— Просто Пунт или его собратья наблюдают — как знать, может быть, кто-то из молодых способен стать одним из них.

— Значит, Пунт — он принимает во всём этом участие?

— Конечно. Это прямая обязанность… таких, как он. Не обязательно, конечно, именно Пунт, но и другие ничем не хуже его, — Шиф прикоснулся к руке человека. — Поверь, они сумеют поддержать Риша, помочь ему.

— Я верю тебе, по крайней мере, очень хочу верить.

Шиф медленно взмахнул лапой, видимо, одобряя откровенность собеседника, и после некоторого раздумья сказал:

— Вот что. Я немедленно поговорю с Туном и Тишей. Моё мнение таково, что ждать дня рождения Риша не стоит. Напряжение растёт, и эти несколько дней не сделают его твёрже, скорее — наоборот. В таких случаях вполне можно немного отступить от правил. Я посоветую им отправиться как можно скорее. Лучше всего — завтра.

Шуа повернулся, чтобы идти, но Рэй тронул его за лапу.

— Я знаю, что мне нельзя туда, но, может быть, я могу его проводить? Ведь дорога, кажется, длинная.

— Около пяти дней, — ответил Шиф и замолчал, глядя мимо человека и задумчиво покачиваясь на крепких коротких ногах.

— Я думаю, что тебе можно пойти, — сказал он наконец. — Тиша, конечно, заявит, что такой переход слишком тяжёл для тебя, — продолжал шуа уже себе под нос, — но если постараться, её можно убедить. К тому же, если ты не сможешь угнаться за нами, любое поселение на нашем пути примет тебя. Я сделаю, что смогу, — скромно закончил Шиф и немедленно отправился на поиски родителей Риша.

Если отбросить скромность, то мог он немало. В сущности, если бы нужно было принять какое-то важное решение, то именно на него устремились бы взгляды, и Хранящая Покой не сказала бы ни слова без его совета и одобрения.

Его мудрость и авторитет были признаны всеми, возможно, ещё и потому, что он никогда не пытался руководить, поучать и вообще держался очень скромно, лишь высказывая своё мнение, но не навязывая его.

Только когда кто-то должен был принять на себя ответственность, когда другие были растеряны и обращались за поддержкой к нему — он говорил своё слово, вдруг становившееся удивительно весомым.

В каждом или почти в каждом поселении были такой или такая, как Шиф, незаметно поддерживающий и помогающий Хранящему Покой, так незаметно, что Рэй до сих пор не подозревал об истинном положении и возможностях старого Шифа.

Да что там возможности — он даже не догадался, что Шиф — родной дед Туна, а следовательно — прадед Риша. Все дети и подростки в посёлке называли его дедушкой, да и многие взрослые, и казалось, что он любит их всех одинаково. А может, так оно и было.

Тиша была удивлена, когда Шиф сказал, что будет лучше, если они отправятся в Вишали завтра же и возьмут с собой Рэя, но ей даже в голову не пришло возражать. Напротив — она почувствовала облегчение и благодарность.

Хранящая считала себя не в праве отступать от заведённого порядка, но если так решил Шиф — дело другое. И неважно, что Риш его правнук, каждый знает — о других детях он беспокоится не меньше. Что же касается человека, если Шиф считает возможным взять его с собой, то она не будет спорить, а поселения здесь почти на каждом шагу — есть, где остановиться.

========== Глава 33. В пути. Загадка тилапов ==========

Остаток дня Тиша и Тун посвятили сборам, и следующее утро, свежее и росистое, Рэй встретил уже в пути. Кроме родителей и человека, Риша сопровождал Шиф, решивший лично присмотреть, поддержать и что там ещё может понадобиться.

Тиша надеялась, что он останется в посёлке вместо неё, но быстро сдалась. Конечно, Шиф прав, и Руша — его жена, не менее умная, но ещё более скромная, чем её муж, прекрасно справится.

У каждого путника зелёным плащом висел за спиной лист апуты, привязанный тесёмкой. Благодаря этому многофункциональному дару природы жужжащие, гудящие и пищащие, не большие, но явно злонамеренные обитатели леса, едва подлетев, тут же разворачивались и разочарованно улетали прочь.

