- И тем не менее я настаиваю, - Шерлок, поддавшись порыву, протягивает руку и касается руки Джона, отчего оба замирают испуганно, не решаясь друг на друга посмотреть.

Шерлок убирает руку, а Джон спешит продолжить рассказ, чтобы заполнить образовавшуюся неловкую паузу словами.

В восемнадцать лет Джон встретил Бекки Дуглас. Они поселились по соседству с Ватсонами. Джон учился в римско-католической школе, а Бекки в муниципальной. Иногда они встречались по дороге домой и дальше шли вместе. Бекки нравилась Джону легкостью нрава и округлостью форм. Они были ровесники, но Бекки выглядела старше, возможно потому, что активно использовала косметику и одевалась смело, по мнению самого Джона, и вызывающе, по мнению его отца. Бекки пользовалась популярностью среди ребят своей школы. Джон частенько наблюдал, как за ней заезжают на машинах или подвозят до дома. В тот раз они встретились случайно. Джон по привычке взял ее сумку, а она шла рядом и болтала что-то о предстоящем дне всех святых. В школе Джона этот праздник не отмечали, а в школе Бекки затевалось что-то грандиозное. Джон особо не слушал болтовни Бекки, заглядевшись на ее круглые коленки, и когда она что-то спросила, по-глупому захлопал глазами, упустив нить разговора. Бекки понимающе усмехнулась.

- Ты когда-нибудь уже этим занимался? – спросила она доверительно.

Смущаясь, Джон мотнул головой, понимая, о чем она спрашивает.

- А ты? – не удержался он от встречного вопроса.

- Уже два раза с Биллом и Тедди, - ответила та. – Так, ничего особенного, но было приятно, когда… - она покраснела и замолчала. Некоторое время они шли молча, смущаясь друг друга. – А хочешь попробовать? – неожиданно предложила Бекки. – В смысле, ты симпатичный, и я была бы не против с тобой… - она принялась накручивать на палец золотистый локон.

Джон задохнулся от накатившего возбуждения, едва представил себе, как дотрагивается руками до коленок Бекки, поспешно кивнул, сглатывая.

- У вас дома кто-то есть сейчас? – деловито спросила Бекки. Джон помотал головой. – Тогда пошли к тебе, - скомандовала она. – По-быстрому все сделаем, я тебя научу…

Джон, не веря собственному счастью, ускорился, боясь, что Бекки передумает. Слава богу, дома никого не оказалось. Гарри еще не пришла из школы, мама была на собрании благотворительного комитета, а отец еще не вернулся с работы. В комнате Джона Бекки тут же оккупировала его кровать, скинув босоножки и стянув платье. Оставшись в трусиках и бюстгальтере, Бекки похлопала рядом с собой.

- Раздевайся и иди сюда, - скомандовала Джону.

Тот дрожащими руками избавился от кроссовок, джинсов и футболки и сел рядом с ней, смущаясь собственной эрекции, выпирающей из трусов. Бекки окинула его одобрительным взглядом.

- Ты ничего, не хлюпик, - резюмировала она. – Теперь обними меня, положи руки сюда и сюда, давай поцелуемся…

Джон выполнил все указания, почувствовав, как упирается напряженным членом в ее голое бедро. Это было приятное ощущение. А целоваться с Бекки оказалось умопомрачительно прекрасно. Мягкие груди аккуратно ложились в его ладони, совпадая в размерах, и Джон млел от ощущения вседозволенности, чуть сжимая их.

- Можешь снять лифчик, - разрешила Бекки шепотом, - можешь попробовать языком…

Джон застонал, приникая ртом к крупному темному соску. Ткань трусов намокла от выделившейся смазки. Возбуждение готово было разорвать его изнутри. Бекки чуть оттолкнула его, укладываясь на кровать поверх покрывала, раздвинула ноги. Джон завис, разглядывая выбивающуюся из-под кружева рыжеватую поросль. Как все рыжие, Бекки имела болезненно белую до синевы кожу с проступающими под ней дорожками вен, которую хотелось целовать и лизать, словно мороженое. Джон гулко сглотнул, стараясь дышать не так загнанно, Бекки хихикнула.

- Сними с меня трусики и засунь туда своего дружка, - дала она наставления. – Не бойся, это не больно.

- А нам не нужен презерватив? – спросил Джон в последней попытке быть галантным.

