- Олег, мне кажется, ты очень скверно поступаешь со своей матерью. Как бы ни сложились твои отношения со мной -- почему ты "бросил" и ее? Я наслышана, что ты не бедствуешь, открыл собственную фирму по электрооборудованию. А ты в курсе, что когда прошлой зимой, твоей маме делали операцию на глазах, то мы скидывались тут, знаешь ли, всей семьей. Это оказалось очень дорогим удовольствием. А старший сын даже не изволил спросить, как она себя чувствует после операции. Это -- совсем не комильфо, ты не находишь? Мы с мамой и Костей, каждый день ездили к ней в больницу, и Надя с Богданом -- частенько.

- Лиза, с мамой мы уже помирились. И, поверь, я никогда больше так с ней не поступлю. Я привез ей денег, и очень немало. А теперь, еще открыл ей банковскую карточку Сбербанка России, буду ей перечислять.

Лиза подняла брови:

- Разве этот банк не разгромили после русского вторжения?

- Лиза, никакого русского вторжения не было!

- Та ты шо? - перешла Лиза на сельский говор, - Так это в винно-водочных магазинах, славные донбасские работяги, с бурятскими лицами, накупили столько техники и вооружения?

- Лизочка, я тебя очень прошу, давай не будем трогать политику. В такой чудесный вечер.

Он усадил ее за столик, заказал два кофе, по-турецки и эспрессо, и попросил меню, чтобы заказать десерт.

- Лиза, может быть, ты хочешь поужинать?

- Нет, я не голодна. А десерт -- закажи. Мне, пожалуйста, "Альпийский", он мне очень понравился когда-то. Надеюсь, качество у них не испортилось.

Он был галантен, выглядел вполне воспитанным, простоватые пролетарские манеры исчезли бесследно. Лиза решила, что жизнь в Москве пошла ему на пользу.

- Заказать тебе шампанское? - он не забыл о ее пристрастиях.

- Нет, благодарю, не хочу.

- Ты стала очень красивой, Лиза.

- Возвращаю тебе твой комплимент. Мне кажется, ты тоже изменился в лучшую сторону.

- Украинки -- вообще, такие красавицы!

Лиза улыбнулась:

- Что, в Москве нет таких?

Он пожал плечами:

- Москвички все холодные, какие-то. Не настоящие. А вот наши...

- Олежек, у меня не так много времени.

- Извини. Лиза...ты...счастлива в новом браке?

- Олег, прости, но мужчины, с хотя бы средним ай-кью, не задают женщинам подобные вопросы. Никогда не спрашивай женщину, счастлива ли она, как она живет...Достаточно, просто посмотреть на нее.

Олег улыбнулся:

- На тебя очень приятно смотреть.

Он оценивающе глянул на ее украшения, макияж. Ей стало неприятно. Лиза пожала плечами и принялась за десерт. Она начала жалеть, что пришла на эту встречу. "Ни уму, ни сердцу" - подумала она. Он совершенно не был ей больше интересен, ни в каком плане, и она с любопытством вопрошала себя: "И что я в нем раньше находила? Мелкий, поверхностный, эгоистичный. Б-р--р-р. Вот уж права моя тезка, Элизабет Тейлор: "В двадцать лет, мне случалось влюбляться в мужчин, которых в сорок я не пригласила бы даже на ужин!"

- Лиза, я пока не настаиваю на встрече с Костиком, но, в будущем, мне очень хотелось бы начать общаться с сыном.

Лиза поднялась со стула, этот момент вдруг очень напомнил ей замечательный советский фильм "Москва слезам не верит". Она молча, отрицательно покачала головой и пошла к выходу.

- Лиза! Но мы же, еще, ни о чем не поговорили!

-Давай, пройдемся.

Он вскочил, положил несколько купюр в книжку-меню и кинулся за ней.

- Олежек, у детей очень хрупкая психика, и два папы -- это для них факт удручающий. А у Кости еще и очень возбудимая и эмоциональная натура. Пусть, ему не повезло с биологическим отцом, зато ему очень повезло с теперешним. И потом, Костик -- моих кровей, он слышал наши семейные разговоры, знает о твоем бегстве, и я очень сомневаюсь, чтобы он впустил тебя теперь в свою жизнь.

- Ты настроила сына против меня?

Лиза посмотрела на него с удивлением. Всяк судит по себе.