Маленькую процессию сопровождал весело бегущий по росистой траве Туся. Он прибежал в Светлую Опушку как раз перед их выходом. Откуда он взялся и как узнал, что Риш уходит, осталось для человека загадкой. Тилапы сейчас находились довольно далеко, и Риш никак не мог увидеться со своим другом до выхода.

Уже простившись со всеми, юноша с непонятной надеждой озирался по сторонам, не торопясь повесить на плечо дорожный мешок. И Туся прибежал — каким-то невероятным, несвойственным тилапам галопом, весь в росе, с раздувающимися боками и очень весёлыми, как показалось Рэю, глазами.

Наверное, так оно и было, потому что, отдышавшись, он снова пришёл в игривое расположение духа, что и демонстрировал разными способами, как то: подпрыгивание на месте и взмахи ушами; окатывание идущих росой, обильно покрывавшей листву, путём встряхивания веток; а также совершенно бесшумное подкрадывание сзади и тыканье мордой кому-нибудь в спину. Наверное, он хотел развеселить Риша и цели своей, конечно, достиг.

Вечером, укладываясь на ночлег, Рэй спросил юношу:

— А как он узнал, что ты уходишь? — человек махнул рукой в ту сторону, откуда в сгущающихся сумерках доносился сочный успокаивающий звук, с которым тилап рвал траву, и периодическое пофыркиванье.

— Тилапы… они всегда знают, — последовал туманный ответ.

Помолчав немного, Риш всё-таки решил, что нужны дополнительные пояснения, и добавил:

— Они… понимаешь, очень умные, и они… знают…

— Они что — телепаты? — внезапная догадка промелькнула у Рэя в голове, и он, приподнявшись на локте, заглянул в глаза Ришу, который лежал рядом.

— Теле… кто? — переспросил тот растерянно.

— Они читают мысли?

— Нет, читать они не умеют, — успокаиваясь, ответил шуа.

Рэй взъерошил волосы и сделал ещё один заход:

— Может быть, они слышат мысли? Слышат. Понимают, о чём мы думаем.

Риш подумал немного, посмотрел в ту сторону, откуда по-прежнему доносился сочный хруп. Он хорошо понял, что имеет в виду человек. Не было сомнений, что Рэй догадался. Но можно ли подтвердить его догадку? И имеет ли смысл пытаться её отрицать?

Тилапы действительно обладали необычными способностями. Друг с другом они могли легко общаться даже на очень большом расстоянии. Насколько хорошо тилапы разбирались в мыслях других существ, точно трудно было сказать. Но разбирались определённо неплохо. Обмануть их невозможно, что-то скрыть — тоже.

Говорить о способностях тилапов человеку было нежелательно потому, что для своих союзников-шуа они могли предоставить что-то вроде экстренной связи. Несовершенной, конечно, пригодной для передачи только самых простых сигналов — тревоги или сбора, но всё же.

Связь была бы куда лучше, если бы тилапы могли передавать свои мысли шуа, но с этим пока ничего не получалось. Народ был способен только найти тилапов, да и то если они были недалеко. Виша, понимая, как, в сущности, беззащитен Народ, предпочитали скрыть хоть то немногое, что было в его распоряжении.

Риш предпочёл бы избежать разговора на эту тему и поэтому очень обрадовался, увидев приближающуюся вперевалку тёмную фигуру.

— Дедушка Шиф, Рэй спрашивает, понимают ли тилапы наши мысли.

На тёмном фоне промелькнули по-прежнему белые, несмотря на почтенный возраст, зубы. Шиф широко улыбнулся, поднял лапу к носу и тут же её опустил. Этот жест означал примерно то же, что у людей — подмигивание. Рад, мол, что дедушка Шиф идёт, и самому теперь думать не надо.

А что тут, собственно, думать? Раз догадался, то отрицать это глупо. Всё равно не поверит и вообразит невесть что, а тут и скрывать-то нечего. Шиф не спеша снял с плеча лист апуты, опустился рядом с человеком на уже готовую постель и накрылся листом.

— Понимают, конечно. Но насколько хорошо, и все ли мысли или только некоторые — об этом думают по-разному.

— А ты как думаешь? — спросил Рэй.

— Я думаю, что они понимают нас хорошо. И, во всяком случае, знают о нас всё, что их интересует. А так как они очень умны, то и любознательны…