- Маленькая глупая рыбка, - Шерлок гладит Джона по волосам и тихонечко баюкает, как в детстве делала мама, когда Джон разбивал коленки или дрался с Биллом.

Джон вздыхает, судорожно вцепляясь в Шерлока:

- Я прямо слышу, как минуты топают, убегая, - бормочет он. – Хочу тебя почувствовать в себе. Мне это очень надо, - Джон краснеет, утыкаясь носом Шерлоку в колени и вдыхая его любимый знакомый запах.

- Что ж ты со мной делаешь, малечек, - стонет тот, - предлагаешь осквернить семейное гнездо развратными действиями?

- Настаиваю, - Джон изворачивается и целует внушительную выпуклость в паху Шерлока сквозь плотную ткань штанов, начиная вытаскивать его рубашку из-под пояса брюк.

- Давай сэкономим время, и я сам разденусь, - жарко шепчет Шерлок, - сам разденусь и тебя раздену, рыбка моя.

Джон не успевает кивнуть, как Шерлок весьма изящно и на скорости избавляется от ботинок, пальто, пиджака, брюк, сливового цвета рубашки, носков и нижнего белья, оказавшись в сияющей обнаженности.

- Сними этот свой айди, - просит Джон, - у меня такое ощущение, что за нами подглядывают через него.

Шерлок усмехается, скидывая браслет на пол, и Джон видит два тонких браслета-татушки, опоясывающих запястье.

- Ты свел татуировку, - удивляется он, проводя пальцами по тонкому изящному узору.

- Она сама свелась, - отмахивается Шерлок. – Не отвлекайся, малечек, - быстро целует в губы, и у Джона перехватывает дыхание от восторга.

Шерлок, не теряя времени, уже вытряхивает его из одежды, в два счета оставляя голым как при рождении.

Толкнув Джона обратно на кровать, Шерлок нависает над ним, щекоча кудрями и дыханием:

- Ну что, малечек, приготовься к проникновению… У тебя есть любрикант? К сожалению, не имел возможности взять с собой то самое чудо батрейнских фармацевтов…

- Слюна – наше все, - улыбается Джон, - немного боли это то, что нужно, чтобы почувствовать, что мы оба живы.

Но Шерлок очень нежен и осторожен. Он долго растягивает Джона, стараясь не причинить боли, а когда проникает в него, замирает, чтобы дать возможность привыкнуть, и Джон сам понукает его двигаться. В этот раз они смотрят друг на друга. Шерлок придерживает Джона за колено, когда входит в него и выходит, а потом увеличивает темп. Они оба молчат, чтобы не напугать своими криками Глэдис, только тяжелое дыхание раздается в тишине детской комнаты Джона. Джон не может отвести взгляда от Шерлока, его совершенного лица, белой чистой кожи, раскосых глаз и черных кудрей. Джон любит его взглядом, душой и сердцем, всей своей сущностью, отдаваясь щедро и до конца. Шерлок сбивается с размеренного ритма на бешеную скачку, уже не в силах совладать со страстью, рвущейся наружу, вбивается в Джона яростно и жестко, и Джон, двигаясь ему навстречу в любовном порыве, не выдержав этой сладкой пытки наслаждением, взлетает к небесам, взрываясь на сотни хрустальных осколков. Его семя выплескивается на живот, и Шерлок с рычанием слизывает его, а затем, почти выйдя из Джона полностью, с силой входит в него до конца, кончая. Шерлок падает без сил на разомлевшего под ним Джона, сплетаясь с ним руками и ногами, склеиваясь спермой и слюной.

- Я так люблю тебя, малечек, - шепчет он словно в забытьи, - я так тебя люблю, - и Джону сладко слышать эти слова, сладко до тревожно щемящего чувства в солнечном сплетении.

Они лежат, согревая друг друга, слушая дыхание и наслаждаясь близостью, но время неумолимо движется вперед, и Шерлок начинает собираться.

- Я не хочу тебя отпускать, - шепчет Джон, наблюдая за его сборами, - мне так надоело расставаться с тобой, это мука какая-то…

- Надо, малечек, - Шерлок останавливается и смотрит на Джона в каком-то скорбном сомнении, потом отбрасывает в сторону брюки и возвращается в его объятия.

- Передумал уходить? – Джон целует губы, глаза, щеки Шерлока, боясь остановиться, потому что знает, что тогда опять начнется это чертово расставание.

- Нет, - Шерлок целует Джона в ответ, - хотел попросить тебя кое о чем. Обещай выполнить одну просьбу…

- Для тебя все, что хочешь, - Джон плавится под поцелуями любимого, подставляя шею, от которой тот почему-то всегда приходит в необузданный восторг.

