- Во, Фелла! - тявкнул Нен, увидев что Фелла на линии, - Тут лисо никак не могут забросить топлива кусок в модульный слот. Покажешь класс?

- Попробую, - честно тявкнула лиса.

Топлива кусок был заморожен и весил около трёхсот тысяч тонн. Сдвигать его было возможно только гравитационным полем, потому как слишком хрупок для зацепления. Создавать же поле предстояло силовыми установками "иголок", на что они и рассчитывались изначально. При этом куски следовало запихать в пустые модульные слоты иголок четвёртой группы - сделать сие без опыта было нельзя, да и с опытом непросто. Рам и Офла, которые пытались выполнить этот иллюзион, столкнулись с возникновением крутящего момента, в результате чего кусок оказался раскручен вокруг хитро поставленной оси и теперь поблёскивал ледяными боками, как огромная мороженка.

Хотя куда проще было схватиться за управление самой, Фелиса знала, что теперь её главная задача - натаскивать других лисо. Так что она только дала несколько подсказок, чтобы те справились сами. Само собой, никакой мозг не мог на ходу просчитать физику движения такого тела, потому как это выходило за рамки естественных задач - на планете нет невесомости и вакуума. Задача сводилась к тому, чтобы годно воспользоваться программами управления гравиполем - или тявкая иначе, объяснить автоматике задачу. Когда это случилось и машина нарисовала правильную траекторию движения, оставалось только нажать "пуск", и громадная льдышка пошла по назначению. Сверху этот запас был прикрыт крышкой, на всякий случай.

В жилблоке этого физически не ощущалось никак, как впрочем и всего остального - даже если корабль воткнулся бы носом в планету, внутри это не проявилось бы. Зато ощущалось мысленно, Фелиса была очень удивлена тому, как разнятся впечатления от одних и тех же операций за компом дома и здесь; у умной лисы это вызвало подозрение в наличии какого-нибудь излучателя эмоций или чего-нибудь в этом роде, но на самом деле так происходило само собой. Пока она зарылась с ушами в т\э - а учитывая размер её ушей, это глубоко - Сурик уже шарился по всему блоку, таскал куски труб и инструмент, чтобы слить болото из "подвала".

- Эй намоточные, гуся вам в ухо!! - тявкал Бублец со двора, - Шланг вон там!

Этот был типичным дворником из новых посёлков, чаще всего тявкал именно так, с кучей усиливающих междометий и восклицательными знаками после слов, зато брался за любую намотень, и что характерно, делал качественно. Ещё две лисы, мотавшиеся балластом, старались шастать мимо него побыстрее, а выслушивая, поджимали лапки и вытаращивали глаза, потому как обе были достаточно дикие. Фелиса впрочем тоже не забывала про дичь, даром что последний раз видела оную часов десять назад; она втихоря вышла из подъезда, сныкалась за угол и подождала, пока лисы подойдут поближе, после чего резко выпрыгнула. Те вжались в стенку, распушив уши и хвосты.

- Лисо, - ласково тявкнула Фелла, - Что вы такие шуганные?

- Мы не шуганные, - соврала серо-синяя, которую кажется звали Аилой.

Однако же они таращились на Фелису совсем не так, как полагается одной лисе на другую. Ясное дело, что те лисо, которые взяли их с собой в поход, тявкнули им, что красноухая - координатор группы. И сделали ошибку, не пояснив толком, что это значит, а без этого заявление могло быть воспринято превратно.

- Ну вообще-то, - тявкнула Каса, поводя ухом, - Этот Буб слишком громко тявкает.

- А наплюйте, - резонно ответила Фелиса, - Хотите, покажу?

Она поозиралась и нашла консервную банку, валявшуюся у стены; хихикая, трёххвостая высунулась из-за угла и запустила банку в Бублеца, попав по хвосту.

- Долбанное ничего!! - завыл тот, - Что это за намотнец?!

Каса и Аила опять поджались, а Фелиса только улыбалась и хихикала. Само собой, увидев это, лис хмыкнул и пошёл дальше раскладывать на площадке трубы.

- Видите? Он же так, по привычке.

На мордочках проявилась работа мысли, а потом и улыбки.

- Благодарим, - учтиво повиляли хвостами лисы.

Сколько ещё подобного придётся сделать, подумала Фелиса, нить моя нить.

В то время как все что-нибудь да делали, хотя бы просто находились или существовали, огромная игольная связка начала движение по рассчитанному курсу, для начала просто разгоняясь в пространстве... на самом деле это было не тоже самое, что набирающая скорость ракета. Корабль менял своё состояние относительно четырёхмерности, и в общем если смотреть с Пролесья, мог стоять на месте до того момента, как перейдёт на сверхсвет. Но обычно разгонялись именно с движением, чтобы отойти подальше от источников тяготения - да и побочные эффекты не такой уж сахар, чтобы стартовать с близкой орбиты. Если имевшие большую тяговооружённость аппараты выходили на сверхсвет за микросекунды, то тяжёлому игольнику для этого требовалось двадцать минут.

Фелиса и Сурик сели на койку, обернувшись со всех сторон хвостами, и глазели на повёрнутый вбок экран, показывавший внешний вид на игольник. Внизу в рамочке отсчитывалось время до перехода на сверхскорость. Лисичка не поленилась найти трёххвостого среди подсобок, чтобы вместе встретить этот момент, и теперь прижималась к пушной тушке, думая о том что без неё это было бы куда как волнительнее. В помещениях теперь стоял низкий, нарастающий гул - на самом деле он создавался специально, просто чтобы не забыть о событии.

- А что, чревато? - хихикнул Сурик.

- Нет, - ответила Фелиса, - Просто при переходе лучше сесть и по крайней мере, не держать на весу открытых банок с нитроглицерином.

- А по... - хотел было уточнить лис, но индикатор показал нуль-нуль.

Само событие происходило мгновенно, так что фиксировались только последствия. Трёххвостым показалось, что по тушкам прошла волна перегрузки - причём сначала по ушам, а потом ниже до самых лап. На секунду в глазах притух свет и пропали звуки, слегка кольнуло в мозгу. На столе подпрыгнули ложки и тарелки, отчётливо звякнув. Фелиса погладила по ушам Сурика и довольно притявкнула. На индикаторе обычной скорости теперь стоял прочерк, а сверхсветовая продолжала увеличиваться от единицы.

И пошёл зябь пахать, молотить ячмень,

Будет долгим долгим долгим твой рабочий день

Но зато ты знаешь каждый винтик в тракторе внутри

Получаешь за работу в месяц тыщи три.

- из песни

- Трясущие белки

Под утро Разбрыляку приснилось, что у него под лапами пух, а в окно тянет сырой прохладцой с хвойным запахом. Проснувшись, грызь обнаружил, что у него под лапами пух, а в окно тянет сырой прохладцой с хвойным запахом. Пух был беличий, от тушки Ельки, и собственно на оной тушке и находился; грызуниха спокойно сурковала, обернувшись огромным хвостом и слегка привалившись к грызю. Сырой воздух был следствием того, что за окном произошла осень, причём довольно поздняя, а хвойный запах принадлежал ёлкам и соснам, постукивавшим ветками по крыше домика. Небо было затянуто серой облачностью, из которой сыпало водяной пылью, так что иногда слышались удары капель. Тускловатый свет не сильно освещал даже помещение, открытое настижь, потому как в большом окне отсутствовали рамы со стёклами, как это всегда бывает в тёплый сезон.

Точно в пух, подумал Разбрыляк, что приснилось то и есть. Он скосил один глаз на белку и порадовался, какая она пушная и рыженькая, хоть ушами мотай, а другим глазом вспырился на песочные часы, перевёрнутые вечером. Часы показывали не особо раннее утро - а на более точное время никто не заморачивался. Собственно что, цокнул себе грызь, почём сегодня перья?... Под ушами забегали трёхэтажные формулы, слыханные вчера в учебнике по ядерной физике. А идите вы пока под пух, хихикнул Раз, разгоняя формулы - с самого утра негоже ибо. Вообще он уже давнище как успел усвоить, что совсем с самого утра негоже что угодно, если только не совсем горит. Чтобы как следует разбрыльнуть мыслью, она должна отстояться, принять форму, и уж потом - рраз!