Терезита (со стоном). ЧтO?.. ЧтO он сделал?
Инженер Бреде. ЧтO он сделал?
Терезита. Две кроны? Разве это не Йенс Спир? (Вдруг бежит за дальний угол здания и кричит.) Ах, это за суп? Вам не зачем платить так дорого. Он оставался со вчерашнего дня; наша собака не хотела есть его. (Возвращается к инженеру Бреде и хватает его за руку.) Он просто хотел заплатить за суп, который я посылала ему.
Инженер Бреде. А я прошу у вас прощения, что на дороге я осмелился…
Терезита. Вы думаете, он слышал, чтO я ему крикнула?
Инженер Бреде. Мой затаенный огонь выбился наружу. Я не мог устоять против вас.
Терезита. Разве я не назвала его собакой?
Инженер Бреде. Вы стоите и все время говорите о г-не Спирее и его двух кронах.
Терезита. В самом деле? (Спохватывается.) Простите, вы хотели сказать мне что-то?
Инженер Бреде. Да. Я вас люблю, Терезита.
Терезита. Здравствуй, Тю.
Тю. Здравствуйте.
Терезита. Он заплатил мне только за суп.
Инженер Бреде. Я стою и думаю. Ваш отец хотел, чтоб я утаил открытие новой жилы. Но это немыслимо.
Терезита (рассеянно). Правда?
Инженер Бреде. Другое дело, если б ваш отец вступил в переговоры о выкупе каменоломни.
Терезита. Да, это, конечно, другое дело.
Инженер Бреде. И тогда, в качестве заведующего, я мог бы заявить, что каменоломня исчерпана, мрамор использован.
Терезита. О чем вы говорите?
Инженер Бреде. О том, что ваш отец может дешево выкупить каменоломню.
Терезита. Может? Это, конечно, обрадует его.
Инженер Бреде. А вас не радует?
Терезита (смотрит на него). Ах, милейший, скройтесь!
Инженер Бреде. Терезита, вы этого не можете думать. Делайте со мной, чтO хотите. Скажите, чего вы от меня требуете?
Терезита (берет пистолет). Могу я одолжить это?
Инженер Бреде. Одолжить? Я вам дарю его.
Терезита. Заряжен?
Инженер Бреде (снимает перчатку и осматривает пистолет). Остались еще две пули.
Терезита. Тю! Возьми этот пистолет и отнеси его Йенсу Спиру. Если он спросит, кто послал его, скажи, что я. Он поймет.
Тю. Хорошо. (Берет пистолет.)
Терезита. Постой, Тю. Вот деньги Йенса Спира. Он сам плати тебе. (Протягивает Тю монету.)
В это время пистолет разряжается, слышен выстрел и громкий крик. Т е р е з и т а, шатаясь, идет к лестнице. Т ю роняет пистолет.
Инженер Бреде. Ты выстрелил, сумасшедший? (В замешательстве бегает кругом.)
Тю. Он сам выстелил.
Инженер Бреде (зовет). Помогите!
Йенс Спир (быстро появляется из-за дальнего угла дома). Мне почудилось, будто здесь стреляли?
Инженер Бреде. Да, фрёкен Отерман… Пуля в нее попала.
Йенс Спир. Вы застрелили ее?
Инженер Бреде. Нет, он (указывает на Тю.) Пистолет сам выстрелил.
Йенс Спир. Он? (Осматривает Терезиту, берет ее на руки, уносит ее по лестнице в дом.)
Инженер Бреде. Я пошлю за доктором. (Уходит налево.)
Вдруг выбивается огонь из башни на мысу.
Служанка (из-за дальнего угла дома; растерявшись). Пожар. Я видела, как он сделал это. Г-н Отерман. Он запер дверь на замOк, а потом поджег. Я видела. Господи, помилуй и спаси нас.
Тю. Терезита умерла.
Служанка (не понимая, смотрит на него). Да нет же, говорю, я была там. Он сам просил, чтобы мы смотрела за ним. Он крепко запер дверь и поджег. Господи, помоги мне, я не смею войти в дом.
Тю. Терезита умерла.
Служанка. ЧтO ты тут говоришь? Терезита умерла?
Тю. Пистолет сам выстрелил.
Служанка (вскрикивает). Правда? (Бежит по лестнице в дом.)
Г-н Отерман (появляется из-за дальнего угла дома, как бы от кого-то убегая, запыхавшись, громко разговаривая сам с собой). Они опять шли за мной. Они громко разговаривали внутри. Они лежали и подстерегали меня. (Вытирает пот.) Кто разговаривал? Никто. Никто, говорю. Мне это просто показалось. (Смотрит на башню, где огонь разрастается.) Теперь горит сочинение. Ты говоришь, трое свидетелей? Хо-хо, бумаги горят! (Вытирает пот и снова смотрит на башню.) Вся деревянная постройка пропала. Она мне пригодилась бы. (Замечает Тю.) Зачем ты стоишь здесь, Тю? Ты подслушивал?
Йенс Спир (спускается по лестнице). Г-н Отерман, ваша дочь умерла.
Г-н Отерман. ЧтO вы говорите?
Йенс Спир (ведет его к лестнице). Войдите и посмотрите.
Г-н Отерман. Вы сказали — Терезита?
Йенс Спир. Войдите и посмотрите. (Ведет его по лестнице и затворяет за ним дверь; возвращается к Тю.) Значит, ты выстрелил, Тю? Зачем ты трогал пистолет?
Тю. Она сама дала мне его.
Йенс Спир. ЧтO ты должен был сделать с ним?
Тю. Я должен был отнести его.
Йенс Спир (смотрит на него). Ко мне?
Тю. Да.
Йенс Спир (помолчав). Значит, теперь исполнил свое дело? Ты вечно хочешь сказать что-то, но сказал ли сегодня?
Тю. Пистолет сам выстрелил.
Йенс Спир. Да, конечно. Ведь, кажется, тебя зовут Справедливостью?
Тю. Да.
Йенс Спир. Да, ведь Справедливость — слепой зверь. Она мстит без разбора. Он сражает непроизвольно. (Поднимает пистолет и осматривает его, про себя.) Остался еще один заряд. (Замечает огонь в башне.) ЧтO это?
Тю. Башня горит.
Йенс Спир. Ты стоишь и смотришь, как горит башня, и не говоришь ни слова? (Пожимает плечами.) Ну, это столь же безразлично. (Вдруг.) А ты знаешь, чтO такое справедливость? Это — нечто там, в небесах. Она терпеливо стоит и смотрит, как люди совершают преступление, и потом устремляется вниз и карает смертью. (Осматривает пистоле; про себя.) Здесь остался еще один заряд… Одним словом, хочешь, Тю, взять у меня пистолет завтра утром?
Тю. Хорошо.
Йенс Спир. По твоему лицу пробежала улыбка? Что-нибудь обрадовало тебя?.. Так ты возьмешь пистолет?
Тю. Хорошо.
Йенс Спир. Ты найдешь его в моей комнате. Постучишься; никто не ответит, — но ы войдешь. Дверь будет отперта.
Тю. Хорошо.
Йенс Спир. И пистолет будет лежать у меня в руке.
Прячет пистолет и уходит за дальний угол строения.
Карено (справа). Счастливая встреча, старина. Я хочу побеседовать с тобой, прежде чем писать дальше.
Тю. Терезита умерла.
Карено. Терезита? Не будем говорить о ней.
Тю. Она умерла.
Карено. Умерла?
Тю. Выстрел попал в нее.
Карено. Я слышал выстрел. Попал в нее!
Тю. Да.
Карено. Как раз в нее! Как раз в нее!
Г-н Отерман (растерянный, спускается по лестнице). Мою дочь застрелили, Карено.
Карено. Слышал. Человек во власти высшего закона.
Г-н Отерман. Она умерла.
Карено (замечает пожар на башне, где огонь уже меньше). Великий Боже! Никак там пожар?
Тю. Башня горит.
Карено (складывает руки над головой). Башня горит! Мои рукописи! (Пошатываясь, идет к лестнице.) Труд моей жизни в огне!
Г-н Отерман (смотрит вдаль). Все стекла. Все дерево.
Карено. Неужели это — небесная кара за мои грехи? Неужели нет легче расплаты?
Г-н Отерман. Мою дочь застрелили.
Карено (вскакивает). Да, а ваши сыновья сгорели.
Г-н Отерман. Мои сыновья? Где Густав и Элиас?
Карено. Они были в башне.
Г-н Отерман (некоторое время смотрит на него). Это они разговаривали в башне? (Пронзительно вскрикивает, убегая к дальнему углу здания.) Элиас!
