Если бы всё это происходило не здесь, то сомнений не было бы никаких — надо смываться — как можно дальше и быстрее. А уж если некуда — завязать глаза, заткнуть уши и ни под каким видом никаких этих местных тайн не касаться.

А то некоторые так вот посмотрят, послушают, сходят, куда не надо, а им потом: извини, мол, но теперь ты слишком много знаешь… Те, которые погуманнее, сразу убьют, а другие будут мурыжить, пока сам не загнёшься…

Если бы дело было не здесь… но оно ведь здесь. Рэй хмуро глянул на терпеливо ждущего его реакции Шифа, на довольного Риша. Старый Шиф был совершенно прав, он не ждёт добра и с лёгкостью предполагает худшее, потому что слишком много этого худшего видел.

Перед глазами встало то, что хотелось бы забыть, да не получится. Искалеченный труп своего товарища он нашёл тогда первым. Как могло случиться, что местные жители, которых они как раз и защищали и которые, хоть и настороженно, но в целом неплохо, к ним относились, могли сотворить такое?!

Выяснилось, что наёмник, направившись на разведку, забрёл случайно в какие-то руины и хотел было идти дальше, но как только покинул так называемое Запретное Место — тут его и схватили.

Ну что им стоило предупредить, чтоб не заходил?! Нет, наблюдали и молчали. И он их видел, но подлости такой никак не ожидал. А что с них взять — у них такой закон. Нет, говорят, предупредить нельзя было…

Резко выдохнув, Рэй помотал головой, пытаясь отогнать страшную, навсегда запечатлевшуюся в памяти картину, стряхнуть с плеч неподъёмную тяжесть.

— А если я не хочу идти вместе с вами? Если я хочу вернуться назад?

Риш замер, не веря своим ушам, и открыл было рот, но Шиф остановил его взмахом лапы. В глазах старого шуа появилась грусть. Если он и не понимал как следует, что творится с человеком, то в какой-то мере догадывался.

— Если не хочешь, то никто не может тебя заставить, — тихо сказал Шиф, решительно пресекая попытки Риша вступить в разговор.

Рэй подождал, но Шиф так ничего и не добавил, не стал ничего обещать, убеждать, что ему оказывается великая честь и выпало небывалое счастье. Печальное молчание шуа подействовало на человека лучше любых слов и, ободряюще улыбнувшись Ришу, он сказал извиняющимся тоном:

— Что-то я, наверное, сегодня не с той ноги встал. Спасибо, Шиф, я, конечно, буду очень рад пойти с вами.

Риш немедленно успокоился, правда, долго ещё выяснял: с какой это “не той” ноги он встал и с какой надо было встать, и что это за такая “не та” нога.

***

Они бы подошли к Вишали днём, если бы вчера не потеряли несколько часов пути. Да и сейчас был ещё день, но уже тихий, неяркий, умиротворённо ожидающий встречи со спокойным, пахнущим влажной зеленью вечером. Несколько узких тропинок соединялись в одну тропу там, где, ожидая их, стоял Второй Виша.

Пунт шагнул навстречу человеку и обнял его как старого друга. Последние клочки сомнений и недоверия (и до этого, впрочем, имевшие довольно жалкий вид) растаяли от одного взгляда добрых тёмных глаз.

— Мы ждали тебя с нетерпением и встречаем с радостью!

Рэй не усомнился, что эти традиционные слова идут от сердца. Пунт поздоровался и с четырьмя шуа по всем правилам местного этикета, как со старыми знакомыми — слегка соприкоснувшись лапами (правда, Виша приветствуют как знакомого любого шуа).

Затем он повернулся к тилапу и, сначала приложив лапу к своему медальону, вытянул её в его сторону и слегка поклонился. Туся кивнул, сочетая важный вид с озорным выражением лиловых глаз.

— Первый Виша ждёт тебя, — сказал Пунт, увлекая Рэя вперёд.

— Первый… кто?

— Лаум — Первый Виша, — спокойно повторил шуа. — С одним из Вторых Виша, не в меру любопытным и болтливым, ты уже знаком.

Рэй на ходу покосился на Пунта.

— Не знаю, как насчёт любопытства, но болтливым я бы его не назвал. Что значит это слово — Виша?

— Очень скоро ты поймёшь.

— Ну вот, а говорил — болтливый! — Рэй усмехнулся.

Идущий рядом Пунт повернул голову и улыбнулся ему. Через несколько шагов он остановился, мягко придержав человека за руку.

— Здесь начинается Вишали — благословенное Место Поклонения. Перед тобой Внешний Круг, — Пунт указал лапой куда-то вперёд.

Там поперёк дорожки лежали в ряд симпатичные разноцветные камешки.

Если не считать их, то больше вроде бы никаких отличий не было. По ту сторону трогательной границы, намеченной камешками, была та же трава, те же деревья, обходя которые плавно изгибалась утоптанная дорожка. Или не та же?