- Искушаешь, - рычит Шерлок, больно прикусывая кожу чуть ниже уха, - пообещай, что бы ни случилось со мной, ты будешь жить…

Джон резко отталкивает Шерлока и садится на кровать:

- Нет, - произносит он, - не будет тебя, не будет и меня. Придется тебе быть осторожным.

- Пообещай, - настаивает Шерлок, подступая с поцелуями, - хотя бы два года жизни после меня. Обещай!

- Что ты задумал? – встревоженно спрашивает Джон, удерживая Шерлока на расстоянии вытянутой руки.

- Ничего, просто жизнь слишком непредсказуема, - пожимает плечами Шерлок и, совершив обманный маневр, снова впивается поцелуем-укусом в шею Джона. – Так обещаешь? – урчит он, посасывая нежную кожу.

- Да, два года, все, что хочешь, - стонет Джон, - боже, Шерлок, я еще хочу…

Шерлок с рычанием сбрасывает рубашку и набрасывается на любовника.

Они спускаются из комнаты Джона, когда времени совсем не остается. Такси ждет у ворот, и Джон застегивает рубашку на ходу, чтобы проводить Шерлока, когда видит сидящего в кресле у холодного камина отца с бокалом ингарского. Они застывают на последней ступеньке, словно нашкодившие школьники, и Шерлок смущенно переминается с ноги на ногу, бросая косые взгляды на седого мужчину в военном мундире. Первым отмирает Джон.

- Пап, - делает он шаг в сторону отца и берет за руку Шерлока, - познакомься, это мой… - он на миг запинается, пытаясь осознать, кто же для него Шерлок – друг, любовник, любимый, но на самом деле он гораздо больше, чем Джон может вытянуть из своего словарного запаса, он – весь мир и даже больше, и потому Джон улыбается: - это мой Шерлок, пап. И я его люблю.

Шерлок растерянно смотрит на Джона, словно не ожидал услышать от того подобного признания, и румянец удовольствия окрашивает его бледные скулы. Отец сидит с каменным лицом, переваривая признание сына (до сего момента Джон не давал повода усомниться в своей гетеросексуальности), но с честью сохраняет лицо, кивнув головой и едва заметно улыбнувшись:

- Я доверяю выбору сына. Добро пожаловать в семью, Шерлок.

Шерлок растерян и смущен, но все же сдержанно пожимает руку отцу Джона и тихо произносит:

- Почту за честь.

- Папа, Шерлок улетает, - вздыхает Джон, - я провожу его и вернусь.

- Накинь куртку, сынок, на улице холодно, - слышится вслед голос отца.

Они прощаются у ворот, таксист нетерпеливо сигналит, подгоняя пассажира. Шерлок в последний раз целует Джона:

- Береги себя, малечек, и помни, два года, ты мне обещал.

- Ты береги себя, и тогда не понадобятся эти чертовы года.

- Теперь я официально твой жених? – Шерлок демонстрирует обручальный перстень Джону, который наверняка заметил отец. – К чему это обязывает?

- К семейным обедам по праздникам и цветам моей маме во время визитов. Все остальное ты и так делаешь…

- Это ты о любви и верности? – шутит Шерлок, залезая в кар.

Но Джон не отвечает, потому что ответ не нужен, они оба знают это. Кар взмывает в небо, а Джон еще долго смотрит в черное звездное небо, не спеша уходить.

- Среди миров в мерцании светил… - задумчиво повторяет он, растерянно дотрагиваясь до припухлых от поцелуев губ.

Холодает. Пора возвращаться к отцу.

========== Глава 7. ==========

Джон. 30 лет. Трикон.

Смена Джона уже закончилась, но раненые поступают потоком, и начальник госпиталя просит задержаться. Джон всего лишь младший ординатор, которого допустили к операционной только из-за нехватки рук, но он нужен, чтобы ассистировать более опытным врачам. На самом деле Джону уже приходилось оперировать самостоятельно, когда его командировали на передовую. Только тогда над головой рвались бомбы, сейчас же в операционной звучит Паганини, а рядом стоит сам профессор Нежинский, и Джон немного тушуется. Впрочем, операция заканчивается вполне благополучно, и они с Нежинским тут же переходят в следующую операционную. Оперировать с профессором в былые времена Джон почел бы за счастье, но в последнее время остро ощущается подкрадывающееся равнодушие, с которым связана перманентная депрессия, вызванная смертью Шерлока.