- Ну давай же, не подведи меня, Джон, - шепчет Шерлок, - скажи «да», - и доктор, словно услышав эти слова, кивает.
Девушка тут же вытаскивает из кармана пиджака блокнот (откуда такая страсть к допотопным проявлениям прошлого века?) и принимается его листать, задавая очередной вопрос, доктор еще раз кивает головой, потом отрицательно мотает головой, потом опять кивает, и девушка, что-то записав, наконец выходит. Вновь слышится шорох в телефоне, а затем ее голос.
- Доктор Ватсон согласился принять вас, завтра в одиннадцать часов. Подходит? Это будет пробный сеанс, и о дальнейшем вы договоритесь уже с ним. По поводу оплаты… - она называет стоимость и способы взаиморасчета (цены доктор держит умеренные, что говорит либо об альтруизме, либо о невостребованности).
Шерлок подтверждает свою платежеспособность, а также искренне благодарит за содействие, называет имя, записывает хорошо известный адрес под диктовку и прощается. Удовлетворенный результатами переговоров, Шерлок удобнее устраивается в кресле и настраивает оптику, собираясь наблюдать за Джоном Х. Ватсоном в рабочей обстановке – середина дня как раз предшествует посещениям пациентов.
Первой приходит рыжая девица. На этот раз на ней надета ярко красная короткая юбка и красные же слинбэки. Полупрозрачная в черных узорах кофта ничего не скрывает, с удовольствием являя миру красный топ. Длинные вьющиеся, вряд ли от рождения, скорее благодаря стараниям парикмахеров и химиков, волосы спадают крупными волнами по плечам до середины спины. Темные очки и яркий макияж дополняют образ роковой красотки. Помахивая парной к слинбэкам сумочкой, девица скрывается за подъЕздной дверью и через несколько минут появляется в психотерапевтической комнате. Доктор Джон Х. Ватсон привстает в кресле, приветствуя ее. Она подлетает к нему, чмокая в щеку. Шерлок закатывает глаза, возмущаясь распутным поведением, потом вновь возвращается к наблюдению. Девица, положив ногу на ногу, покачивает слинбэком в такт тому, что говорит накрашенным ртом, и при этом постоянно двигается. Она то накручивает локон на палец, то поправляет юбку, то одергивает кофту, то вертит браслет, то снимает и снова надевает кольца, при этом не забывая кокетливо хлопать накрашенными ресницами и хохотать. Доктор на нее не смотрит, уткнувшись взглядом в блокнот (опять блокнот!), что некоторым образом примиряет Шерлока с происходящим в окне напротив, иногда кивает, задает вопросы и даже отвечает монологами, во время которых красотка чуть приоткрывает рот, отчего приобретает довольно глупый вид. Шерлоку хватает десяти минут наблюдения, чтобы понять, что живет она в Сохо, самостоятельно, принадлежит семье тех самых выскочек, которые внезапно разбогатели на волне финансовых спекуляций во время мирового кризиса, может позволить себе более высокооплачиваемого специалиста, но испытывает сентиментальную привязанность именно к доктору Джону Х. Ватсону. Скорее всего проблемы ее относятся к половому вопросу - Шерлок предполагает сексуальную распущенность, впрочем, не исключая и какого-нибудь невроза. Судя по всему, ее визит утомляет не только Шерлока, но и самого доктора, потому что, когда они расстаются, тот явно рад остаться в одиночестве. Кресла своего он так и не покидает, убирает блокнот на журнальный столик и принимается играть с маленьким пультом, который достает из кармана. Потом он удовлетворенно сам себе кивает, откидывает голову на спинку кресла, закрывает глаза и, похоже, собирается спать. Впрочем, с таким же успехом он может и музыку слушать, если учесть, что у всех психотерапевтов имеются звукозаписывающие устройства и, следовательно, отличная звуковоспроизводящая техника. Доктор расслабляется в течение получаса. Потом к нему заходит помощница, забирает пульт, что-то на нем нажимает, о чем-то эмоционально сообщает своему расслабленному работодателю и уводит его на жилую половину квартиры. Шерлок расценивает это как сигнал к небольшому перерыву, а потому с чистой совестью откладывает бинокль и идет к миссис Хадсон мириться. Миссис Хадсон на Шерлока не обижается, поит чаем с вишневым пирогом, обещает угостить рагу, которое собирается приготовить к ужину и задерживает разговором ни о чем и обо всем – потрясающе противоречивая особенность.
