После Сириус как наяву видит ночи с друзьями-мародерами. Они выбирались в Запретный лес и веселились в образе животных. На утро Люпину всегда было легче, если они были рядом. Конечно он выглядел измученным, но все же на его губах появлялась улыбка.

Вот Сириус и Лили танцуют на свадьбе Поттеров. Он тогда шептал ей на ухо какие-то глупости, связанные с Джеймсом, а она только смеялась. И от ее тепла Сириус чувствовал себя так, будто действительно находится дома, в кругу семьи.

А вот та последняя ночь с Марлин. Если начать вспоминать все детально, то Сириус начинал замечать то, что МакКиннон будто чувствовала смерть. В ту ночь она была такой теплой, такой страстной и невероятно любимой! После этого воспоминания Сириус кричал громче и яростней всего.

*

Однажды, когда казалось, что сил совсем не осталось, что лучшим выходом было бы просто сдаться и умереть, Сириус превратился в исхудавшего черного пса. Единственное зарешеченное окно давало понять, какое время года в реальном мире. Сириус учуял свежий запах зимы. Наверняка был ноябрь. Сколько прошло времени? Неужели уже год со смерти Поттеров? Или несколько лет? Он не мог сказать точно. Боль не отступала, мысли все также не давали покоя. Только сил осталось меньше и воли к жизни.

Вдруг Сириус поднял голову к окну и широко раскрыл глаза. Раньше, когда он смотрел в небо, оно всегда было темным и пасмурным. Но сегодня все было иначе. Сегодня небо было темно-синим и чистым. Сириус увидел яркие огни, украшающие полотно небес. Звезды.

Сириус вдруг вспомнил одну ночь, которая произошла еще в Хогвартсе. Он, Римус, Джеймс с Лили и Марлин, стояли на одной из башен замка и смотрели на прекрасное звездное небо. Тогда еще все было в порядке.

Тогда родители Джеймса были живы.

Тогда Марлин была еще более дерзкая и непокорная, чем обычно. Она еще не покорилась Блэку.

Тогда Алиса и Фрэнк не были сумасшедшими, искалеченными пытками. Они были в своем уме, и любили друг друга так преданно, что даже Сириус с улыбкой смотрел на них.

Они стояли все вместе и смотрели на звездное небо. Сириус помнил, что Лили тогда сказала:

- Еще в детстве я читала легенды о том, что у каждого человека есть своя собственная звезда. Когда человек рождается, она загорается на небосклоне, а когда человек умирает, то она угасает и падает на землю. Падающая звезда - это ангел, который спешит на Землю, чтобы подарить душу вновь родившемуся человеку.

- Ты же волшебница, Эванс, какие еще ангелы, - шепотом возразил ей тогда Сириус.

- С давних времен известно, что когда падает звезда, нужно загадать самое заветное желание, и оно обязательно сбудется, - проговорила Марлин. И все они вдруг поняли, что это правда.

Сириус Блэк смотрел на звездное небо, с какой-то непонятно откуда возникшей надеждой и ждал. Он с нетерпением, о котором давно позабыл, ждал, когда хоть одна звезда сорвется с ночного неба и даст ему шанс.

И это произошло.

Сириус знал, что все кончено. Что еще совсем немного и он просто умрет. Поэтому в тот момент, когда звезда сорвалась с ночного неба, он сделал последнее, на что еще мог рассчитывать - загадал желание.

Внезапно мимо прошелестел дементор, и Сириус потерял контроль над происходящим. Он почувствовал, как снова стал человеком.

Когда сознание покидало его, Сириус улыбался. Она снова пришла к нему - его Марлин МакКиннон снова появилась в его голове.

========== 13. ==========

Сириус открыл глаза и чуть не застонал от мгновенно возникшей боли в голове. Над ним почему-то было красное полотно вместо грязного потолка Азкабана. И он лежал на мягкой кровати, а не на холодной лежанке. Как странно.

Сириус вскочил на ноги, озираясь. Голова почти раскалывалась от боли, а сердце застучало так быстро, будто готово вырваться из груди. Он был в своей старой комнате в Хогвартсе, а на соседних кроватях посапывали Джеймс Поттер и Питер Петтигрю.

Блэк тут же бросился к Джеймсу и почти грохнулся тому на кровать. Поттер тут же проснулся и приподнялся на локтях, сонно соображая.

- Какого черта, Бродяга?! - возмутился Джеймс, но больше ничего сказать не успел - Блэк бросился обнимать друга. Почти придушенный, Поттер удивленно распахнул глаза еще шире, а рукой попытался нащупать на тумбочке очки.

