Загадочная она была по жизни - тем меня и взяла. И держала.
Да нет, мне и в голову не пришло, что держал-то её я сам - на короткой привязи. Даже сейчас толком не приходит. Откуда мне знать, что ваша грёбаная этика не позволяет владельцу или владелице так вот просто, без экивоков, забрать назад позаимствованное другим?
Помню, просыпаюсь я ночью - а она мигом открывает глаза, будто не спит или спит не как обычные люди. Ну, вот как у юной матери в мозгу открывается "сторожевой очаг" - настрой на крик грудного младенца.
А днём мы работали. Моя тунеядка по призванию очень быстро нашла себе работу переводчиком в очень продвинутой конторе - прогнозирование подводных извержений и землетрясений, и это по меньшей мере. В кулуарах поговаривали, что ширма для чего-то каверзно-политического. Не удивлюсь, если моя супружница играла в оркестре не последнюю виолончель: знала она, стоило лишь копнуть, столько, будто под боком у неё был супер-пупер-секретный интернет со множеством удобных порталов и ёмкостью на тысячу мировых разумов. Порой казалось, что она сама путается, какой из множества языков для неё родной, а какой выученный.
Забивала бабсов она, положим, ненамного больше моего, если приплюсовать мои сверхурочные дежурства. Так длилось весь сухой сезон, пока не случилось крупное ЧП. Одно славно: не мы за это отвечали.
Если кратко. Мы выловили свежего утопленника, причём погрузился он не на наших глазах и не в нашей зоне влияния. Должно быть, нырнул по соседству и в полёте приложился башкой о скалу. Или скала приложилась к нему - непонятно. Ссадины были не очень впечатляющие, зато всё тело в круглых таких синяках.
В общем, качался мужик на спокойной вечерней волне и в полном пляжном прикиде - и выглядел вполне умиротворённым. Мы с Вадимом подцепили его багром и поволокли на прицепе: неохота была нырять и обвязывать канат по талии или ещё где, а потом обрубать узел служебным топориком. Выгрузились на свой причал, чтобы не создавать особой паники. Да купальщики не так чтобы интересовались: местные - народ бывалый и хорошо обученный.
- Жертва брачных игрищ, - заметил Вадька, немного отдышавшись.
Я не понял, к чему он клонит, но с готовностью проблевался на эти его слова. Прямо на месте, еле успел нагнуться через край досок.
- Ты что, брат? Я ведь пошутил! - ахнул Вадим и обхватил меня за спину. Словно боялся, что я тоже нырну куда подальше.
Надо было тогда его расспросить, что ли. Хотя с вероятностью на все сто Вадька сбрехнул для красного словца. По свидетельским показаниям вышло, что утопленник - из приезжих, а его спутница - уроженка острова, то есть пловчиха и ныряльщица хоть куда. Словом, тот парень всего-навсего решил повыставляться перед девушкой.
Но я, дурень, со страху отмазался, предоставив Вадьке одному разгребать дела с полицией и врачами. Сказал, что прибуду по первому и те де требованию, а сам заявился под Катькино крылышко. Утешит, подумал, и приголубит.
Держи карман шире.
- Что тебя тревожит? Это ведь был его личный выбор, разве не так? - суховато отозвалась жена. - И его собственный риск.
Кажется, на работе ей поддали жару, так что обычная нежность и вкрадчивость из неё испарились начисто.
- Никто не должен гибнуть, - ответил я. - Как ты не понимаешь!
- Это ты не понимаешь, - возразила она. - Существует множество вариантов реальности, мало или почти неотличимых друг от друга. Они сложены как своего рода паззлы, и куском одной реальности можно исцелить другую - даже шва на заплате не останется, они же изначально подогнаны друг к другу. Чужак погиб лишь в одном из малых миров, а в остальных, возможно, остался невредим. Или хотя бы в одном. - Ну и заумь ты городишь.
Она с виду вроде не обиделась:
- Это ваш философ Переслегин. Он также и фантаст, я признаю, но параллельные миры придумали не фантасты, но учёные. И если это лишь сомнительная теория, так ты числишься в христианах, тебе положено верить в вечную жизнь, - в чём проблема?
