Трэвис сжал мои бедра, готовя меня. Я медленно опускала себя на него. Черные кожаные плетеные браслеты на его запястье поднимались по его напряженному предплечью, привлекая мое внимание к его тату, танцующим по поверхности его кожи. Я позволила своей голове откинуться назад, прикусывая свои губы, не позволяя стону вырваться наружу. Тихий вздох его заменяет. Трэвис качнул бедрами, чтобы сменить положение, я напряглась, уже чувствуя приближение кульминации. Мое тело реагировало совсем по-другому во время беременности, на все.

Сильнее всего... на секс. Не все в беременности было удобно, но увеличение груди, потакание мужа любому моему желанию и способность возбудиться в разы быстрее от мужа, конечно, были одними из главных плюсов. Трэвису стоило лишь скользнуть пальцами ко мне в трусики, и я уже была готова.

Я замедлила свои движения, и Трэвис подчинился, позволяя мне задавать ритм. Его карие глаза детально изучали меня, наслаждаясь моментом. Его глаза закатились назад, и он застонал. В тот же момент, как стон слетел с его губ, мы замерли, ожидая услышать паузу в светлом сопении на полу. Я прикрыла свой рот, стараясь не захихикать.

С мгновение Трэвис улыбался, и затем его пристальный взгляд устремился в то место, где встречались наши тела. Он снова качнул бедрами, выгнув спину, чтобы погрузиться еще глубже в меня. Мне пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы сдержаться. Мы оба хотели, чтобы это наступило быстрее, и оба боялись конца.

— Боже мой, — прошептал он. — Каждый чертов раз я теряю голову от того, насколько ты хороша.

Я закинула на него ноги, поднимаясь и снова скользя вокруг него.

Трэвис остановился, его глаза пробежались по комнате. Я хотела спросить, что случилось, но он держал палец у рта.

Мы услышали повышенные голоса внизу, Трэвис закрыл глаза, разочарованный и сожалеющий о своем следующем решении. Он мягко погладил мое бедро, и я слезла с него, наблюдая с какой надеждой он думал о возвращении в кровать. Он натянул красные баскетбольные шорты и надел задом наперед темно-синюю бейсболку, пряча бардак, что я сотворила с его волосами, когда он был между моих бедер.

— Я вернусь, — сказал он, наклонившись вниз чтобы поцеловать меня. Его губы до сих пор были со вкусом меня.

Он начал движение, и мышцы на его груди начали перекатываться, пока он торопился спуститься вниз и выяснить, что происходит. Он закрыл за собой дверь, и я откинулась на подушку, разочарованная. Трэвис проделывал свой путь по лестнице, а близнецы подхватывали ритм, вторя друг другу. Голос Трэвиса принял участие в симфонии низких тонов, и потом я услышала его крик.

Я подпрыгнула, высматривая в окне любые признаки опасности, прежде чем обернуться в халат и быстро спуститься по лестнице. Трэвис стоял посреди гостиной, нос к носу с Трентоном. Шепли стоял между ними, держа ладони у каждого из них на груди.

— Какого черта? — Прошипела я, стараясь говорить тихо. Трэвис немедленно расслабился и сделал шаг назад, позволяя Шепли встать между ним и его братом.

Трентон смотрел на меня пару секунд, и затем нахмурился, глядя на своего более высокого младшего брата.

— Я быстро вернусь.

Трэвис указал на пол.

— Я сказал, что никто из этого дома не выйдет. Это значит никто, Трентон. Черт подери! Ты в первую очередь не должен был разрешать ей уйти.

— Какого хрена ты возомнил себя главным? — Выпалил Трентон.

Трэвис старался сохранять спокойствие.

— Ты понятия не имеешь, что натворил.

— Что я натворил? — Сказал Трентон, делая шаг навстречу Трэвису. — Похоже, ты знаешь больше, чем мы все. Может, просветишь меня?

Трэвис недовольно вздохнул. Ему нельзя было ничего говорить до завтрашнего звонка Лииз.

— Оставайся здесь. Кто-нибудь из агентов заберет ее с работы.

— Я не позволю незнакомцу забрать мою жену, — огрызнулся Трентон. — Ты бы тоже не позволил.

— Трент, ты не можешь выйти отсюда.

— Почему ?

— Потому что не можешь, — сказал Трэвис.

Америка спустилась вниз по лестнице, щурясь, чтобы разглядеть нас в тускло освещенной светильниками гостиной. Она взяла меня под руку, прислушиваясь к разговору, чтобы понять, что происходит. Братья уже много лет не ссорились, особенно так сильно. Это было неприятно, и я видела по ним, что они оба были расстроены тем, что им приходится ругаться.

— Я еду, — сказал Трентон.

Трэвис хотел схватить его за руку, но Шепли его остановил. В его глазах читалось то, что мы все знали. Если бы Трэвис попытался силой заставить Трентона остаться и не ехать за Камиллой, в гостиной началась бы драка.

— Трент, — сказал Шепли, следуя за ним по коридору. Америка пошла за Шепом.

Трэвис тяжело дышал через нос и переступал с одной ноги на другую, пытаясь высвободить негативную энергию. Это напомнило мне его поведение прямо перед боем.

— Ты в порядке? — Прошептала я, касаясь его плеча. — Он не понимает, что ты просто пытаешься его уберечь.

Трэвис сверлил глазами коридор, слушая, как Шепли пытался убедить Трента остаться.

— Если бы он хоть раз мне доверился. Упрямый засранец.

— Он доверяет тебе, — сказала я. — Он беспокоится о Камилле.

Плечи Трэвиса расслабились, он протянул руку и коснулся моего живота.

— А мы беспокоимся обо всех.

— Пусть Шепли с Америкой с ним поговорят.

Трэвис потер затылок и начала ходить туда-сюда, ожидая, пока его двоюродный брат с моей лучшей подругой переубедят его брата. Я была готова к разбитым сердцам и слезам. Предполагала, что все будут в ярости, когда мы расскажем им о нашем обмане, даже когда объясним, что это был единственный способ выиграть время, сохраняя всех в безопасности. Но я не была готова, что братья начнут враждовать друг с другом.

ГЛАВА 12

Америка

Шепли положил руку на дверь, взглядом умоляя Трентона не идти дальше. Джим, Джек с Диной и дети еще спали, но я не была уверена, разбудил ли кого-нибудь громкий шепот. Лампа в гостиной была единственным источником света в доме, а шумел лишь кондиционер, заглушая звук сверчков, чье стрекотание объявляло приход лета.

В три часа утра никто не ехал мимо по дороге, фары не скользили по стенам, и только эта старая лампочка в углу, окруженная грязным белым абажуром, светила на высоте полутора метров от пола на длинной пластиковой ножке с латунным основанием. Весь дом выглядел так, будто заморозился еще в восьмидесятые, вот только льда нигде не было. Все выглядело изношенным, запятнанным или подранным, в основном пятью мальчишками, что здесь росли.

Свет от лампы почти не достигал коридора, поэтому мы с Трентоном стояли в темноте.

— Шеп, я тебя люблю, но свали нахрен с моего пути, — сказал Трентон. Его темная фигура двинулась в сторону двери, но Шепли встал перед ним.

— Да ну, братец. Ты серьезно ударишь меня перед моей женой?

Трентон нахмурился, после чего повернулся ко мне.

— Отвернись-ка на секунду, Мерик.

— Нет, — сказала я, перекрестив руки.

Трентон вздохнул.

— Я должен забрать жену с работы. Мне нужно выйти прямо сейчас. Не хочу, чтобы ей пришлось меня ждать.

— Агент Перкинс может это сделать, — сказала я. — Он может выехать прямо сейчас. Он полностью собран, стоит на кухне с ключами в руке.

Трентон стал нервничать еще больше, поэтому я подошла к нему и крепко обняла.

— Здесь наши дети. Твои племянники и племянницы. Здесь твой папа. Трэвис и Шепли не могут защищать всех. Трентон, ты нужен нам здесь.

— А если что-нибудь случится с Камиллой? — Возразил он.

— Думаешь, те, от кого нас защищают агенты, появятся сначала у «Ред дор», а не у нашего дома? Она там даже больше не работает. Ну, официально, — сказал Шепли.

Трентон посмотрел на моего мужа.

— Ты бы позволил незнакомцу забирать твою жену, когда всем известно, что за нами охотятся какие-то люди?

Шепли выдохнул, и его плечи опустились.

— Нет.

Трентон взялся за дверную ручку.