- Потрепыхайтесь без меня до следующего трупа, - он уверен, что завтра полиция найдет еще одного самоубийцу, а Лестрейд приедет за ним.
Шерлок не упустит этот шанс. И Джона не упустит. Не имеет права. Довольный, Шерлок ждет завтрашнего вечера и корит себя за то, что назначил свидание на столь позднее время. Надо было на сегодня назначать, уже давно бы вместе были. Всю ночь, в предвкушении встречи с Джоном, Шерлок повторяет мысленно одну фразу:
- Вспомни меня! Вспомни меня! Вспомни меня!
Он впервые ждет чуда, верит в него и знает, что так и будет, потому что альтернатива им с Джоном – смерть, они не могут существовать отдельно друг от друга, а умирать рано. У них еще вся жизнь впереди.
========== Часть 3.1. Воскресший мертвец. Джон. ==========
Полтора года без Шерлока, как временной интервал, не запоминаются ничем – смазанное ничто, наполненное болью и тоской. Полтора года без Шерлока, как дата, запоминается тем, что Джон впервые со смерти Шерлока напивается. Возможно, все это время в нем крепла некая уверенность, что на самом деле смерти нет, что это какой-то трюк, но полтора года – долгий срок, за который никто так и не восстает из мертвых. Понимание этого накрывает неожиданно, словно волна цунами обрушивается – ни сбежать, ни спрятаться, ни уговорить ее повернуть обратно. Мгновение, и сверху выливается так много воды, что ты не только глотаешь ее - ощущаешь ее всюду. Она и есть всюду. Везде. Только что ты стоял на суше, и вот уже в открытом море. И спасения нет. Можешь барахтаться и утонуть, можешь сразу сложить ручки вдоль тела и тоже утонуть. Полтора года Джон честно барахтается, но в тот день, когда эти полтора года минуют, он, образно говоря, складывает ручки и идет на дно - в паб. В пабе он садится за барную стойку и заказывает пиво. Он не помнит годы после окончания университета, которые выпали у него из головы, он не помнит полугодовой службы в армии. Иногда Джон кажется себе настоящим недомерком, в том смысле, что все у него не в полной мере – память, жизнь, рост, привязанность. Он заказывает темное пиво и медленно пьет, глядя куда-то перед собой. Выпив бокал, Джон прислушивается к себе – сердце все еще болит, а в голове ясно. Исправить! Он заказывает следующий бокал. На пятом Джон ощущает рядом с собой движение, а затем слышит женский голос:
- Боже, Джон! Правда, Джон! Точно, я не могла ошибиться. Здравствуйте, Джон! Жаль, что вы мне так и не позвонили…
Осторожно, чтобы не расплескать выпитое, он поворачивается и видит перед собой девушку со светлыми крашеными волосами. Она смотрит на него, умильно сдвинув брови к переносице, чуть укоризненно качает головой и смеется накрашенным ртом:
- Джон! Неужели не помните? Ну где-то года три назад, может чуть больше, мы встречались в пабе… С вами была девушка с короткой стрижкой, кажется, сестра, она проявляла ко мне интерес, потом ушла… Мы заговорили, и хоть я была не одна, - девушка мило краснеет, - у вас в кармане вскоре был мой телефон. Вы же посмотрели на салфетку? - она немного нервничает, а затем закрывает лицо руками: - О, боже, нет! Скажите, что вы просто потеряли ее, поэтому не позвонили, - смеется она, лукаво поглядывая сквозь пальцы на него.
- Я потерял, - послушно отвечает Джон – он совершенно не помнит эту блондинку, хотя если ей верить, в пабе они были, скорее всего, действительно с Гарри. – Не желаете ли выпить?.. – он делает паузу, как будто вспоминает ее имя – вспоминать бесполезно, но ей об этом знать вовсе не обязательно.
- Мэри, - охотно подсказывает она, - Мэри Морстен. Да, пожалуй, выпью.