- Ты жив! Ты живой! А Лили?! Лили тоже должна быть жива… - как заведенный повторял Сириус, боясь поверить в то, что происходит. Он помнил все - гибель Марлин, предательство Питера, смерти Поттеров, свое заключение… Но сейчас все казалось таким реальным! Невозможно реальным. Сириус подумал, что совсем потерял рассудок, потому что этого просто не могло быть.

- Конечно живой, но если ты не отпустишь, то меня найдут придушенным, - рассмеялся Джеймс, и Сириус отпустил друга. Придирчиво осмотрев Поттера с ног до головы, Блэк повернулся в сторону проснувшегося Питера Петтигрю. Внутри закипела ярость, появилось желание набить морду этой подлой крысе, но Блэк сдержался. Он был довольно сообразительным, поэтому сделал единственный возможный вывод - его желание исполнилось.

- На каком мы курсе, Сохатый? - требовательно спросил Блэк. Поттер в ответ посмотрел на него как на помешанного.

- Еще вчера были на шестом, а что? - не понял Джеймс, но Сириус уже вскочил и, одеваясь на ходу, рванул к двери. - Первыми идут зелья, не забудь! - успел крикнуть ему Поттер, прежде чем Сириус скрылся за дверью.

Блэк бежал так, как никогда прежде. Он знал, что время ранее, но ведь она всегда вставала ни свет ни заря. Блэк направился в Большой зал и не прогадал. Редкие ученики сонно завтракали за своими столами. За столом Гриффиндора одиноко сидела Марлин МакКиннон и, читая учебник по трансфигурации, уплетала овсянку. Она будто что-то почувствовала, когда появился Блэк, поэтому отвлеклась от книги и посмотрела на него.

Сириус вздрогнул от взгляда ее родных глаз. Они были такими, какими он помнил - ярко голубыми. Платиновые волосы отливали золотом на солнечном свету, проникающем в окна зала.

Блэк заставил себя выглядеть нормальным, а не сумасшедшим, и быстро подошел прямо к Марлин.

- Блэк? Опять ночевал у одной из своих… ммм… девушек? - едко поинтересовалась Марлин, и Сириус чуть не рассмеялся. Ее голос был прекрасней всего, что он слышал на свете. Блэк плюхнулся на скамейку рядом с девушкой и уставился на нее, даже не пытаясь выглядеть адекватным. - Что такое? - не поняла МакКиннон.

- Ничего, ничего, Мар… МакКиннон, - улыбнулся Сириус и, не глядя, схватил тост с сыром. Марлин все также подозрительно смотрела на него, а внутри Сириуса все готово было расхохотаться от радости. Вот она, здесь, рядом. Совсем теплая и красивая, как никогда прежде. Она жива. - Значит, первыми сегодня зелья? - Сириус попытался наладить разговор. Больше всего на свете ему хотелось привлечь ее к себе и поцеловать, но он подозревал, что в данный момент они не были вместе.

- Да, Слизнорт обещал, что мы будем разбирать теорию для зелья красоты, - кивнула МакКиннон и наконец отвела подозрительный взгляд от Сириуса. Тот ухмыльнулся.

- Тебе оно не нужно, МакКиннон, - улыбнулся Блэк, но девушка вся побледнела.

- И что это значит? Что мне никакое зелье не поможет, да, Блэк?! - зашипела Марлин и хотела уже было вскочить со своего места, но Сириус ей не позволил. Он ухватил ее за запястье и заставил вернуться на скамейку.

- Это значит, что ты и без него прекрасна, МакКиннон. Не устраивай сцен с утра пораньше, - ухмыльнулся Сириус. Он с удовольствием проследил, как меняется лицо Марлин. Еще секунду назад она была разъяренной фурией, а сейчас - ничего не понимающая и смущенная красавица. - Мне надо к Дамблдору, МакКиннон, - Сириус встал с места и еще раз улыбнулся Марлин. Он все еще держал ее за руку, и девушка, ошеломленная, не смела вырваться. - Увидимся на зельях.

- Да, да, конечно, - задумчиво проговорила все еще шокированная Марлин смотря вслед Сириусу. На ее памяти этот заносчивый красавчик еще ни разу не говорил ей чего-то подобного. Он прекрасно знал, что на нее его чары не действуют, поэтому она была вне его досягаемости. А сегодня будто что-то кардинально изменилось.