Через час они поспешили в магазин "Флориш и Блоттс". И, надо сказать, не одни они туда торопились. Подойдя к магазину, Уизли к своему изумлению, увидели огромную толпу у входа, рвавшуюся внутрь. Причиной этому была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне:

...

Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию "Я -- ВОЛШЕБНИК" сегодня с 12.30 до 16.30.

-- Мы сейчас увидим самого Гилдероя, Артур - в восторге пролепетала Миссис Уизли, прижавшись к мужу.

Толпа главным образом состояла из женщин и девушек. У входа затюканный волшебник без конца повторял:

-- Спокойнее, леди, спокойнее! Не толкайтесь! Пожалуйста, аккуратней с книгами!

Молли с сыновьями с трудом протиснулись внутрь. Очередь тянулась через весь магазин в самый конец, где Локхарт подписывал свои книги. Взяв по книжке "Каникулы с каргой", перси и близнецы устремились вдоль очереди, туда, где стояли родители, вместе со старшими братьями.

-- Вот и вы! Прекрасно! -- взволнованно дыша и приглаживая волосы, воскликнула миссис Уизли. -- Ещё минута -- и мы увидим его!

И вот -- о, счастье! -- увидели. Он восседал за столом в окружении собственных портретов. Все они подмигивали и одаривали ослепительными улыбками поклонниц и поклонников. Живой Локонс был в мантии цвета незабудок, в тон голубым глазам. Волшебная шляпа лихо сдвинута на золотистых локонах.

Коротышка нервозного вида приплясывал вокруг стола, то и дело щёлкая большой фотокамерой, из которой при каждой вспышке валил густой пурпурный дым.

Вдруг Короста, до этого спокойно сидящая на плече у Перси, начала метаться из стороны в сторону, затем и вовсе спрыгнула с мантии мальчика на пол, чуть не попав под ноги фотографа.

- Не мешайся! -- рявкнул тот на Перси, пятясь назад и чуть не наступив и на бедное животное, и на самого мальчика, который принялся ловить своего питомца. -- Не видишь, я снимаю для "Ежедневного пророка".

- Ты чуть ее не убил! -- Перси вскинулся на фотографа, держа перед собой пострадавшую крысу на вытянутых руках.

- Э-э...

Локхарт услыхал восклицание. Посмотрел в сторону Перси. И вдруг вскочил с таким видом, как будто в магазине приземлилась летающая тарелка.

- Бедный мальчик! Не может быть, ты не пострадал? -- обеспокоенно запричитал волшебник. Он ринулся к Уизли, схватил его за руку и потащил к столу.

- Нет, только Коросте досталось... - Перси не знал, что ему сказать, и покраснел.

- Ничего, сейчас мы вылечим твоего питомца!

Возбуждённо шепчась, толпа расступилась перед магом, затем волшебники разразились бурными аплодисментами. Позируя перед фотографом, Локхарт театрально вознес палочку вверх, придерживая извивающуюся крысу другой рукой. Фотоаппарат щёлкал как бешеный, пуская в сторону семейства Уизли густые клубы дыма.

И вот, после очередной вспышки...

- БАМ!!! - внезапно, ножки стола подломились, и в следующие секунды все, кто присутствовали в зале наблюдали омерзительное зрелище. Как будто бы рост дерева в замедленной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги -- конечности. Еще миг -- и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги -- конечности. Еще миг -- и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Его жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье.

На секунду в зале воцарилось молчание.

- Питер Петтигрю! - пораженно выдохнул кто-то в толпе.

- Питер Петтигрю, вы задержаны до выяснения обстоятельств за незаконную анимагию, - вперед пробился высокий сухопарый человек, в котором зрители с удивлением узнали бывшего начальника отдела магического правопорядка - Бартемиуса Крауча старшего.

Питер в свою очередь как-то шмыгнул носом, взглянул в сторону двери и со всех ног бросился туда, расталкивая завизжавших дамочек. Локхарт по инерции бросил ему в догонку какое-то заклинание, от которого на полу разлилась какая-то черная слизь. А затем - понеслось...

И никто в этой ситуации не обращал внимания на девушку в желтом платье, на стульчике в углу залы, которая что-то нашептывала быстро строчащему по свитку пергамента перу.

******************************************************************

"Сириус Блэк - Темнее Темного?" - первая страница "Ежедневного Пророка" радовала взгляд кричащим заголовком, и моей юношеской фотографией, где я радостно махал кому-то вместе с Джеймсом.

"Недавнее появление считающегося мертвым Питера Петтигрю заставило под новым углом взглянуть на имеющиеся в распоряжении редакции факты. Непосредственный участник сегодняшних событий, Бартемиус Крауч, согласился дать короткое интервью...."

На этом моменте я отложил газету, так как читать ее во второй раз не было смысла. Рита все сделала правильно, за что ее ждет небольшой презент в золотом эквиваленте. На самом деле, по плану, обезвредить крысу была задача Локхарта. Однако тот чуть не испоганил все что можно, под адреналином издав вместо банальных связывающих чар, что-то похожее на темномагическое проклятье. И, хотя тот и "разоблачил" Питера, львиную часть славы забрал все-таки Крауч. Хотя и павлину что-то осталось. Может быть, после всего этого даже орден какой-нибудь получит. Если нет - не жалко. Пока что он мне был не слишком нужен... Главное то, что дело сделано - Питер под стражей и готовиться пройти допрос. А мне, в вежливой форме было предложено сдаться. Чрез адвоката, разумеется, без огласки. Джефри не зря ест свой хлеб... с икрой. Однако, после некоторых размышлений, сдачу было решено сделать публичной. Так меньше риск того, что меня просто тихо заавадят "при попытке сбежать". Мне, конечно же, сдаваться совершенно не хотелось. Воспоминания об Азкабане были все еще свежи в моей памяти. Но это было обязательным условием со стороны мисс Боунс - председателя процесса. Дамблдора, как лицо, ранее дававшее показания по этому делу, со скрипом удалось оттащить от кресла главы. На этом действии мой сейф неожиданно показал свое дно. Будет достаточно неприятно, если все усилия будут напрасными... хотя, надо сказать, золото мне в таком случае точно не понадобится.

Через день, я пошел сдаваться. Все возможное было сделано, адвокатом выстроена линия защиты, лояльность членов Визенгамота по большей части куплена, ну или хотя бы их нейтралитет. Все компрометирующие воспоминания я изъял и поместил их в склянки, возле омута памяти с пояснительной запиской к каждому. Нужно было еще стереть мне память о тех самых фрагментах. Я планировал попросить об этом Меду, сделав так, чтобы я не видел ее лица.

Так я на любые компрометирующие вопросы смогу ответить просто "не знаю". Этой уловкой пользовались многие пожиратели, чтобы откреститься от своих грешков. Воспоминания во флакон - палочку к виску, и обливиэйт. Еще и империус перед этим друг на друга накладывали, чтобы с увереностью сказать в суде - я находился под воздействием империуса "пожирателя смерти и действовал согласно его воле". Конечно же полной гарантии это не дает. Остаются свидетели, улики, приори инкантем, различные магические экспертизы... И тогда все в руках у адвоката, и государственного обвинителя. Сумеет тот задать правильные вопросы, и подловит на неточной формулировке, или на не полном соответствии - все, только голые стены Азкабана на всю оставшуюся жизнь. Под сывороткой правды солгать еще никому не удавалось.