Джон делает жест бармену, который почти мгновенно ставит перед девушкой бокал холодного темного пива. Она не морщится, улыбается, пьет, и это Джону нравится – никакого кокетства. Шерлок бы утащил Джона домой, а она лишь присоединяется. Воспоминание о Шерлоке пронзает болью, Джона начинает тошнить – он так старательно изживает его из своей памяти, прося о еще одной амнезии как об избавлении, но ничего не получается. Шерлока невозможно забыть – он слишком ярок. Невозможно забыть северное сияние, раз увидев его. Шерлок – он навсегда. И это Джона бесит. Где этот Шерлок, когда он так нужен? Кажется, Джон начинает заговариваться – прийти в паб было плохой идеей. Джон извиняется перед Мэри и сбегает в туалет. Там он долго умывается холодной водой, приходя в себя, но Шерлок все еще у него в голове: его голос, взгляды, легкие прикосновения, его шрамы и его скрипка. Господи, как же Джон скучает. Он с силой бьет по зеркалу кулаком, но зеркало даже не разбивается. Из чего их делают, такие ударостойкие? Еще некоторое время потаращившись на свое отражение, он уходит, так и не вернувшись к девушке Мэри. В маленькой неуютной квартире, которую он снимает после того, как съехал с Бейкер-стрит, Джон обнаруживает в кармане салфетку с ее номером. Джон бросает ее на стол, не собираясь звонить. Всю ночь его выворачивает, он спит в обнимку с унитазом, а затем просто тупо смотрит в серую утреннюю вязь за окном – начало осени, деревья неуловимо меняют окраску, в воздухе витает ощущение перемен. Джон тоже чувствует эти перемены, они незримым спутником следуют за ним, забираются под куртку, треплют волосы, накрапывают моросящим дождем. Джон гадает, в чем кроются эти перемены, может быть в нем? Он желал бы их всем сердцем. Может быть, эти перемены в номере телефона, написанном на салфетке аккуратным девичьим почерком? Джон тысячу лет не ходил на свидания. С тех самых пор, как пропала необходимость напоминать себе, что Шерлок женат на работе. Джон решается позвонить только под вечер, и это становится переломным моментом жизни после Шерлока. Мэри отвечает ему и даже соглашается встретиться. Нет, она не обижается, что он так внезапно пропал, и да, она заинтересована в нем. Еще тогда, когда впервые увидела его в пабе с сестрой. Джон смотрит на телефон и решается. Шерлока он не вернет и не заменит – этого яркого и гениального мальчишку вообще заменить невозможно, но можно попытаться построить свой нормальный мир без него. С ним слово «нормальный» отсутствует в лексиконе Джона, но без него оно вновь появляется. Джон изо всех сил хочет жить нормально. Так почему бы не попытаться быть нормальным с Мэри? То, что это не вполне честно по отношению к ней, его не смущает.
Первый месяц знакомства с Мэри – месяц проб и допущений. Он состоит из пары свиданий в кафе, и пары свиданий в кинотеатре. Мэри настойчива и терпелива. Она ничего не спрашивает и не требует объяснений. Она первая обнимает и целует его. Джон позволяет и вяло отвечает на ее ухаживания. Боль от того, что сделал Шерлок, не становится меньше, но иногда сквозь эту оглушающую боль, пробиваются улыбки и прикосновения Мэри. Она единственная, кого он не прогоняет от себя. После смерти Шерлока он разорвал все контакты с теми, кто был близок им обоим, начиная с Майкрофта и заканчивая полицейскими Ярда. Джон сменил место жительства, работу, телефон. Он старается меньше бывать в тех местах, где можно встретить общих знакомых. Джон всеми силами избегает напоминания о Шерлоке, но Шерлок в его сердце и не требует напоминаний. Он там всегда, с той самой встречи в Бартсе. Находясь в полной изоляции от некогда близких людей, Джон еще держится, но в любой момент выстроенные им крепостные стены могут рухнуть. Мэри появляется вовремя, чтобы внести определенные созидательные изменения в его жизнь.
Второй месяц отношений с Мэри – месяц ломки самого себя. Он кажется самым тяжелым, потому что Мэри, старающаяся чаще бывать рядом с Джоном, раздражает неимоверно. Ее улыбки и касания бесят, ее слова звучат фальшиво, а смех – неприятно и визгливо. Она старательно заглушает собой боль, заглушает собой Шерлока, она хочет заполнить Джона собой и своим образом, а внутренний Шерлок Джона, поселившийся однажды в его сердце, сопротивляется и ведет боевые действия, не собираясь быть изгнанным. Мэри тактически отступает, но не намерена проигрывать, и в конце второго месяца их отношений они держатся за руки: Джон терпит и иногда даже не хочет вырвать свои пальцы из ее крепкой хватки.
