- Да мы и не отбивались. Мы сразу на все согласились, - опять захохотали Лиза со Светкой.
Так, незаметно, и подошел к концу еще один рабочий день.
Вечером Лиза опять была приглашена Дашковым. Она охотно согласилась. Пожалуй, выбор уже был сделан: Миша напрасно трезвонил ей весь день и весь вечер. Он показался ей маленьким, самовлюбленным, невнимательным и эгоистичным мальчишкой рядом с таким гигантом, как Николя. Она позвонила маме и отключила телефон.
У Дашкова были гости, партнеры, он извиняющимся тоном объявил ей об этом, и сказал, что это - ненадолго. Представители какой-то днепропетровской монтажно-строительной организации подъехали к дому на своем фургоне - "мерседесе". Видимо, Николя давно с ними сотрудничал, если пригласил к себе.
Двое ловких парней в красной форменной одежде какой-то обслуживающей фирмы, жарили шашлыки на мангале-паровозике, по воздуху плыл аппетитнейший запах жареного мяса. В доме суетилась Оксана Ивановна.
Лиза, ожидавшая увидеть толстую седую матрону с пучком засаленных волос, некое подобие фрекен Бок, была очень удивлена, когда Дашков представил ей стройную семидесятилетнюю женщину с короткой модной стрижкой, в аккуратном костюмчике. Маникюр и макияж Оксаны Ивановны тоже были выше всяких похвал. Лиза подмечала все.
Оксана Ивановна тоже окинула Лизу оценивающим взглядом. Лиза улыбнулась, вспомнив о своей вызывающей блузке. Заехать домой - переодеться, Николя ей не позволил, время поджимало.
Гостям Елизавета Васильевна была представлена как представитель городских властей. Она хмыкнула, но нисколько не растерялась, даже после того, как обнаружила, что была единственной женщиной на этой вечеринке.
Мужчины были не простые. Очень гордились своим городом. И главным лозунгом вечера было: "Днепропетровск - город, конечно, в Украине не первый, но и не второй!" Лизе они понравились. Они были умны и патриотичны.
Лиза была в ударе. Ей вдруг захотелось блеснуть перед днепропетровцами: она играла на пианино, декламировала Хайяма, провозглашала тосты за мужчин и следила за столом. При этом старалась не напиваться, не слишком выпендриваться, и соблюдать чувство меры.
Лиза была гуманитарием, она хорошо знала историю и литературу, и с одним из приезжих, Сергеем, разговор пошел более активно. Сергей разливался соловьем; глядя ей в глаза, он провозгласил:
- А ведь правду сказал ваш знаменитый земляк, Гоголь, что женщины Полтавы делятся на две категории: дамы просто приятные, и дамы, приятные во всех отношениях. Вы, Елизавета Васильевна, безусловно, относитесь ко второй категории.
- Безусловно! Сережа, а Вы смотрели фильм Иллариона Павлюка "ДНК"? Это наш украинский режиссер-документалист. Молодой. И подающий очень большие надежды. Я уже видела и продолжение, "ДНК-2". В общем, если вкратце, это исследования ученых разных стран о происхождении украинских женщин. Исследования крови, ДНК. Знаете, почему разных стран? Чтобы Украину не обвинили в претенциозности и предвзятости. Вы ведь слышали о митохондрии? И знаете, что проследить происхождение человека можно только по ней, а значит, только по матери? Кстати, митохондрия открыта лет тридцать назад. Скажите, а откуда евреи знали о ней пять тысяч лет назад? Ведь они признают происхождение только по матери. Ну, так вот: украинские женщины -- это самые древние женщины на планете. Они живут на этой территории 40 тысяч лет! 40 тысяч Сережа! Войны, голодоморы, революции, Чернобыли и ГУЛАГи, а мы живем, Сережа, и детей своих растим!
- Лиза, я очень хорошо знаю, как Петр ╤, а затем и Екатерина Великая переписывали историю, чтобы только что восшедшая Россия, могла претендовать на тысячелетия истории Киева. Но претендовать на Киевское происхождение у Москвы столько же прав, как у.......Киргызстана на Московское. Против правды не попрешь, Лизочка. Вы знаете, сколько лжи в официальной русской истории? Вы знаете, что Александру Невскому было 13 лет во время битвы на Чудском озере? А Иван Калита -- это внук Батыя, хан Калхан? Я думаю, и сами россияне имеют возможность узнать об этом, но не хотят. Это нарушит их привычную зону комфорта.