- А ты во что веришь?
- В истинное бытие, что плещется вокруг нас в ритме приливов, отливов и дыхания земной коры, заключено в берега, но ограничивает себя одной лишь своей волей и подчиняется лишь себе самому.
Вот такая она была вся - затейлива не по моим скромным мозгам.
Вкалывать на прежнем месте я, как ни пытался, не смог. И мне отыскали "синекуру". Причём тут синий цвет, я так и не понял, в отличие от куры. Потому что сделали меня курьером в той же епархии, что моя жена, и зарабатывал я теперь слегка побольше её самой: Катерина ушла на полставки, потому как в нашем доме стряслась великая радость. Она от меня забеременела, о чём и сообщила с небольшой грустью. Типа ребёнок - не самое худшее, что может случиться с женщиной. Существуют бабы, которым по душе мужские занятия, и мужики, которым по душе женское ремесло. И тех, и этих загоняют в стереотип кувалдой. Вот какое резюме она мне преподнесла, а что имела в виду - непонятно. Если вынашивать и рожать ляльку - женское дело, судя по Катиной кислой улыбочке, то распространять умеренно секретную корреспонденцию - мужское, что ли? Мне ведь в самом деле нравится, и вякнуть не смей! Особенно когда надо обеспечить будущее семьи. Мы ещё и жильё сняли: широкие окна выходили на самый распрекрасный обрыв в море, какой я видел по жизни. Вот и пришлось мне развозить по адресам бумажки с ажурными пиктограммами, попутно обменивая их на другие, с портретом нашего обожаемого всеобщего президента. Уточню: первые были копиями, зато вторые - оригиналами, имевшими хождение по всему государству.
Естественно, я не просил покупателей переводить мне, помимо еврорублей, ещё и тексты, но в них иногда попадались вменяемые клочки. Речь там шла, как я понял, о неких "охотниках на кашалотов". Ради того, чтобы овладеть добычей, Охотники способны уходить на ту же глубину, что и сам морской гигант, и хотя им также необходим воздух, способны задерживать дыхание более чем на два часа... С помощью радиолокации Охотники собираются в косяки из сотен особей, которые действуют с грацией хорошо отлаженного механизма... Имеются предположения, что Охотники могут легко переходить с кислорода, содержащегося в воздухе или растворённого в воде, на дыхание самой водой, что совершенно невероятным образом расширяет диапазон промысла... Предполагается, что Охотникам не страшны никакие глубоководные погружения, потому что их кровь содержит до пятидесяти процентов неизвестного аналога перфторана - так называемой "голубой крови" или "текучего алмаза" и не позволяет телу ни задохнуться, ни быть раздавленным массой воды... По фантдопущению, именно перфлюрокарбоновые эмульсии составляли секрет атлантов, позволивший им воскресить свою культуру на дне океанских впадин. Их препараты, как можно предположить, не вызывали органических поражений, легко удалялись из печени, хотя ограничивали возможность зачатия плода и способствовали прерыванию неудачной беременности, а также очень быстрому протеканию самих родов... Собственно, то вовсе не "препараты", а вещества, имеющие к ним точно такое отношение, как растительные опиаты к эндорфинам... Также у Охотников имеется сдублированный кровоток, позволяющий обеим жизненным жидкостям циркулировать в сменном режиме...
Я проглядывал эту несвязную херню очень бегло - в той мере, в которой она казалась мне применимой к моим обстоятельствам. Теперь-то я догадался, что подсовывали мне её нарочно. Знай, мол, с кем связался...
А Катя всё тяжелела, хотя внешности это почти не портило: наоборот, она совсем чуток пополнела и донельзя расцвела. И не думала бросать свою службу.
Прошли дожди, настало ясное солнышко. Плащ, когда я его навещал, чувствовал себя прилично и даже ко мне ластился - я твёрдо решил, что отдам его сразу после родов, как бы в награду, и перевёл в домашний сейф. Места он занимал не очень много.
Дальше моя история быстро подходит к завершению - начала сматываться, как лента с киношной бобины.
