чувства я вызываю у тебя. Это же очевидно!

Джон фыркает:

- Определенно, Шерлок, чувства – не твоя сфера. Зеленым я тебя написал только потому, что хотел выделить в тексте. Черный цвет был связан с Мэри и чем-то плохим. Красный со школой и оценками. Синим я всегда писал всю обыденную повседневность. В моей шариковой ручке было только четыре цвета, и тебе достался зеленый, - Джон улыбается. – Не ищи черную кошку в черной комнате…