- Тебе нужна пуля, которая лежала в кармане? – наивно было бы предполагать, что Майкрофт не изучил тщательно содержание карманов. - Что в ней особенного? Просто извлеченная из кого-то пуля. Или это…
- Заткнись, - шипит Шерлок, - заткнись! Просто отдай мне ее. Она не представляет угрозы. Это просто простреленная пуля.
Майкрофт некоторое время еще думает, а затем кивает:
- Ладно, ты ее получишь. А теперь мое условие, - Шерлок морщится, но молчит – другого он от Майкрофта и не ждет: - Ты пройдешь весь курс до конца. Не саботируя занятий, - заявляет Майкрофт. – Ты понял меня, брат? – Шерлок кивает – соглашение заключено, теперь стороны могут разойтись. – Я принесу тебе пулю, - говорит на прощание Майкрофт, но Шерлок больше не смотрит на него, отвернувшись в сторону.
Майкрофт уходит.
Через несколько часов медсестра передает Шерлоку небольшой бумажный конверт, вскрыв который, Шерлок обнаруживает ту самую пулю, которую Джон извлек из Неда и подарил Шерлоку. Пуля выглядит компактной и смертоносной, напоминая собой Джона. Шерлок целует ее и сжимает в кулаке, ему кажется, что она даже пахнет Джоном, его специфической смесью запахов (дезинфекцией, мятой и чаем).
- Джон, - шепчет он, прижимая руку к груди.
Тоска не уходит, но становится чуть-чуть легче. Шерлок едва заметно улыбается и закрывает глаза.
В реабилитационную клинику он попадает только через две недели. Его везут туда люди Майкрофта в закрытом, хоть и комфортабельном фургоне. Шерлок не может видеть дороги, и это его здорово напрягает. Похоже, даже шантажируя Шерлока, брат до конца ему не доверяет. «Правильно делает», - горько усмехается Шерлок. Прислушиваясь к дороге и отсчитывая время, он приходит к выводу, что клиника расположена где-то на юге. Шерлок засыпает под мерное шуршание шин и тихое урчание мотора, а просыпается от свежести морского воздуха и благословенной тишины. Пока Шерлока ведут к клинике, знакомиться с главврачом, чтобы передать с рук на руки, он осматривается, стараясь запомнить все, что может однажды понадобиться. Близость моря, холодный пронизывающий ветер, затянутое тучами низкое небо – Шерлок ежится и кутается в пальто, которое ему все же предоставил брат, забрав предварительно мобильный телефон. Сумку с вещами и документы в желтой папке (возможно, историю болезни, предполагает Шерлок) несет охранник. Больница расположена на территории огромного в осенних желто-красных красках парка, окружена высоким каменным забором с закрывающимися металлическими воротами и калиткой. И то, и другое охраняется хорошо вооруженными ребятами из частного охранного предприятия, которые долго проверяют документы и самого Шерлока, и его сопровождающего. Дальше они идут по посыпанной желтым песком тропинке к высокому двухэтажному строению, напоминающему дома викторианской эпохи – серое унылое здание буквой «П» с пожухлым газоном внутреннего дворика и широкой парадной лестницей. Шерлоку заранее становится неприятно от всей этой британской холодности и безликости, но договор с дьяволом заключен – назад пути нет. Это место станет его прибежищем на целый год. Шерлок непроизвольно стискивает зажатую в кулаке пулю, отчего в душу вливается если не спокойствие, то какое-то подобие надежды. Главный врач не производит на Шерлока впечатления: у него проблемы с поджелудочной, молодая любовница и наследство от тетки-француженки. Шерлок пропускает мимо ушей программу реабилитации, которую представляет его вниманию главный врач, но сосредотачивается на Элинор Райс, его лечащем враче – сорокалетней незамужней деве, имеющей научную степень, британскую гладкошерстную кошку и брата-наркомана. Скука! Доктор Райс ведет Шерлока в его палату, попутно проводя экскурсию по больнице. Шерлок внимательно слушает, кивает и запоминает – один бог знает, что может ему понадобиться, чтобы добраться до Джона.
- На ужин вы уже опоздали, - вещает доктор Райс, - сегодня вам принесут еду в вашу комнату, в следующие же дни старайтесь приходить вовремя – столовая в западном крыле, вы с легкостью найдете ее по указателям. Для облегчения адаптации к жизни в нашей клинике, мы подготавливаем для пациентов небольшие памятные листы, - она протягивает Шерлоку заламинированный лист формата А-4. - Это ваше расписание. Самый первый шаг на пути к выздоровлению – дисциплина. Не стоит недооценивать ее важность, - доктор Райс затягивает длинную лекцию о пользе порядка, а Шерлока подмывает сказать ей, что сегодня она проспала на работу, так и не закончила заполнять истории болезни и забыла купить корм своей кошке. Впрочем, против слов Шерлока у нее всегда есть железобетонный аргумент – она не наркоманка.