- Я -- дочь историка, Сережа. И знаю много чего.
Сереженька был, мягко говоря, удивлен. Вообще, Лиза любила наблюдать, как меняется выражение глаз мужчин, которых ей представили только недавно. Сначала любопытство, снисходительность, вожделение, высокомерие, ха... еще одна блондинка...и под конец вечера -- восхищение и даже преклонение!
Николя прислушивался. И присматривался ко всему, что она делает. Она вдруг подумала, что сегодня он экзаменирует ее, на роль будущей хозяйки этого дома.
Разговор, разумеется, зашел и о политике. Прогнозы у гостей были самые мрачные. Все по-разному относились к Майдану, но, безусловно, соглашались, что жить в стране так дальше, было невозможно.
Николя был очень доволен и возбужден. Он шутил, острил, потчевал гостей, сам пил без меры и не пьянел.
"Чего он такой довольный? - гадала Лиза, - Может контракт удачный с ними подписал, а может, это я делаю его таким?"
Оксану Ивановну отпустили раньше. Лиза прощалась с гостями, уныло поглядывая на гору грязной посуды на столе.
Она первой поднялась в дом, пока Дашков закрывал на ночь массивные высокие ворота.
Еще раз, окинув взглядом стол, Лиза решительно повязала уже знакомый передник и засучила рукава. Мама с детства научила ее не оставлять на ночь грязную посуду. "Жир засохнет и его будет очень трудно отмыть, - говорила Анна Григорьевна,- Ну и потом, это -- плохая примета!"
В приметы Лиза не слишком верила, а вот чистоту любила.
Он подошел сзади. Тихо. Неслышно. Обхватил ее и прижал к себе. Поцеловал в обнаженную шею, она подколола волосы перед мытьем посуды. Лиза тихонько сказала:
- Я знаю, что Оксана Ивановна утром обещала все перемыть. Но я не хочу оставлять эту кучу до утра.
Лиза еще не подозревала, что этим самым поступком она навсегда завоюет любовь и признание Оксаны Ивановны.
- Оставь все, - страстно зашептал он, - Лиза, малыш, ты не представляешь, что ты делаешь с мужиками. Ты видела, как на тебя все смотрели? Ты видела? - все эти слова сопровождались очень нежными поцелуйчиками в шейку и спинку.
Лиза развернулась:
- Хочешь, чтобы я быстрее закончила -- помогай! - она всучила ему полотенце и велела вытереть бокалы и вилки.
Он вздохнул и поплелся помогать.
Лиза домывала посуду и лихорадочно думала: "Что дальше? Сегодня? Или лучше не спешить и получше узнать друг друга?"
Он не дал ей время на размышления. Так же, как тогда, подхватил на руки и понес на второй этаж. Она, конечно же, могла остановить его, но вместо этого - обвила его шею руками и прижалась всем телом. Он сразу обезумел. Они едва успели дойти до спальни. Они вообще опомнились только когда за окном рассвело...
Утром Лиза шныряла по всему дому в его полосатой рубашке, с голыми ногами, на которых красовались огромные тапочки-собаки. Выглядела она невероятно сексуально, о чем он не преминул ей заметить.
Лиза разглядывала себя в зеркале: ее губы распухли от поцелуев, а глаза блестели даже больше обычного.
- Николя! Ты собрался погубить мою безупречную репутацию? Представляю, если я приеду сейчас на работу, на джипе, в том же наряде, что и вчера, с распухшими губами. Ну, совсем никто ничего не заподозрит!
- А ты собираешься меня прятать?
- Нет, я собираюсь дать объявление во все местные газеты. "Дашков- занят!"
- Я не возражаю, - лениво заявил он.
Они пили кофе и обсуждали, как провести день. Дашков не хотел ее отпускать. Лизе было очень стыдно перед Костиком. Впервые, будучи в городе, она не явилась домой ночевать. Она напряженно думала, что сказать сыну. Врать не хотелось, и, потом, Костик был очень проницателен. На работу тоже страшно не хотелось. Она набрала Чубач:
