Медсестра кивнула, но по ее выражению лица было понятно, что она все равно ничего не поняла. Перед уходом она посмотрела на Стеллу с жалостью в глазах. Я опустил ноги на пол, останавливая кресло.

Стелла завозилась, и я в глубокой задумчивости погладил ее спину. Стеллу полюбили еще до ее рождения. Дома ее ждала прекрасная новая детская с заставленной книгами полкой. Но я никогда не задумывался о том, что кто - то другой будет проявлять симпатию к нашей дочке. Мы были способны выжить и без бюро, но сейчас я начал задаваться вопросом, как все это скажется на Стелле.

—  Ты позвонил своему папе? —  Спросила Лииз.

—  Да, чуть раньше.

—  А остальным?

—  Я попросил папу дать нам денек . Не хочу сегодня целый день провести на телефоне.

Лииз откинулась назад и закрыла глаза.

—  Мне, как единственному ребенку в семье, не приходится об этом задумываться, —  пробормотала она, засыпая.

Я набросил толстую ткань на свое плечо и притянул Стеллу к своей груди, придерживая ее головку. Я вновь оттолкнулся от пола ногами, и кресло закачалось вперед - назад. Ритмичное поскрипывание заставляло мои глаза слипаться, и я заметил, что Лииз стала глубже дышать.

Я коснулся щекой мягких волос Стеллы. Она была столь невинна и уязвима. Лииз, как и я, знала о том, что мир, в который мы привели нашу дочь, полон зла. Нашей обязанностью было обезопасить ее.

Я посмотрел на свою спящую девушку, а затем на свою спортивную куртку, прикрывающую висевшую кобуру. Два табельных Сиг - Зауэра 9 мм спрятаны, готовые ко всему. Я знал, что Лииз тоже взяла заряженный пистолет, положив его в детскую сумку. Я качался вперед и назад, откинув назад голову и стараясь расслабить мышцы в шее.

Даже после того, как Стелла заснула, и я положил ее в кроватку, я не мог перестать сканировать каждый звук в коридоре —  машина с газировкой, лифты, медсестры у других пациентов, плачущие младенцы, тихие переговоры агентов, работающая вентиляция. В отличие от Лииз, я не мог спать даже тогда, когда хотел.

Я потянулся к кувшину Лииз и налил себе стакан воды. Я посплю, когда она проснется. Слишком многое поставлено на карту. Никто из агентов снаружи не будет защищать Стеллу так яростно, поэтому лучше одному из нас все время быть начеку.

Окно покрывалось каплями дождя, пока я в третий раз проверял детскую сумку и подготавливал автокресло, в то время как Лииз подписывала документы, необходимые для выписки. Медсестра наблюдала за нами со сдержанным любопытством, вероятно, наслушавшись сплетен об охраняющих нашу палату вооруженных агент ах  и других агентах, приставленных сегодня утром для сопровождения нас домой.

Лииз убаюкивала Стеллу одной рукой, пока второй подписывала различные документы. Она была матерью меньше сорока восьми часов, но уже была в этом экспертом. Я улыбнулся ей, и она жестом поманила меня, чтобы я взял Стеллу. Я подошел к ней, стараясь скрыть свое волнение от того, что мне надо держать этого крохотного, нежного человека, которого мы создали.

Я взял Стеллу на руки и пошел к автокреслу, стоявшему на полу.

—  Черт, —  прошипел я, пытаясь управиться и с ним, и с ребенком, как будто решал сложную головоломку. Стелла не шевелилась, пока я боролся с пятиконечной застежкой и возился с ремнями и подушкой для головы.

—  Томас, —  сказала Лииз и рассмеялась. —  Все идеально. Если ей бы не было удобно, она обязательно бы тебе об этом сказала.

—  Уверена? —  Спросил я, оглядываясь на Лииз.

Я восхищался ей: с каждым новым шагом наших отношений, когда, казалось бы, она не могла быть более прекрасной, Лииз доказывала мне обратное. В день, когда мы стали вместе жить в Сан - Диего, в день, когда она рассказала мне о беременности Стеллой, в день, когда я наконец - то переехал в Вирджинию, и каждый день, когда я замечал, что ее живот становился округлее и щеки слегка полнели. Каждый раз я чувствовал себя мошенником, подбивая ее выйти за меня. Пока она носила нашего ребенка, затем, когда она родила, и теперь, уставшая, но счастливая, в лучах утреннего солнца, мать моего ребенка была самым прекрасным созданием, что я когда - либо видел.

Лииз усмехнулась.

—  Что?

—  Ты знаешь, что, —  я встал, осторожно приподнимая автокресло. —  Готова?

После того, как Лииз кивнула, медсестра подкатила к ее кровати инвалидную коляску. Лииз с несчастным видом пошла к своему виду транспорта. Это была политика больницы, а  она избегала лишних споров.

Надев голубую рубашку и серые штаны для беременных, Лиз позволила медсестре повезти ее к выходу из палаты. Я открыл дверь и кивнул агентам Брубейкер и Хайд.

Лииз не смогла сдержать самодовольную улыбку, увидев, что оба агенты —  женщины.

—  Ты знаешь, о чем я думаю, верно? —  Спросила она меня.

—  О том, что женщины лучше водят и обращаются с оружием, и поэтому ты счастлива, что именно они нас сопровождают?

—  Верно, —  сказала Лииз.

Брубейкер тоже улыбнулась.

Я проверил Стеллу в автокресле и помог Лииз обустроиться на заднем сидении нашего Шевроле Субурбана, после чего сел за руль и кивнул агент ам , чтобы они выезжали. Впереди нас на черном Тахо ехала Брубейкер, позади на такой же машине ехала Хайд. Я закатил глаза.

—  Они стараются всем заявить о нас или считают мафию настолько тупой?

—  Не знаю, —   ответила  Лииз, наклоняясь вперед, чтобы взглянуть в боковое зеркало.

—  Все чисто? —  Спросил я.

—  Там что - то вдалеке.

—  Что именно? —  Спросил я, видя беспокойство в глазах Лииз.

—  Пока что точно не знаю.

Я потянулся назад, чтобы погладить ее по коленке.

—  Все будет хорошо, мамочка.

Она вытянула шею, чтобы лучше все видеть.

—  Пожалуйста, давай не будем одной из тех пар, что называют друг друга папочкой и мамочкой.

Я нахмурился.

—  А как еще Стелла узнает, как нас называть?

Лииз вздохнула, на удивление быстро соглашаясь.

—  Отлично. Просто... Делай это только рядом с ней, а не в общественных местах.

—  Есть, мэм, —  сказал я с довольной ухмылкой.

Лииз откинулась назад, как будто бы расслабившись, но я хорошо ее знал. Она продолжала наклоняться вперед, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида, а затем склонялась к Стелле.

—  Как она? —  Спросил я.

—  Нам нужно одно из таких зеркал, которые крепят на сиденье автомобиля, чтобы мы могли видеть ее в зеркало заднего вида, —  сказала Лииз. —  Что, если кто - то из нас будет с ней в машине лишь вдвоем? Нам нужно будет что - нибудь, чтобы следить за ней.

—  Хорошо, я запомнил, —  заверил ее я.

Она прикрыла глаза, но распахнула их через полсекунды и посмотрела на зеркало заднего вида. Взглянув еще раз, она мгновенно превратилась из уставшей новоиспеченной матери в агента ФБР.

—  Белый седан, четыре машины назад. Левая полоса.

Я оглянулся.

—  Вижу, —  я прикоснулся к передатчику на лацкане. —  У нас хвост. Белый седан. Левая полоса.

—  Принято, —  сказала Хайд.

Брубейкер ответила по рации, и мы едва успели проехать пару миль, прежде чем нам сообщили, что на подходе ещё транспорт. За мгновени е  до того, как они прибыли на место, седан скрылся.

—  Пусть убедятся, что за ним кто - то следит, —  сказала Лииз.

—  Не волнуйся, —  сказал я, стараясь сохранять спокойствие. —  Они знают своё дело.

Лииз сглотнула, с трудом держа себя в руках. Став родителями, мы столкнулись с незапланированной проблемой безопасности. Я знал, что часть нее  хочет поехать за седаном, задержать преследователей, допросить и закрыть их подальше от нашей хрупкой новой семьи. Но насколько первоочередной была её обязанность как агента, необходимость защищать нашу дочь была сильнее.

Мы проехали оставшиеся пятнадцать минут домой без происшествий, но были не в состоянии наслаждаться первой поездкой с долгожданным пополнением в семье, как обычно делали новоиспеченные родители. Пока мы открепляли кресло, агенты оставались настороже. Хайд и Брубейкер огляделись, периодически говоря в свои маленькие передатчики в ушах, пока мы с Лииз отнесли нашу дочь к порогу. Мы помахали соседям, затем поднялись по ступеням к входной двери. Под тенью навеса я порылся в поисках ключей и поднёс один к замку.