Они останавливаются перед безликой дверью, одной из многих в веренице комнат, и она еще некоторое время говорит, прежде чем понимает, что цель достигнута. Доктор Райс по-хозяйски пропускает вперед Шерлока, а затем заходит сама, включая свет. Комната маленькая, неуютная, стерильная и скучная. Шерлок тоскует по отвратительно-желтому плюшу, продавленному дивану Джона и резиновому матрасу, который Джон называет монстром. Шерлок бросает сумку с вещами в угол и первым делом проходит в ванную, где тщательно моет руки ужасным розовым мылом, пахнущим клубникой. Хочется завыть и бежать из этой обители скуки прямо сейчас, но на кону благополучие Джона, и Шерлок берет себя в руки. Он что-нибудь придумает, чтобы не сорваться. Выпроводить разговорчивую докторшу удается не сразу, но когда он все же остается один, наступает минута облегчения. Шерлок быстро осматривает комнату, отмечая решетки на окнах и камеры наблюдения (привет, Майкрофт), раскладывает вещи (скрипки нет, и это – трагедия, спасибо, Майкрофт), с тоской наблюдает растущую на кровати гору совершенно новых спортивных костюмов и футболок (чтоб ты сдох, Майкрофт). Распихать этот отвратительный набор, по ошибке именуемый одеждой, по полкам не составляет труда – мнется она или нет, Шерлока не волнует. В дверь стучат. На пороге стоит молодой парень в спортивном костюме и футболке с подносом в руках. «Кажется, здесь так принято ходить», - догадывается Шерлок.
- Привет, я Марти, твой сосед. Знаю, ты новенький. Принес твой ужин. Сюда поставлю, - он суетится, быстро шныряя по комнате маленькими хитрыми глазками. Каким-то шестым чувством Шерлок догадывается, что паренек – брат доктора Райс. Что ж, будем лечиться вместе. – Нужна будет компания, зови, я в соседней комнате, - говорит он перед уходом, и, не удостоившись ответа, ретируется.
Шерлок закатывает глаза и с брезгливостью обходит стороной поднос с едой – несколько пластиковых контейнеров с неаппетитным нечто и сок в тетрапаке. За те деньги, что Майкрофт заплатил за его реабилитацию, здесь должны кормить из французских ресторанов, уж коли у главного врача там есть недвижимость, и поить свежевыжатыми соками. Но скорее всего, местное руководство отговорится необходимостью в умеренности. Шерлока тошнит и клонит в сон. Он все же делает над собой усилие и читает расписание: подъем, завтрак, прогулка, групповая терапия, трудовая терапия, обед, свободное время, тренинги, спортивные упражнения, ужин, свободное время, отбой. Хочется закричать, потрясти Майкрофта за грудки и спросить: «За что ты так с собственным братом? Не боишься, что он свихнется здесь?», но тщетность желаний заставляет взять себя в руки. Шерлок выключает свет и, не раздеваясь, ложится на кровать поверх покрывала. Заложив руки за голову, он думает о том, что должен как-то продержаться и не сойти с ума, не завыть и не полезть на стену. Он обязательно должен что-то придумать, иначе ближайшее утро станет последним в его жизни. Шерлок погружается в Чертоги.
Ночью к Шерлоку приходит озарение. Без посторонней помощи он в этом дурдоме не выживет. Но единственный, от кого он может и хочет принять помощь – Джон. Только он умеет рассмешить, отвлечь, сказать и посмотреть так, как нужно Шерлоку. Однако Джон далеко, его не пускает к Шерлоку злобный цербер Майкрофт. Если Шерлок не может дотянуться до Джона из реального мира, значит, остается Джон, который прочно обосновался в Чертогах, состоящий из воспоминаний Шерлока о нем. Этот Джон тихо и скромно живет в своей маленькой квартирке, занимающей крохотное местечко в огромнейшем пространстве Чертогов. Именно к нему приходит Шерлок, чтобы не сойти с ума и отдохнуть душой, когда настоящего Джона нет рядом. Так почему бы Джону-из-Чертогов не стать реальным для Шерлока на этот год? Все равно его никто, кроме Шерлока, не увидит, зачем всякий раз уходить в Чертоги, чтобы перекинуться с Джоном парой слов? Не рационально. Шерлок смотрит на своего Джона, который мирно спит на желтом плюше и решает, как будет выводить его в свет. Шерлок просматривает гардероб Джона, выбирая между клетчатой рубашкой и флисовой толстовкой, а потом вдруг понимает, что Джона все равно НИКТО, КРОМЕ НЕГО, не увидит. А это значит, что Джон может быть в чем угодно. Даже голый. Последняя идея кажется Шерлоку наиболее привлекательной, о чем он и сообщает Джону, когда будит его. Джон предсказуемо обижается и отказывается раздеваться, но Шерлок делает ему минет, от которого Джон стонет очень громко и кончает очень долго. Шерлок сам доводит себя до разрядки, а потом вылизывает Джона, наслаждаясь их близостью. После секса Джон мягкий и податливый, с всклокоченными короткими прядями волос, напоминающий ежика. Шерлок целует его, шепчет о том, какой он красивый обнаженный и, закрыв ему глаза ладонями, выводит из Чертогов. Переход в реальный мир происходит плавно. Шерлок открывает глаза и некоторое время смотрит в потолок, приходя в себя. Он в больнице, в реабилитационной клинике. За окном шумит утренний дождь, а в воздухе пахнет морской солью. В штанах мокро – Шерлок вспоминает, что кончил, после того, как сделал минет Джону. Джон! Шерлок вскакивает и испуганно озирается. Джона нигде нет. Значит, не получилось? Шерлок стонет и бьется лбом о холодное стекло окна.