Бекки усмехнулась:

- Если сможешь, вытащи из меня его до того, как кончишь. Если не успеешь, не переживай. С одного раза не обязательно рождаются дети, дурачок.

- Но вдруг ты забеременеешь? – Джон уже стягивал трусы дрожащими руками.

- Тогда ты на мне женишься, - беспечно ответила Бекки. – Ведь женишься?

- Конечно, - искренне пообещал Джон, готовый хоть сейчас предложить руку и сердце. – Можно уже?

- Давай, - Бекки еще раздвинула ноги, согнула их в коленках и потянулась руками, чтобы помочь Джону, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник грозный отец.

Джон в шоке наблюдал за тем, как его член опадает и съеживается.

- Мистер Ватсон, - пискнула Бекки, прикрываясь руками.

Джон распрямился, загораживая ее собой и давая возможность одеться, ощущая себя жалким и нелепым, в стянутых до колен трусах с безвольно висящим пенисом. Запоздало прикрыв пах ладонями, Джон проводил взглядом выбегающую из комнаты Бекки. Из-за плеча отца на него смотрела Гарри и перепуганная мама.

- Все вон! – взревел отец, опомнившись.

Внизу хлопнула дверь, и Джон вздохнул с облегчением, понимая, что по крайней мере, Бекки не убьют. Мама и Гарри исчезли, а отец шагнул в комнату, закрывая за собой дверь. У него было красное лицо и свирепо выпученные глаза. Никогда еще Джон не видел его таким отталкивающе неприятным.

- Паршивец! Грязный ублюдок! Ты мне не сын! – засипел отец, трясущимися руками расстегивая ремень на брюках. – Зря я тебя не порол в детстве. Вырастили на свою голову мерзавца, - его руки с волосками на костяшках пальцев, походили на толстых гусениц. – Ну что ж, пора заняться твоим воспитанием…

В воздухе свистнул ремень и приложился медной пряжкой по голой коже бедра, обжигая до слез. В тот день отец впервые избил Джона ремнем. Избил так, что тот не мог ходить в школу. С ним никто не разговаривал. Ел Джон отдельно и только раз в день. Отец заставлял его молиться, простаивая на коленях перед распятием, а по вечерам, снова снимал ремень и бил. Это продолжалось около месяца, по истечении которого Джону разрешили выйти из дома, чтобы сходить на исповедь. Падре Маккинон лишь сочувственно покачал головой, налагая епитимью, а потом долго беседовал с отцом, вразумляя и наставляя. Избиения прекратились, Джон вернулся в школу, но отчуждение в семье сохранились. Джон оказался на положении прокаженного. Даже Гарри старалась не смотреть на него, избегая общения. Как Джон доучился в школе этот год, он предпочитал не вспоминать. На выпускной он не пошел. Выбирая для себя ВУЗ, Джон точно знал, что уедет подальше. Оценки позволяли рассчитывать на стипендию, и когда Лондонский университет ответил готовностью принять Джона, он уехал не задумываясь. Провожать его никто из родных не пошел. Больше ни с отцом, ни с матерью Джон не общался. Гарри еще некоторое время жила в Шотландии с родителями, но потом также уехала в Лондон, где встретилась с братом, наладив утраченный контакт.

- Ну что, я удовлетворил ваше любопытство, Шерлок? – интересуется Джон.

- В какой-то мере, - кивает тот, из-под опущенных ресниц наблюдая за Джоном и тем, как нервно тот тискает в пальцах ручку. – И эта история как раз в лучших традициях Стивена Кинга, не находите?

- Вы, кажется, говорили, что далеки от литературы, - напоминает с вызовом Джон.

- У Кинга неплохо показана психология преступников с психическими отклонениями или зависимостями, - роняет Шерлок. – И мы так и не добрались до вашего первого сексуального опыта. Все это лишь прелюдия…

Джон вздыхает:

- Мне ведь не удастся отвертеться?

- Боюсь, что нет. Мы с вами люди слова - уговор есть уговор.

- Ваше отношение ко мне изменится в худшую сторону, - с сожалением произносит Джон. – А мне оно ценно…

Едва заметная улыбка трогает губы Шерлока:

- Вряд ли есть что-то, что заставит меня думать о вас плохо, Джон.

- Хотел бы я, чтоб это было так, - задумчиво говорит тот, - но раз вы настаиваете, что ж, щадить себя не буду.