Отречение В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал: «Нынче к богу уйду я, мне дом мой обузою стал, Кто меня колдовством у порога держал моего?» Бог сказал ему: «Я». Человек не услышал его. Перед ним на постели, во, сне безмятежно дыша, Молодая жена прижимала к груди малыша. «Кто они — порождения майи [26]?» — спросил человек. Бог сказал ему: «Я». Ничего не слыхал человек. Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: «Где ты, божество?» Бог сказал ему: «Здесь». Человек не услышал его. Завозился ребенок, заплакал во сне, завздыхал. Бог сказал: «Возвратись». Но никто его не услыхал. Бог вздохнул и воскликнул: «Увы! Будь по-твоему, пусть. Только где ты найдешь меня, если я здесь остаюсь». Обыкновенный человек На закате, с палкой под мышкой, с ношей на голове, Шагает домой крестьянин вдоль берега, по траве.. Если спустя столетья, чудом, каким ни есть, Вернувшись из царства смерти, он явится снова здесь, В облике том же самом, с тем же самым мешком, Растерянный, в изумленье осматриваясь кругом, — Какие толпы народа сбегутся к нему тотчас, Как все окружат пришельца, с него не спуская глаз, Как жадно каждое слово. будут они ловить О жизни его, о счастье, горестях и любви, О доме и о соседях, о поле и о волах, О думах его крестьянских, житейских его делах. И повесть о нем, который не знаменит ничем, Тогда покажется людям поэмою из поэм. Я утром звал слугу и не дозвался. Взглянул — дверь отперта. Вода не налита. Бродяга ночевать не возвращался: Я без него, как на беду, одежды чистой не найду, Готова ли еда моя — не знаю. А время шло и шло… Ах, так! Ну хорошо, Пускай придет — я проучу лентяя. Когда он в середине дня пришел, приветствуя меня, Сложив почтительно ладони, Я зло сказал: «Тотчас прочь убирайся с глаз, Мне лодырей не нужно в доме». В меня уставя тупо взор, он молча выслушал укор, Затем, помедливши с ответом, С трудом слова произнося, сказал мне: «Девочка моя Сегодня умерла перед рассветом». Сказал и поспешил скорей к работе приступить своей. Вооружившись полотенцем белым, Он как всегда до этих пор, прилежно чистил, скреб и тер, Пока с последним не покончил делом. К цивилизации Лес верни нам. Возьми свой город, полный шума и дымной мглы. Забери свой камень, железо, поваленные стволы. Современная цивилизация! Пожирательница души! Возврати нам тень и прохладу в священной лесной тиши. Эти купанья вечерние, над рекою закатный свет, Коров пасущихся стадо, тихие песни вед, Пригоршни зерен, травы, из коры одежды верни, Разговор о великих истинах, что всегда мы в душе вели, Эти дни, что мы проводили, в размышленья погружены. Даже царские наслаждения мне в тюрьме твоей не нужны. Я свободы хочу. Хочу я снова чувствовать, что лечу, Чтобы снова вернулись силы в сердце мое, хочу. Знать хочу, что разбиты оковы, цепи хочу разъять. Вечный трепет сердца вселенной хочу ощутить опять. Мать — Бенгалия В добродетелях и пороках, в смене взлетов, падений, страстей, О моя Бенгалия! Взрослыми сделай своих детей. У колен своих материнских не держи в домах взаперти, Пусть на все на четыре стороны разбегаются их пути. Пусть по всей стране разбредутся, поскитаются там и тут, Место в жизни пускай поищут и пускай его обретут. Их, как мальчиков, не опутывай, из запретов сплетая сеть, Пусть в страданьях учатся мужеству, пусть достойно встречают смерть. Пусть сражаются за хорошее, против зла подымая меч. Если любишь сынов, Бенгалия, если хочешь ты их сберечь, Худосочных, добропорядочных, с тишиной всегдашней в крови, Оторви от привычной жизни, от порогов прочь оторви.. Дети — семьдесят миллионов! Мать, ослепшая от любви, Ты их вырастила бенгальцами, но не сделала их людьми. Метафора Когда одолеть преграды у реки не хватает сил, Затягивает пеленою стоячую воду ил. Когда предрассудков ветхих повсюду встает стена, Застывшей и равнодушной делается страна. Тропа, по которой ходят, остается торной тропой, Не пропадет она, сорной не зарастет травой. Кодексы мантр [28] закрыли, преградили стране пути. Теченье остановилось. Некуда ей идти. Женщина Ты не только творение бога, не земли порожденье ты, — Созидает тебя мужчина из душевной своей красоты. Для тебя поэты, о женщина, дорогой соткали наряд, Золотые нити метафор на одежде твоей горят. Живописцы твой облик женский обессмертили на холсте В небывалом еще величье, в удивительной чистоте. Сколько всяческих благовоний, красок в дар тебе принесли, Сколько жемчуга из пучины, сколько золота из земли. Сколько нежных цветов оборвано для тебя в весенние дни, Сколько истреблено букашек, чтоб окрасить твои ступни [29]. В этих сари [30] и покрывалах, свой застенчивый пряча взгляд, Сразу ты недоступней стала и таинственнее стократ. По-иному в огне желаний засияли твои черты. Существо ты — наполовину, полувоображение ты. вернуться Майя — иллюзия, мираж; в индуистских представлениях земное существование иллюзорно, нереально. вернуться Карма — совокупность добрых и дурных дел, совершенных в «прежних рождениях», определяющая положение человека, как и любого другого существа, в каждом рождении. вернуться Мантры — заклятия, жертвенные формулы. вернуться …чтоб окрасить твои ступни. — При свадебном обряде и по случаю праздников женщины расписывают ступни и ладони рисунком; краска для этих рисунков изготовляется из особого рода тли. вернуться Сари — индийская женская одежда, состоящая из цельного куска ткани, род платья. |
