Затеряться в герцогстве не составило труда. В ближайшем же порту я завербовался на судно корабельным доктором. Семь месяцев в пути, тропическая лихорадка, от которой едва не умер, пятьдесят золотых монет в кармане и острова, самая далекая провинция Белгравии, в качестве места жительства, вот то, что я получил в итоге. За те деньги, что заплатил мне капитан, я смог купить практику у местного врача, который с радостью уехал на покой, на материк с моим же кораблем, оставив в наследство свою хижину и клиентов. В конце концов, я неплохо устроился, окунувшись в работу и новую жизнь. Моими клиентами стали бедняки и состоятельные торговцы, портовые шлюхи и сошедшие на берег матросы. Я лечил подагру и мигрень, принимал роды и вырезал аппендицит, боролся пенициллином с сифилисом и применял искусственный пневмоторакс при туберкулезе. Я даже купил себе чесучовый костюм и широкополую шляпу. Моя кожа приобрела темно-медовый оттенок, а волосы выгорели до льняного под жарким тропическим солнцем. Я старательно избегал газет и новостей из метрополии. Я перестал вспоминать и мучительно видеть в каждом высоком брюнете его. Почти убедил себя в том, что он всего лишь привиделся мне в бреду, когда я валялся в лихорадке на корабле. Красивая сказка с грустным финалом. И только кружка из белой глины с ароматным чаем, которую я сейчас грел в своих руках, напоминала о том, что все это случилось на самом деле.

========== Эпилог. ==========

Я стерилизовал инструменты в небольшой каморке, когда звякнул колокольчик, возвещая о появлении нового клиента. Должно быть, это падре Калей со своей язвой пришел немного раньше. Он всегда нервничал и долго собирался с духом, нарезая круги вокруг да около амбулатории, и мне частенько приходилось выходить к нему и едва ли не силой затаскивать на осмотр.

- Проходите, я сейчас подойду, - крикнул я, думая о том, что давно пора завести помощника.

Может быть, взять соседского мальчишку на полдня? Он все равно толчется на базаре в поисках подработки, так пусть хоть чему-то путному научится. Умение оказать первую помощь полезнее, чем натруженная спина и руки. Выключив огонь спиртовки, я оставил инструменты в стерилизаторе, сполоснул руки и так и не успев опустить закатанные рукава, направился в кабинет, где вел прием пациентов.

- Раздевайтесь за ширмой, сейчас начнем осмотр, - произнес я, открывая дверь, и замер, увидев развалившегося за моим столом Шерлока, как всегда одетого с иголочки, но немного… не по погоде.

«Ему должно быть жарко в этом костюме», - мелькнула мысль. Стал еще красивее, похудел, оброс. Совершенство. Стараясь удержать разошедшееся сердце, скрестив руки на груди в защитном жесте, привалился к косяку, ощущая некоторую слабость в ногах. Как он меня нашел? Хотя, о чем я… Это же Шерлок.

- Вот так вот сразу и раздеться, - произнес он едко, сверля меня своим сердито-колючим взглядом. – Даже чая не предложишь? – я посмотрел на оставшуюся на столе кружку из белой глины с недопитым чаем, поморщившись, не хотелось, чтоб он подумал, что все еще что-то значит для меня. – Ты всем своим пациентам предлагаешь раздеться, даже не взглянув на них? – в голосе послышались знакомые ревнивые нотки, щедро приправленные яростью.

Я промолчал, наблюдая за ним. Зачем он здесь? Сердце все не хотело успокаиваться, отстукивая бешеный ритм. Смотреть на него было больно, и я отвел взгляд, изучая синее небо в маленькое окошко. Солнце стояло в зените. Сиеста опускалась на городок, выдавливая жителей с улиц в спасительную тень домов.

- А что, хорошо устроился, - произнес Шерлок. – Практика, правда, дешевая, но и отбоя от клиентов наверняка нет. Твои любимые шлюхи косяками идут, да крепкие парни из местных… Ты же таких любишь, Джон, да? – я не отреагировал на обидные слова.

Они даже не достигли нужного эффекта, хотя было очевидно, что он пытался вывести меня из себя, а этого я никак не мог допустить.

- А вы тут каким ветром, ваше высочество? – поинтересовался я.

- Шерлок Холмс, - поправило он, сердито сверкая глазами.

- Холмс? – не удержался я от ехидства.