К себе Шерлок возвращается в приподнятом настроении и застает окончание визита толстяка в очках. Судя по всему, этот сеанс требует большей вовлеченности доктора, нежели предыдущий, потому что он с жаром что-то говорит пациенту, в чем-то его убеждает, настырно задает вопросы, на которые толстяк мнется и мямлит нечто неопределенное в ответ, и о чем-то очень настойчиво толстяка просит. Насколько Шерлок понимает при беглом осмотре, тот является типичным маменькиным сынком. Властная мамаша, определенно, подавляет толстяка собственным величием, понукая и помыкая им. Скорее всего, он походит на того страхового агента, не продавшего ни одной страховки, из «Фарго», сериала про наемного убийцу, который не так давно смотрела миссис Хадсон. Не исключено, что толстяк даже работает в страховой компании, очень уж подходит эта специальность его чистенькому и безумно скучному костюму, в который обрядить свое чадо могла только ревнивая и консервативная мамаша. Вот только не нашелся еще тот Лорн Малво, который сделал бы из него человека. А методы доктора Джона Х. Ватсона относятся к среднесрочной перспективе и не являются эффективными прямо сейчас, бунтарство толстяка еще впереди. Сеанс затягивается, что в среде психотерапевтов не приветствуется, и когда этот британский Лестер Найгаард, наконец, попрощавшись, уходит, Шерлок вздыхает с облегчением. Рыжая малышка была невыносима, но толстяк, определенно, настоящий бесперспективный зануда, вытягивающий все соки из собеседника. Шерлок искренне сочувствует соседу, которого, похоже, сеанс тоже вымотал, по крайней мере, он опять откладывает неизменный блокнот и берется за пульт. Может быть, собирается прослушать запись беседы, предполагает Шерлок в качестве альтернативы музыки, но помощница появляется вовремя, чтобы воспрепятствовать этому. Покладистость доктора, позволяющего увести себя из комнаты, говорит не только о профессиональных отношениях. Может быть давняя, дружеская интрижка, что-то вроде секса между друзьями? Такое бывает среди людей, Шерлок не то читал об этом, не то от кого-то слышал. По его мнению, блондинка категорически не подходит Джону Х. Ватсону – слишком правильная и авторитарная, почти идеальная, чтобы стать хорошей женой. В прошлом у нее - парочка неудавшихся романов с женатыми, в настоящем – больная мать, работа и доктор, ставшие, по сути, смыслом всей жизни. А он умеет нравиться и добиваться преданности, этот Джон Х. Ватсон, размышляет Шерлок, что довольно странно с такой непримечательной внешностью. Шерлок вертит в руках оптику, гадая, сколько побед на любовном фронте у него было в прошлом. Наверняка, тот еще ходок по женской части, а вот что на счет мужчин? Как он относится к однополым отношениям применительно к себе самому? Шерлок знает, что все люди изначально бисексуальны, но не все это признают, цепляясь за собственные однобокие предпочтения с маниакальной настойчивостью. Он и сам из таких. Женщины не вызывают влечения, желания, страсти, другое дело – мужчины. Но отношения – та сфера, на которой стоит жирный запрещающий крест со времен юности, когда Шерлок в последний раз ввязался в них и потом еле выбрался живым и относительно психически здоровым. Воспоминания болезненны и неприятны, постыдны и гадки, что объясняет желание поскорее переключиться на что-то позитивное.
Шерлок нервно барабанит пальцами по гладкой поверхности бинокля в ожидании следующего пациента, но время тянется до невозможности медленно, и когда все же у подъезда дома напротив останавливается «скромница», как называет про себя стеснительную шатенку Шерлок, радости его нет предела. Пока скромница поднимается по лестнице, в психотерапевтическую комнату входит доктор, направляется к своему креслу, нажимает на пульте секретные клавиши и прячет его в карман летнего пиджака. Скромница – другой вариант толстяка, только без подавляющей матери. Девушка живет одна, если не считать целой армии кошек в ее маленькой квартирке. Она ни с кем не общается, работает на дому, выполняя какую-то неинтересную работу по тестированию сайтов, кажется. Посещение психотерапевта настоятельно рекомендовал ее психиатр, и, похоже, работа с ней со стороны доктора Джона Х. Ватсона – что-то вроде благотворительности или же социальной нагрузки. Шерлок почти уверен в своих выводах, наблюдая за их общением. Скромница зажата и неразговорчива, она не отводит взгляда от своих туфель, а доктор точно также задумчиво пишет в своем блокноте, кивая на ее бормотание и иногда что-то бормоча в ответ. Шерлок явственно ощущает эту заразную атмосферу ущербности, когда невольно начинаешь копировать собеседника. Обычно подобному подвержены слабые сенситивные личности, но и сочувствующие погруженные в пациента доктора, похоже, не застрахованы. В какой-то момент доктор вздрагивает, стряхивая с себя морок, даже не удивляясь пережитому (Шерлок делает вывод о регулярном выпадении из реальности в присутствии этой серой мышки), ободряется и дальше сеанс протекает в приподнятом и бодром настроении. Даже скромница вяло приободряется на короткое время, накачанная убежденностью, так и сочащейся из доктора, и на этой пафосной ноте уходит в свой унылый и серый мир, пропитанный кошачьим запахом и помеченный неистребимой кошачьей шерстью. Когда она уходит, доктор Джон Х. Ватсон задумчиво барабанит по губам кончиками пальцев, размышляя о чем-то. Входит помощница, распахивая окна настежь, похоже, кошачий запах, о котором Шерлок лишь догадывается, ощущается довольно сильно. Они о чем-то спорят с доктором, эмоционально, почти на повышенных тонах, и в данном случае победу одерживает доктор. Помощница слушает его внимательно, качает головой, потом достает из кармана блокнот и зачитывает вслух. Они начинают что-то обсуждать. В блокнот вносятся определенные изменения. В конечном итоге, в результате пламенной речи помощницы, оба поднимаются и уходят на жилую половину квартиры. Шерлок гадает, глядя на опустевшую комнату, готовит ли блондинка для своего доктора? Убирается ли в комнатах? Относит ли в химчистку его одежду? Любит ли в постели? На что вообще она готова ради него? В том, что она влюблена в своего работодателя, Шерлок не сомневается.