- Мне нечего тебе больше сказать. Современные дети очень умны и развиты не по годам. Он сложил тебе цену, хоть ему и шесть лет. Может быть позже, годам к пятнадцати... У них тогда меняется мнение.

- Твой богатенький старик его усыновил? - злобно выплевывая слова спросил Олег.

- Да, - соврала Лиза, - Олег, извини, мое время исчерпано. Удачи, радости, добра. Всего хорошего.

Она направилась к дороге. Возле нее притормозил черный Дашковский джип, она удивилась, но быстро открыла переднюю дверцу, величественно села и машина уехала. Олег все стоял и смотрел.

- Ты все-таки решил приехать лично? - улыбнулась Лиза мужу.

- Да, я переживаю за твое здоровье.

- Николя, я прекрасно себя сегодня чувствую. Не волнуйся.

- Ну, и как все прошло?

Лиза пожала плечами:

- Никак. Просто никак. Человек -- никакой, - она легла ему на плечо, но аккуратно, чтобы не мешать ему держать руль,- Николя, такие встречи просто необходимы, чтобы осознать, как мне повезло, и чтобы ценить тебя еще больше.

Он, наконец, расслабился и улыбнулся.

- Я очень тебя люблю, моя белокурая богиня. Какая ты шикарная в этом костюме, отпад!

- Спасибо, - она поцеловала его плечо.

- Хоть бы не врезаться в столб, когда к тебе прижимается такая женщина, - тихо пробормотал Дашков.

Лиза улыбнулась и отодвинулась на свое место.

- А мороженое ты мне купил?

- Конечно! И днепропетровское, и киевское, и полтавское, и белорусское. Чтоб не мало.

- Спасибо, мое сокровище. Дашков, ты -- сокровище. Ты хотя бы осознаешь это?

Он съехал на обочину, остановил машину и впился в ее губы. Они жадно целовались, как после долгой разлуки. Он гладил ее волосы, элегантная шляпка улетела далеко на заднее сидение.

- Николя, Николя, - шептала она, - не заводи меня. Поехали быстрее домой, мне невыносимо. Я так тебя хочу.

Он моментально оставил ее в покое. Машина рванула с места.

Через день, Лизе позвонил Богдан, сказал, что Олег уехал обратно в Россию.

- Это прекрасная новость, - сказала Лиза, позевывая, и сразу переключилась на новости от морских путешественников. Мама, дядя Володя и Костя звонили каждый вечер. Костя -- с большой гордостью, с собственного смартфона.

Через три дня, и они с Дашковым собрались выезжать на Федотову Косу. Лиза заставила Дашкова выделить время, чтобы отобрать все вещи и одежду для поездки и, напевая песенки, паковала сумки и большой чемодан на колесиках. Артемон носился за ней, как сумасшедший, и просто сбивал с ног, Маркиза жалобно мяукала.

- Николя, они чувствуют, что мы их бросаем. Посмотри, что творят.

- Лиза, я попросил Оксану Ивановну пожить у нас. Надо же кому-то кормить и выгуливать этот зверинец.

- Она не возражает?

- Нет.

Перед отъездом Лиза дала наставления Марусе, попросила Иру Кондратенко контролировать малышку, разрешила звонить ей на море только в самых экстренных случаях, и уехала.

Побережье Азова встретило их сплошь сине-желтой расцветкой. Цистерны с водой, заборы закрытых санаториев, ступеньки, домики, все было сине-желтым и в сине-желтых флагах и тризубах. Лиза рассматривала все это из машины и удивленно спрашивала Дашкова:

- И на что рассчитывает Путин? Здесь бандеровцев больше, чем во Львове! Ничего себе, новороссы-бандеровцы...

О, они были такими славными, эти русскоязычные азовчане, новороссы-бандеровцы! Дашковы остановились возле базарчика, перебробовали кучу домашнего вина, еще больше купили его и загрузили в машину, выпили по стаканчику "Седьмого неба" с сплошь сине-желтыми, и сплошь русскоязычными разговорчивыми торговцами и поехали в санаторий, где отдыхали Анна Григорьевна, дядя Володя и дети.

Эта неделя отдыха прошла волшебно. Лиза очень любила Азов, и каждый вечер, почти до глубокой ночи, они с Дашковым гуляли по берегу. Лиза кормила булочками чаек и бакланов, снимала шлепанцы и бегала босиком по теплым, почти горячим волнам, карабкалась на валуны, и выслушивала наставления от Дашкова: