Наконец, пред ними высокая дверь, охраняемая вооруженными стражниками.

Эверин проследовала дальше за королем и замерла, открыв рот, поняв, что находится в хранилище. Своим взором она никак не могла охватить всего великолепия пьяняще поблескивающих драгоценных камней и металлов.

Но первый вопрос, который она задала, спустя несколько минут беззвучного созерцания, был:

— И как после этого вы собираетесь отпустить меня из Лихолесья, с такими-то познаниями о том, что скрывает гора?

— Не волнуйся, это ненадолго. — Трандуил еле заметно улыбнулся.

Она так и не поняла, что имеет в виду правитель: ее недолгий век, или предание забвению воспоминаний при помощи магии, о чем рассказывал Леголас, но расспрашивать не стала.

— Красиво, как в сказке, — прошептала девушка, беспрестанно скользя глазами по всему этому великолепию.

— Ты можешь выбрать то, что тебе по вкусу, — предложил Владыка.

— Это эльфийская благодарность? — вдруг поняла та. — Тогда она мне ни к чему. Я спасала его не ради награды, — Эверин решительно отпрянула от камней. Хотите наградить, дайте согласие на наш союз. Подпишите договор.

— Ты не любишь его, — уверенно изрек Трандуил.

— Я люблю, как умею и полюблю больше, — сомнения сейчас были ни к чему.

— Тогда должна понимать, на что обрекаешь, — все это время он старательно избегал смотреть девушке в глаза и всегда находился поодаль, словно беседуя вовсе ни с ней. — Сколько тебе отведено? Даже если полвека… Это сущая малость. Ты умрешь… А что он?

— А он будет жить, — еле слышно проронила та.

— Как все просто… — размышлял король, скрестив руки на груди, — … не много ты знаешь о сущности эльфов… Вам ни к чему идти по этой дороге вместе. Каждый из вас еще может свернуть.

— Но мы не хотим сворачивать. Так не сбивайте нас с пути. От вас нужно только согласие… — отчаяние накрывало с головой по мере того, как укреплялось подозрение, что убедить всесильного Владыку не представляется возможным. — И я обещаю, что сделаю все, чтобы это время, которое отведено нам судьбой, он никогда не забыл… и никогда не пожалел. У нас родятся дети. Он не останется один.

Трандуил тяжело вздохнул, восхищаясь стойкости девушки.

— Ну, а что ты? — он решил зайти с другой стороны, — как ты представляешь себя возле такого же юного эльфа лет этак через двадцать-тридцать?

Об этом Эверин уже ни раз думала, и данная перспектива ее действительно смущала, но сомнения были решительным образом отброшены пред ликом короля.

— Я слышала, что эльфы не отличаются любвеобильностью, зато верности и преданности им не занимать. Поэтому я не буду чувствовать себя хуже, а завистливые взгляды женщин моложе, полагаю, со временем начнут забавлять.

— Упрямая, — почти шепотом.

— Да, милорд, — в душе радуясь, что устояла в этом маленьком бою, хотя, как подсказывало сердце, все это только начало. Впереди ее ждут более выдающиеся сражения.

— Это не похвала.

— Я ее и не жду. Мне нужно от вас другое.

— Мое одобрение… — как бы раздумывая, — не сейчас.

— Но…

— Я не принимаю столь важных решений второпях, — он бросил холодный взгляд на девушку, замечая возмущение в ее глазах и поспешил отвернуться, словно отгораживаясь, но не только от нее… от навязчивых мыслей, от чувств, словно душу в узлы скручивающих. — Ты хотела, чтобы мы узнали друг друга лучше… что ж, будь по-твоему, — прозвучало зловеще.

Глаза девушки предательски поблескивали, но она старалась держаться изо всех сил. Та единственная сторона, с которой она знала Владыку, никак не располагала к дружескому общению.

— Раз отказываешься от награды, выбери себе памятный подарок, — предложил тот, продолжая смотреть куда-то в сторону.

С силой сдерживая рвущуюся наружу ярость, Эверин прогулялась по хранилищу, игнорируя его хозяина и углубилась настолько, что король решил окликнуть:

— Там нет ничего интересного. То, что ты сейчас держишь в руках, ни что иное, как горный хрусталь. Выбрось это!

Но вернувшись обратно, девушка протянула королю сверкающий на ладони довольно крупный камень, по форме напоминающий сердце.

— Я возьму его, — заявила та.

— Он ничего не стоит.

— Я вам уже говорила, что старалась не за награду. А на память я возьму это, — она деловито вскинула голову, — Этот камень… он словно замерзшее во льду сердце… блестит и переливается. Я буду носить его при себе, в надежде, что однажды… оно станет теплее.

Яростный взгляд Владыки, казалось, пробил ее насквозь. Она почти физически ощутила волны негодования, исходящие от него.

«Это было лишним» — сверкнуло в голове, жаль, что поздно.

— Дверь найдешь сама. Попросишь стражника проводить тебя до покоев, — стараясь сохранять хладнокровие, но при этом гневно стиснув зубы, произнес Трандуил.

— Благодарю, милорд, — Эверин вежливо поклонилась и покинула хранилище.

Трандуил чуть не захлебнулся воздухом. Это ж надо… бросать такое королю. Но он помнил ее другой… такой теплой и ласковой, которой не видел ее ни один из ее воздыхателей. И хотел бы забыть, но помнил.

Комментарий к 25 Глава

Мои хорошие, с 1 февраля у меня стартовали занятия, так что выкладывать главы теперь буду пореже. Не успела я все же дописать, хоть и торопилась. Да и растянула, хотя изначально планировала обойтись миди. Но все же обещаю не реже раза в неделю выкладывать.

========== 26 Глава ==========

Вот уже вторую неделю Эверин прозябала в лихолесских пещерах. По-другому свое здешнее существование она бы не назвала. Несмотря на то, что Леголас старался проводить с ней больше времени, это редко ему удавалось, потому как его вездесущий родитель так и норовил отвлечь принца каким-либо поручением и выдворить из дворца. Развлечь гостью самостоятельно Владыка не стремился, зато надавал поручений слугам, которые неуемно старались завлечь ее на местные забавы, однако безрезультатно. К покоям девушки был приставлен стражник — Тирон, который более походил на тень, ибо расположить его к общению было сложно. А единственной причиной для улыбок оставалась Мисси, которая чувствовала себя во дворце, как лиса в курятнике. Она, не стесняясь, заигрывала с эльфами, болтала о мелочах и призывно улыбалась. Порою, Эверин приходилось наблюдать, как тот или иной обитатель дворца, обескураженный ее поведением, смущенно пряча глаза, пытается уклониться от навязчивого общения и сбежать. Лишь стражник, что дежурил у дверей покоев ее хозяйки, всегда встречал Мисси довольной улыбкой и искренне радовался ее присутствию. Что казалось странным, ибо с ее появлением он становился абсолютно другим… почти человеком.

Видеть короля Эверин приходилось не часто. Обычно лишь вечером они собирались за общим столом, но и тогда, вечно занятый правитель постоянно отвлекался на дворцовые заботы, и спешил покинуть их, а иной раз и вовсе не являлся, и они ужинали вдвоем. При этом разговаривал он лишь с Леголасом, старательно обходя темы, касающиеся их отъезда и договора. Более из вежливости, чем из желания, обращался к гостье, дабы спросить, как прошел очередной день, и казалось, не ждал ответа.

После своего дерзкого поведения в хранилище, девушка старалась лишний раз не злить правителя, попадаясь ему на глаза. И она со скорбью замечала, что с каждым днем, проведенным во дворце, он становится для нее все более чужим. Его задумчивость и отстраненность не располагали к доверительным беседам. И хотя у той были вопросы к королю, она старалась по возможности избегать даже встреч, ни говоря уже о разговорах. Хотя, подобный подход не мог принести пользы. Такой, как Трандуил, мог принимать решение, раздумывая над ним годами. Он-то никуда не торопился. А вот Эверин это не устраивало.

Тогда, в хранилище, он сказал, что даст ей шанс узнать его получше, но до сих пор не сделал и шага в этом направлении.

Лишь однажды она заметила взгляд, который не испепелял и не замораживал, а был столь ясный и добрый, что удивилась ему, как открытию. Это было пару дней назад, когда он вернулся с Леголасом из леса. Солнце светило в этот день совсем не по-зимнему, и оно словно отражало настроение короля. Эверин в тот момент наблюдала из окна за Мисси, смущающей очередную «жертву» и тихо посмеивалась над ее кокетливостью. И вдруг появились они: отец и сын. Впервые она видела, чтобы те вот так просто общались, что-то обсуждали и даже улыбались друг другу. Ее удивленный взгляд замер на Владыке. Девушка для себя отметила, что улыбка молодила его на целую вечность. В этот миг на него хотелось смотреть, более того, им хотелось любоваться. Он заметил ее до того, как это сделал Леголас и подняв свои лучистые глаза на гостью, не спешил опускать их. И ей на мгновенье почудилось, словно это был совсем другой эльф, который был добр и великодушен, умел искренне улыбаться и возможно… даже любить. Но за ужином ее ждал тот же холодный правитель.