- Девичья фамилия матери, - мне показалось, или он действительно покраснел.

- Так каким ветром? Переговоры? Открытие нового порта? Или от очередной невесты сбежали? – не поддался я жалости.

- Скорее уж это от меня невеста сбежала, - процедил Шерлок сквозь зубы. – Да вот, решил сменить место жительства. Врач прописал местный климат.

- Конечно, как же я забыл, у вас же личный врач наверняка имеется, - кивнул я. – Но, думаю, вряд ли он компетентен, помнится, у вас было отменное здоровье, а здешнее солнце повредит вашей нежной коже. Уезжайте в столицу, принц, здесь вам будет скучно, - господи, зачем я говорил ему все эти гадости, ведь это же Шерлок, мой мальчик.

- У тебя устарелые сведения, Джон, - произнес Шерлок после затянувшейся паузы, - о моем здоровье…

Я обеспокоенно взглянул на него, господи, что с ним? С виду все нормально. Но, действительно, эта худоба и круги под глазами, скулы совсем заострились. Что с ним? Я лихорадочно перебирал в уме возможные варианты, в ужасе гоня прочь самые страшные. Шерлок, Шерлок, как ты мог себя так запустить?

- Что с тобой? – не выдержал я, забыв о прежнем официальном тоне.

- Сердце, - ответил он спокойно, прикладывая руку к левой половине груди.

- Не может быть, в таком юном возрасте… - я покачал головой, соображая, кто из моих знакомых на материке хорошо разбирался в сердечных заболеваниях. Господи, хоть бы не самое страшное… - Что с ним? – спросил я, облизывая враз пересохшие губы.

Шерлок проследил потемневшим взглядом за моим языком, гулко сглотнул и хрипло произнес:

- Из достоверных источников известно, что его нет - похитил один трусливый тип. Сбежал, забрав с собой, и теперь я маюсь без сердца. Очень, знаешь ли, ужасно чувствовать пустоту в груди, - он смотрел на меня, не отрываясь, как удав на кролика, и я не мог пошевелиться, чтобы воспрепятствовать этому гипнозу.

- Я никогда не был трусом, Шерлок, от опасности не бегал, - с трудом произнес, ненавидя себя за то, что оправдывался сейчас. – И мне всегда была противна ложь. А еще мне не нравится, когда меня используют. Мне не нравится, когда меня используют втемную. И если для тебя брак всего лишь средство избежать возможных притязаний на руку и сердце со стороны нежелательных лиц, «хоть с чертом», так ты сказал, то для меня все немного иначе. Ты даже не спросил моего согласия. Просто собирался затащить в церковь, и все. Прости, но я в жизнь не играю, я живу. Как умею.

- Да, затащил бы и поставил перед фактом, - Шерлока выбросило из-за моего стола, словно на пружине. Он подлетел ко мне, злой и бледный, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься с кулаками, я видел, как сжимались и разжимались его тонкие пальцы. – Ведь ты же трус, Джон. Струсил, узнав, что я принц. Струсил, едва понял, что я собираюсь заключить с тобой брак. Испугался! Испугался того, что это навсегда. Твоя Мэри тебя не беспокоила, не волновала сердце, а со мной все было иначе. Ты полюбил меня и испугался этих чувств, их силы, зависимости от меня. Потому и воспользовался первой попавшейся причиной, чтобы сбежать, - последние слова он едва не выплюнул мне в лицо, обвиняюще тыча пальцем в мою грудь.

- Я не трус, - сказал я не очень уверенно, потому что под таким углом на свои поступки еще не смотрел.

- Ты обещал не бросать меня, Джон, - прошептал Шерлок, вмиг теряя ярость и напор. Его губы обиженно дрожали. – Но ты бросил. Ты обещал, что никогда больше не умрешь, и едва не умер…

- Откуда ты… - я не договорил, и так было понятно.

Я смотрел на него и думал, действительно ли он любит меня? Не принимает ли за любовь благодарность, страсть, желание? Как никогда сейчас я мечтал научиться читать мысли. Всего один единственный вопрос и один единственный ответ – разве это так много? А потом меня словно озарило. Я вспомнил Сэлдона и его слова о том, что на мой еще не сформулированный вопрос ответ – да. Так вот, что он имел в виду. Да, Шерлок любит меня. Действительно любит. Я изумленно посмотрел на него, еще не веря собственному счастью.