Гордость Войдя, попросил он: «Взгляни на меня!» Сказала: «Уйди!», — вид суровый храня. Подруга, подруга, так было, поверь. И все же за ним не захлопнулась дверь. Поближе шагнул. Говорю: «Отойди!» Взял за руки. «Брось, — говорю, — не серди!» Подруга, подруга, верь, это не ложь. В покое меня не оставил он все ж. Приблизил лицо он вплотную ко мне, «Фу», — сморщившись, я отвернулась к стене. Подруга, подруга, клянусь, было так. Он все ж не отстал, этот дерзкий чудак. Губами щеки он коснулся моей. Сказала я, вздрогнув:. «Ну что ты? Не смей!» Подруга, подруга, то сон или явь? Он все ж отступить не подумал, представь. Гирлянду надел на меня. «Ни к чему! Возьми ее прочь!» — я сказала ему. Подруга, подруга, как быть мне? Беда! Ни страха у дерзкого нет, ни стыда. Гирлянду мою захватив не спросясь, Ушел он. С тех пор не смыкала Я глаз. Подруга, подруга, ах, слезы слепят, Скажи, почему не пришел он назад? О ты, чарующая людей, Ты, о земля, сияющая в блеске солнца лучей, великая Мать матерей, Долы, омытые Индом шумящим, ветром — лесные, дрожащие чащи, С Гималайскою в небо летящей снежной коронФй своей; В небе твоем солнце взошло впервые, впервые леса услышали вёды святые, Впервые звучали легенды, песни живые, в домах твоих и в лесах, в просторах полей; Ты — вечно богатство цветущее наше, народам дающая полную чащу, Джамуна [46] и Ганга, нет краше, привольней, ты — жизни нектар, молоко матерей! Мы живем в одной деревне В той же я живу деревне, что она. Только в этом повезло нам — мне и ей. Лишь зальется свистом дрозд у их жилья — Сердце в пляс пойдет тотчас в груди моей. Пара выращенных милою ягнят Под ветлой у нас пасется поутру; Если, изгородь сломав, заходят в сад, Я, лаская, на колени их беру. Называется деревня наша Кхонджона, Называется речушка наша Онджона, Как зовусь я — это здесь известно всем, А она зовется просто — наша Ронджона. Мы живем почти что рядом: я вон там, Тут она, — нас разделяет только луг. Их лесок покинув, может в рощу к нам Рой пчелиный залететь с гуденьем вдруг. Розы те, что в час молитв очередной В воду с гхата их бросают богу в дар, Прибивает к гхату нашему волной; Зачастую из квартала их весной Продавать несут цветы на наш базар. Называется деревня наша Кхонджона, Называется речушка наша Онджона, Как зовусь я — это здесь известно всем, А она зовется просто — наша Ронджона. К той деревне подошли со всех сторон Рощи манго и зеленые поля. По весне у них на поле всходит лен, Подымается на нашем — конопля. Если звезды над жилищем их взошли, То над нашим дует южный ветерок, Если ливни гнут их пальмы до земли, То у нас цветет кадамбовый [47] цветок. Называется деревня наша Кхонджона, Называется речушка наша Онджона, Как зовусь я — это здесь известно всем, А она зовется просто— наша Ронджона. * * * Где души бестрепетны, где чело Всегда приподнято и светло; Где всю вселенную стены оград На узкие улицы не дробят, На комнаты, лестницы и дворы; Где речи свободны, сердца щедры; Где вдохновеньям дано цвести, Где раскрываются все пути; Где предрассудков мертвая мгла Порывы и чувства не оплела; Где правду не делят, где ты один И мыслей и радостей властелин,— От долгого, тяжкого сна наконец Ты Индию там разбуди, отец! * * * Индиец, ты гордость свою не продашь, Пусть нагло глядит на тебя торгаш! Он прибыл с Запада в этот край,— Но шарфа ты светлого не снимай. Твердо иди дорогой своей, Не слушая лживых, пустых речей. Сокровища, скрытые в сердце твоем, Достойно украсят смиренный дом, Венцом незримым оденут чело, Владычество золота сеет зло, Разнузданной роскоши нет границ, Но ты не смущайся, не падай ниц! Своей нищетою будешь богат,— Покой и свобода дух окрылят. * * * Та женщина, что мне была мила, Жила когда-то в этой деревеньке. Тропа к озерной пристани вела, К гнилым мосткам на шаткие ступеньки. Названье этой дальней деревушки, Быть может, знали жители одни. Холодный ветер приносил с опушки Землистый запах в пасмурные дни. Такой порой росли его порывы, Деревья в роще наклонялись вниз. В грязи разжиженной дождями нивы Захлебывался зеленевший рис. Без близкого участия подруги, Которая в те годы там жила, Наверное, не знал бы я в округе Ни озера, ни рощи, ни села. Она меня водила к храму Шивы [48], Тонувшему в густой лесной тени. Благодаря знакомству с ней, я живо Запомнил деревенские плетни. Я б озера не знал, но эту заводь Она переплывала поперек. Она любила в этом месте плавать, В песке следы ее проворных ног. Поддерживая на плечах кувшины, Плелись крестьянки с озера с водой. С ней у дверей здоровались мужчины, Когда шли мимо с поля слободой. Она жила в окраинной слободке, Как мало изменилось все вокруг! Под свежим ветром парусные лодки, Как встарь, скользят по озеру на юг. Крестьяне ждут на берегу парома И обсуждают сельские дела. Мне переправа не была б знакома, Когда б она здесь рядом не жила. вернуться Лакшми — богиня счастья, богатства и красоты, супруга бога Вишну. вернуться Кадамба — одно из священных деревьев, почитается в связи с богом Кришной, имеет душистые оранжевые цветы. вернуться Шива — один из трех главных богов индуизма, олицетворение сил разрушения и творения. |
